— И что теперь? — спросил Рамзан. — Кассировать будешь?
— Конечно, буду! — со злостью выпалил я. — Вот там-то я не упущу своего шанса…
Принесли заказ. Маленькие порции в огромных блюдах разместили на столе, не оставив на нём свободного места. Официантка налила в бокалы вино и бесшумно удалилась. Мы чокнулись «за встречу», и я жадно осушил свой бокал. К спиртному у меня давняя страсть. К тому же, скверное настроение после неудачно проведённого мною сегодня процесса нужно было чем-то развеять. Деликатный Рамзан сделал вид, что не заметил моего нетерпения напиться.
С полчаса мы говорили на отвлечённые темы. До вечера было ещё далеко, и поэтому посетителей в ресторане было немного. Музыка играла негромко, и ситуация располагала к спокойному разговору.
Выпив с Рамзаном еще несколько бокалов под дежурные тосты, я почувствовал, что приятное опьянение начало овладевать мною. Через некоторое время очертания окружающих предметов начали становиться менее чёткими, с лёгким размытым затемнением, как в старых кинофильмах. Вино — не водка, напиток более коварный, поскольку действует не так предсказуемо. Неизвестно, когда и какой будет эффект. Всё зависит не только от сорта, но и от массы других параметров.
— Может, мне поискать связи в Мосгорсуде? — Рамзан вдруг вернулся к моему проигранному делу. — Договориться с кем надо… А то ведь и там к твоим доводам могут не прислушаться.
— Куда они денутся, Рамзан?! — чувствуя, как ко мне подбирается пьяная самоуверенность, ответил я. — С недавнего времени я нашёл такой волшебный способ убеждения всех этих выблядков в чёрных балахонах…
— Тогда почему проиграл сегодня? — возразил Рамзан. — Волшебство не помогло?
— Я ещё не волшебник, я только учусь…
— Ладно, Жора, — сказал Рамзан, давая своим тоном понять, что моё дело — это моя проблема. — Короче, тебе нужна моя помощь?
— Спасибо, нет, — ответил я и с игривой почтительностью уронил свой подбородок на грудь. Через несколько секунд я предложил Рамзану:
— Ты лучше богатеньких клиентов мне подтаскивай. Порекомендуй меня своим партнёрам. Нет, я серьёзно. С каждого гонорара тебе десять процентов…
— Жора, я верю, что ты классный юрист, — пригубив из бокала, сказал Рамзан, — но без обиды, пойми меня правильно. Деловым людям нужен не сложный и интересный процесс, а результат. Как ты выиграл это дело, никого не интересует. Они платят тебе не за грамотную писанину твоих заявлений и жалоб, а за судебное решение в их пользу…
— Будет им решение в их пользу! — сказав это, я даже удивился тому, как раззадорился.
— Давай лучше выпьем ещё, — Рамзан вытянул в мою сторону руку с бокалом вина.
Я не отказался осушить очередной бокал. Но это не остановило и не отвлекло меня от темы:
— Рамзан, за многие годы своей адвокатской практики я такого навидался! Хватило бы на целый учебник для взяточников. Если бы ты знал, как мне надоели все эти хитрые способы договориться и встретиться, незаметно сунуть, «забыть» портфель в кабинете, перечислить деньги на счёт. А эти вонючие посредники? Этот язык намёков со взяточниками? Особенный такой язык — как у гомиков. Насмотрелся я этого, как порнухи в перестройку… Хватит. Я понял, что работать по-другому выгоднее…
— По-честному, что ли? — как и следовало ожидать, на серьёзном лице Рамзана появилась неприятная саркастическая усмешка. Даже не саркастическая, а какая-то грустная и снисходительная.
— Да, — поразил я его.
— О результатах честного ведения дела ты уже рассказал, — тут же высмеял меня Рамзан.
— Пустяки, в кассации отыграю назад, — с абсолютной уверенностью заявил я.
— Ну-ну.
На этом моменте нам бы стоило повернуть разговор в другое русло. Например, в сторону воспоминаний о студенческом прошлом. Но это самое «ну-ну» заставило меня взять курс на разъяснение всех неясностей до конца.
— А знаешь, Рамзан, что меня заставило работать по-честному? — я решил для начала заинтриговать его. — Война в Чечне.
Рамзан, конечно, искренне удивился такому повороту разговора, поскольку эта тема была его плотью и кровью, ведь он был чеченцем.
— Кстати, ты участвовал в этой войне? — я не мог не задать ему этот вопрос.
— Только в самом начале, — кивнул Рамзан. — В расстреле армейской автоколонны под Гудермесом. Мне нужно было вывести своих родителей в Москву, они старые у меня; вывозил из-под обстрела, под бомбёжкой. Вот и пришлось немножко поучаствовать. Потом я занимался отправкой наших раненых боевиков в Польшу, на лечение. Когда закончилась первая война, вернулся к мирной жизни. Организовал вот агентство недвижимости в Москве. Начало второй войны нас, чеченцев, вообще застало врасплох. Никто и не думал, что всё снова повторится. Но к чему это ты про войну вспомнил?
