* * *
Никто не застрахован от ошибок. Автор ошибся. Оказалось, что уролог К. рассказывал о сперматозоидах совершенно другое. Он советовал медсестрам отойти от микроскопа подальше, так как эти клетки весьма агрессивны и, при отсутствии препятствий, могут преодолевать расстояние до 600 метров.
* * *
Рассказывают следующее.
Местный токсикоман Марков, человек безобидный, носил шинель, а за спиной – гитару. Ел он не только наркотики, но и все остальное, людям не положенное. В больнице его жалели, подкармливали всякой химической дрянью – не слишком вредной. Если у него не оказывалось денег, Марков снимал гитару и пел – надо признать, что довольно неплохо.
Однажды, в ночь дежурства гинеколога Р. И., Марков забрел в гинекологическое отделение в поисках каких-нибудь лекарств. По какой-то причине не горел свет. Дежурная сестра, увидев черную фигуру в шинели и с гитарой за спиной, решила, что видит человека с автоматом. С криком ворвалась она в комнату, где отдыхал гинеколог Р. И., и осталась стоять, удерживая дверь.
«Выйдите, я в трусах», – сказал Р. И. Он страдал врожденным дрожанием рук, головы, а также заиканием.
«Не выйду», – сказала сестра.
Марков тем временем, никого не обнаружив, ушел.
Утром, на общебольничной конференции, Р. И. докладывал, что с настоящего момента следует держать ухо востро: в округе появились автоматчики.
* * *
«Ну что, уже не так неприятно?» – спросил хирург-уролог К. больного, закончив массаж предстательной железы.
«Да, да, спасибо, доктор!» – с чувством ответил тот.
Когда больной ушел, автор этих строк иронически заметил:
«А вот когда станет приятно, он сделается твоим постоянным клиентом!»
Задумчиво созерцая палец, извлеченный из заднего прохода счастливчика, К. серьезно отозвался:
«Так оно чаще всего и бывает».
* * *
В автобусе состоялась продолжительная – на сорок минут – беседа заведующей отделением со старшей сестрой (жертвой гомосексуального нападения). Говорили о политике.
«Перевешать надо всех коммуняк», – говорила старшая сестра.
«Этих демократов мы всех убьем», – кивала заведующая.
Ни та, ни другая не улавливала некоторого несходства симпатий.
Разница во взглядах обнаружилась уже на подъезде к станции метро (дошло); мирный до того разговор вылился в жестокую свару, продолжившуюся на улице.
* * *
Во время чаепития уролог К. шутил. Вымазав пальцы йодом, он временами их брезгливо обнюхивал и жаловался, что во время массажа предстательной железы порвал перчатку.
* * *
Психиатр П. вызвала санитаров и машину, чтобы забрать больного.
Вдруг вбежал доктор О. с бумажным листком в руке – отобрал у своего пациента. Это было самодельное удостоверение резидента российской разведки на Украине, которого раскрыли и который бежал в Тарховку.
Психиатр П., не глядя на больного и даже не садясь, закричала: «Мальчики, стойте!» Косо начертав в углу удостоверения несколько слов, сказала: «Двоих повезете».
* * *
Некогда в больнице работала диспетчером некая Т. М., в прошлом – нарколог. В целом тихая и безобидная, она могла ни с того, ни с сего схватить случайного встречного (из сослуживцев), затащить в уголок и спеть ему какой-нибудь романс.
В день ее проводов (то ли на пенсию, то ли просто уволилась) невропатолог С. был пойман в приемном отделении и силком заведен в праздничную комнату – прощаться. Его, повидавшего виды, потрясло небывалое количество водки – ее было слишком много даже для закаленных бойцов.
Многие спали лицом в салате (это не метафора).
Т. М., держа рюмку, встала.
«Как главный нарколог района…» – начала она.
* * *
Страдания лающего и скачущего патологоанатома множатся. Поджидая автобус, он отошел в сторонку и там тихонько запищал, глядя в землю, а после так же тихо свистнул.
Вспомнишь тут экзистенциализм! Не пришел автобус.
* * *
В отделении горе: скончалась престарелая родительница сестры-хозяйки.
На вопрос заведующей, куда подевалось среднее руководящее звено (старшая сестра и безутешная дочь), доктор М. ответила:
– Они вдвоем поехали на кладбище.
– Угм, – заведующая, подумав, с удовлетворением кивнула. – Могилу рыть.
* * *
Доставлен пьяный монстр, обмороженный, в судорогах, чудовище. Бросили в изолятор. Вызвали психиатра.
Та пришла, заглянула сквозь прутья решетки. На шконке свернулось нечто бесформенное, заскорузлое, укрытое ветошью с головой.
