— Послушай, урка. Что я мог сделать, если очевидцы опознали тебя? Сам виноват, надо было гасить всех свидетелей.
Из обещанных мне пяти тысяч долларов Артур выделил всего лишь пятьсот, объяснив, что большую часть гонорара по этому делу пришлось потратить на попойки со следователями и прокурорами, раздачу им подарков (это он называл покупкой административных ресурсов).
— Я здесь причём? — возмутился я. — Отдай мне мои деньги.
Артур напоил меня армянским коньяком до скотского состояния и пообещал, что подберёт мне стоящее дело. На этом мы тогда и расстались. За тот обман старушки мне до сих пор было стыдно, а потому мне вдвойне было приятно осознавать, что теперь я работаю честно. Сейчас было самое время выразить свою злобу и порвать с ним окончательно. К тому же, как я помню, Рамзан обещал мне подыскать жирного клиента.
— Иди ты на хуй и там погибни! — процитировал я Виктора Пелевина и отключил мобильник.
— Здравствуйте! — кто-то бодро поприветствовал меня на том конце телефонного провода. — Могу я переговорить с Георгием Владимировичем?
— Это я.
— Меня зовут Сергей Фёдорович, — представился мой собеседник. — Я по рекомендации Рамзана… Хотел бы обратиться к вам со своим вопросом…
«Это хорошо, — освобождаясь от тяжелого сна, подумал я. — Значит, у меня предвидится заработок».
— К вашим услугам, Сергей Фёдорович, — стараясь преодолеть хрипоту, ответил я своему возможному клиенту.
— Я думаю, нам лучше всё обсудить при встрече, — вежливо предложил Сергей Фёдорович. — Вам когда будет удобно?
— Вы знаете… — я сделал паузу, изображая замешательство занятого человека, вынужденного изыскать свободное время в своём плотном рабочем графике. — Если сегодня, то, наверное, только во второй половине дня, не раньше трёх или даже четырёх часов…
— Очень подходящее время, — обрадовался Сергей Фёдорович. — А где?
— На Каширском проезде. Я там буду в Нагатинском суде, — соврал я. — К четырём я уже точно освобожусь.
— Годится. Давайте я буду вас ждать у входа в метро «Каширская». Тот вход, что по правую руку, если ехать на машине в сторону области. Годится? Мои приметы: на вид тридцать-тридцать пять лет, ниже среднего роста, худощавого телосложения, волосы тёмные, глаза… Одет: чёрная кожаная куртка, серые брюки. А вы как будете выглядеть?
«Так ты мусорок, оказывается. Оперативный состав. Скорее всего, сыскарь. Значит, я свой гонорар увеличу вдвое. С вами, ментами, у меня особые счёты».
— Чёрное пальто, чёрный портфель и кепка, как у Ленина, — описал я свой внешний вид и, попрощавшись, повесил трубку.
Голова, конечно, трещала по швам, а в животе, казалось, зверствовала сотня пираний, раздирая внутренности в мелкие клочья. Корчась от изжоги, я встал с постели и пошёл в ванную. Выплюнув в раковину горькую слюну, я взглянул на себя в зеркало.
— Да, Жорик, твоя безудержная склонность к пьянству есть главная причина, почему ты до сих пор не стал лучшим адвокатом страны, — сказал я вслух своему опухшему и перекошенному отражению лица.
Пожалуй, единственным положительным опытом, приобретённым за те годы, которые были отданы поиску радости на дне бутылки, было то, что на следующий день после пьянки я научился быстро избавляться от похмельного синдрома. Уже достаточно длительное время я прибегал к услугам верных спутников в этом нелёгком деле: газированной минералке с солью, клизме, контрастному душу, горячей солянке (или хотя бы куриному бульону с лапшой), жареному мясу под острым соусом и крепкому чёрному чаю с лимоном. При этом, конечно же, необходимо соблюдать последовательность, ни в коем случае не путая очерёдность применения этих антипохмельных мер.
«Молодец, Рамзан, просто молодец!», — не переставал я радоваться, постепенно приводя себя в порядок после вчерашней попойки в сауне (к концу оргий количество выпитого там пива и водки снизило мои способности к правильной артикуляции до уровня иностранца, лет в шестьдесят предпринявшего попытку выучить русский язык). И надо отдать должное Рамзану: столько выпить, не спать полночи и при этом не забыть своего обещания подыскать мне богатенького клиента.