— Ты никогда не задавался вопросом о том, что во время двух войн борцы за свободу Ичкерии действовали весьма странно: захватывали роддома, больницы и школы, взрывали жилые многоэтажки, станции метро, отрезали головы заложникам перед телекамерами, пленных превращали в рабов. Зачем? Ведь достаточно было им направить всю эту дикую жестокость против представителей власти, и русский народ воспринял бы чеченских боевиков как своих освободителей. Скажу больше: русские не только оказывали бы им помощь путём укрывательства складов с оружием и боевиков-смертников в своих квартирах, но и сами бы приняли активное участие в войне против коррумпированного режима. Согласен?
Рамзан в ответ пожал плечами.
— Думал я над этим вопросом, думал, — продолжал я. — Всё никак не мог понять, почему ваши боевики такие тупые…
— Что значит, тупые? — вступился за них и за себя Рамзан. — Просто англичанам была нужна такая туземная армия, которая бы воевала с Россией до тех пор, пока «Бритиш Петролеум» не построит свой нефтепровод от Баку до Джейхана. У этой войны была совсем другая цель — в обход России качать каспийскую нефть.
— Да-да, ты абсолютно прав… И вот однажды я вдруг сам себе задал вопрос: а почему, собственно, для борьбы с коррупцией нужны чеченские отморозки? Я и сам это смогу. Ведь у меня для этого самая подходящая профессия! Со своей адвокатской коркой я доступ имею и к бобикам, и к тузикам. Где бы они не сидели — в ментуре, в прокуратуре или в суде…
— Ты короче можешь? Ближе к теме, — поторопил меня деловой Рамзан.
— Так вот, — поспешно прихлебнув вина, продолжал я с лёгким волнением в голосе. — Благодаря своей смекалке, теперь я перешёл к самым радикальным методам работы с судейским преступным сообществом. Я их уже почти год как взрывами пугаю.
— Ты? — непонимающе спросил Рамзан. — Взрывами?
— Да, — стараясь быть невозмутимым, ответил я.
— Звонишь в их конторы и делаешь ложные сообщения о заложенной бомбе? Но зачем?
— Нет, не так, — я самодовольно улыбнулся. — Я реально пугаю. Поясняю, как. Допустим, я подал иск в суд, и судья Пупкина будет его рассматривать. Мне нужно, чтобы она вынесла законное решение. Кстати, это главное моё условие — законность решения. Это для того, чтобы потом у меня проблем с этим не было. Поэтому за гнилые дела я не берусь. Так вот, в один прекрасный день я затягиваю щепотку «кокса» в нос для бодрости и блеска в глазах и появляюсь у кабинета этой судьи. Жду. Улучив момент, приближаюсь к этой Фемиде во плоти и прошу её срочно принять меня. А сам в это время перекладываю пачку баксов из одного внутреннего кармана в другой. Естественно, делаю это так, чтобы видела это только она. Некоторые сразу ведутся и зовут в кабинет, другие — те, что поосторожнее — назначают приём попозже. Но ни тем, ни другим я денег никаких не даю. Да и не бывает их у меня в тот момент — «кукла» это. Оказавшись в кабинете судьи, я достаю не пачку баксов, а гранату Ф-1…
— Настоящую «лимонку»? — изумлённо вытаращив на меня глаза, вымолвил Рамзан.
— Конечно же, нет, — успокоил я его. — Муляж это. Повторяю, муляж. Но судья этого не знает. Что происходит далее? Выдернув чеку, я протягиваю эту игрушку судье в руку и прошу зажать рычаг запала покрепче, после чего объявляю примерно следующее: «Мне уже всё равно — я смертельно болен. Но ты, тварь, можешь пожить ещё долго, если выполнишь моё простое условие — вынесешь законное решение. Понятно?». В ответ звучит блеяние про то, что моё любое требование будет, конечно же, выполнено. Тогда я заставляю эту сволочь написать под диктовку: «Прошу Вас, Георгий Владимирович, срочно доплатить мне $ 5 000. Ранее полученная сумма оказалась недостаточной. Срок на доплату — три дня. В противном случае, я не смогу выполнить нашу договорённость по делу — далее следует номер, название дела и подпись». После чего я забираю гранатку и эту бумагу у судьи и объясняю дальнейшие правила игры: я возвращаю эту бумагу после вынесения решения. Затем прошу его или её проводить меня к выходу. Здесь изредка случаются накладки. Может вмешаться физиология — обмороки, непроизвольное мочеиспускание или дефекация — но, повторяю, подобное случается не часто. В основном судьи провожают меня до выхода. На улице я машу рукой застывшей Фемидушке, сажусь в такси и уезжаю.