«Вова – ты, что ли?» – тревожно и неуверенно нахмурилась психиатр.
* * *
Первый день весны, 1 марта! Хочется писать о хорошем!
Как, оказывается, летит время!
Начиная рабочую неделю, заведующая раскрыла журнала сдачи дежурств, вооружилась ручкой и заметила:
– Сегодня, насколько я помню, 2 марта.
* * *
Автора пригласили в приемное отделение осмотреть двух молодых людей в кожаных куртках. Их доставила милиция.
У обоих были забинтованы наголо бритые головы, у одного – сломан нос, у другого – рука на перевязи и фонарь под глазом.
Выяснилось, что молодые люди выпили пива, их разморило, им не захотелось идти пешком, и они остановили машину. Водитель почему-то отказался их везти, и тогда тот, что обзавелся впоследствии фонарем, выбил ногой лобовое стекло. Однако водитель оказался знатоком кун-фу – он вышел из машины и объяснил ребятам, что к чему.
Автор, еще ни о чем не зная, позволил себе усмехнуться:
– Кто же это поднял руку на таких крутых?
Один из травмированных осклабился и издевательски выдохнул:
– Хулиган!
* * *
Заведующей подарили коробку конфет.
Она принесла ее в ординаторскую, разодрала, припала к подарку и в один присест уплела половину.
– Ну, все, – сказала заведующая, отпихнула коробку и вышла.
* * *
Заведующей подарили коробку конфет.
– С утра лезут со своими подачками! – прорычала она, швырнула коробку на подоконник в ординаторской и быстро вышла вон.
* * *
В больнице – новый иглопсихотерапевт: томная, пышная дама.
В ее кабинете: восточные курения, таинственная музыка. На столе – книга: «Космическое сознание» (разве можно!).
Ну, посмотрим, чем это кончится.
* * *
Благодарные пациенты написали для содружественного неврологического отделения гимн. Припев: «Мы ребята удалые, у нас головы больные».
* * *
Угрюмый, похожий на гориллу Я. И. работает проктологом. Отзывы противоречивые.
Некогда одно хирургическое светило заметило: «Проктологии можно научить даже обезьяну».
* * *
Лифтерам вменили в обязанность вести подсчет пассажиров и поездок. На стенку повесили большую доску – вскоре на ней живого места не было. Потом плюнули, перестали.
* * *
З. И., заведующая приемным отделением, потребовала у невропатолога С. вернуть матрац, на котором тот спал во время дежурств.
С. пожаловался доктору О. Тот криво улыбнулся:
– За фраеров нас держат!
* * *
8 марта. Все сидят за столом.
Тост уролога К.:
– Пидарасы пьют сидя!..
* * *
Из воспоминаний доктора С.
Работала в больнице докторша – пожилая, очень внимательная и строгая. Работала физиотерапевтом.
Электрические процедуры она назначала чрезвычайно осмотрительно. Если у больного что-нибудь там с сердцем – ни-ни.
В частности, не назначала магнитотерапию.
Доктор С. неосторожно обратил ее внимание на тот факт, что «магнит» – процедура не электрическая. Ему показали прибор и с достоинством ответили:
– Вы еще молодой доктор. Вот это – что?
– Это шнур.
– А это?
– Вилка.
– Значит, процедура электрическая.
* * *
Начитавшись фармацевтического справочника, заведующая отделением узнала много нового. В частности – о существовании противоопухолевых антибиотиков.
С хитрым и довольным видом она быстро вошла в ординаторскую.
– Значит, так, – сказала она. – Чем вы будете лечить опухоли?
– Ничем. У нас нет больных с опухолями. У кого были, тем вырезали.
– Значит, так. Всех больных с опухолями смотрим вместе!
– Да ведь нет же опухолей!
– Ну и что?
* * *
Пообщаешься с доктором М. – и берут сомнения, подозрения…
Крал ли диетолог ее молоточек на самом деле?
* * *
Конфликт.
Участвуют:
– заведующая отделением;
– старшая сестра.
Заведующая отделением:
– Падлы! Ведете себя, как животные!
Старшая сестра:
– Вы сами животное!
* * *
Заведующую отделением насильно переселили в маленький кабинет.
Вокруг паласа разгорелись споры – где он будет лежать?
Заведующая, покидая ординаторскую, процедила:
– Пошли вы все к ебене матери!
* * *
Хирург М. С. – женщина исключительно полная. Это вполне добродушное существо, чью манеру общаться можно определить как «бытовой субманиакальный оптимизм» (терминология автора).
С окончанием зимы М. С. переходит на летнюю форму одежды. И даже в апреле, ее можно видеть в легоньком ситцевом платье.
На ногах – носочки, туфли.