После посещения трактира (где я закончил «курс реабилитации» и даже выпил пятьдесят грамм для окончательной победы над похмельем) до встречи ещё была уйма времени. Поэтому я решил погулять по Царицынскому парку, подышать свежим воздухом. После пьянки это тоже необходимая процедура. Настроение с каждой минутой становилось лучше. Было предчувствие того, что скоро у меня появится приличное дело, а значит, и приличные деньги. Рамзан ведь серьёзный человек. И окружение у него должно быть тоже солидное. Ну не по заливу же чьей-нибудь квартиры ко мне обратился Сергей Фёдорович. Вряд ли у Рамзана такие знакомые, которые будут судиться с соседями из-за такого пустяка. Деловые люди всегда могут договориться, а не томиться целыми месяцами в коридорах суда в ожидании разрешить спор, привлекая адвокатов и экспертов по поводу расчёта стоимости ущерба, причинённого неполадками в санузле.
Я медленно шёл по парку, тщетно пытаясь поэтически воспеть грязь и серость московской весны. Гуляя вокруг недостроенного за двести лет дворцового комплекса эпохи Екатерины II, я в который раз порадовался за свою принадлежность к либерально-паразитическому сообществу, за возможность так вот бесцельно тратить время, которое люди иных профессий вынуждены проводить у себя на работе — на фабриках и заводах, на рынках, на скотных дворах, в офисах …
Придя домой, я неспешно собрался, взял пустой портфель и поехал на станцию метро «Каширская».
Выйдя на улицу из подземки, я быстро отыскал глазами Сергея Фёдоровича. Им оказался ничем непривлекательный мужичок — невысокий, худой, с кривыми ногами. Чёрные усики нисколько не придавали ему мужской значительности, скорее наоборот — это походило на попытку небритых юношей выглядеть старше своего возраста. Заметив меня, он улыбнулся и протянул мне руку. В момент рукопожатия я поймал его колючий, чуть нагловатый взгляд.
— Георгий Владимирович? Очень приятно. Рамзан мне рекомендовал вас как очень хорошего адвоката. Он отзывался о вас как о принципиальном и вдумчивом человеке, профессионале с большой буквы. К тому же, у вас разносторонняя практика, и уже совсем немалый опыт работы.
Я не без удовольствия слушал эти приятные слова в свой адрес, разглядывая собеседника. Прежде всего я обратил внимание на его одежду, часы и обувь. Ничего дорогостоящего. Жаль.
— Ну что вы, Сергей Фёдорович, я ещё не заслужил вашей лести.
— Георгий Владимирович, я на машине, она тут рядом, у дороги. Не возражаете, если мы там поговорим? Документы вам покажу. Пойдёмте.
Вообще-то я бы предпочёл разговор в кафе или ресторане, но его предложение продолжить разговор в машине я воспринял как возможность для себя оценить благосостояние своего будущего клиента. Если его машиной окажется новая иномарка, то свой гонорар я могу подкорректировать в сторону увеличения.
К моей радости, машина, к которой подвёл меня Сергей Фёдорович, была вишнёвая «Тойота-Камри», на вид не старая.
— Прошу вас, Георгий Владимирович, — любезно приглашая меня занять переднее кресло пассажира, сказал Сергей Фёдорович, открывая передо мной дверь.
Усаживаясь в машину, я увидел, что на водительском месте сидел бандитообразный парень лет двадцати пяти. Выглядел он соответственно — короткая стрижка, чёрная кожаная куртка, на правой руке сверкал жёлтый металлический браслет.
— Знакомьтесь, это мой водитель, — усаживаясь сзади меня, сказал Сергей Фёдорович.
— Николай, — произнёс водитель и протянул мне свою широкую ладонь.
В момент рукопожатия моя рука была крепко зажата в его руке. Ничего не подозревая, я смотрел в его лицо и изображал улыбку. Николай быстро вывернул мне руку и потянул её к себе.
— Что происходит?.. — попытался я возмутиться и хотел было повернуть голову назад…
Но едва я обернулся, как ощутил довольно сильный удар по голове, даже не удар, а толчок, от которого у меня перед глазами вспыхнули яркие круги, а во рту лязгнули зубы. Не успев испугаться, я почувствовал, что сердце всё же подскочило куда-то к низу шеи. Через секунду я ощутил, что, оказывается, до крови прикусил язык, а из глаз брызнули слёзы. Наконец я понял, что удар пришёлся по затылку.
— Не дёргайся, сука, — пригрозил мне водитель, пристёгивая наручниками мою левую руку к замку противоугонного блокиратора, вмонтированного в коробку передач.
Я повернул заметно потяжелевшую голову вправо в надежде найти возможность высунуться из машины и позвать на помощь, но в этот момент моё горло сдавил холодный металл. Вероятно, цепь.
— Я сейчас дёрну, и твоя подъязычная кость хрустнет, как у висельника, — медленно выговаривая слова, продышал мне в ухо Сергей Фёдорович. Такую манеру говорить со своей жертвой я видел часто в кино про вампиров.
