— Конечно, приходилось.
— Что вы делали потом?
— Потом я старался посмотреть начало этой картины.
— Так, хорошо… А потом, когда вы просматривали то, что пропустили раньше — первую серию, и дальше начиналась вторая серия, которую вы уже видели, что вы делали тогда?
— Я вставал и уходил.
— Не дождавшись конца?
— Конечно! Чего ждать, если я уже видел его.
— Вот и я сделал то же самое, просмотрев на экране телевизора вторую серию своей жизни.
Только тут всем стала понятна опасность, которая таилась в этом аппарате. Он лишал жизнь человека элемента неизвестности, как кинокартина может быть лишена элемента неожиданности. И тогда она становится такой скучной, что ее не хочется смотреть до конца.
Перевод А. Пайковой и К. Юнусова
Веселый свадебный шум утих только к двум часам ночи. Молодых супругов проводили в их комнату, дверь закрылась, и они остались одни.
Каждый мужчина, конечно, помнит свое замешательство, когда он, оставшись наконец наедине с невестой, должен сказать ей первые слова: серьезно заговорить с ней или пошутить, или, может быть, шепнуть что-нибудь нежное? И каждая женщина, несомненно, помнит, с каким волнением она ждала этих слов.
Что касается нашей невесты, то, казалось, она не ждала ничего. Как только дверь закрылась, она быстро подошла к постели, села и уронила голову на руки. Жених приблизился к ней и ласково сказал:
— Ты устала, бедняжка. Эта свадебная суматоха измучила тебя.
Та ничего не ответила, спрятав лицо в ладони. И вдруг жених увидел, как тяжелая слеза скатилась по ее пальцам и упала на белое свадебное платье.
— Ты плачешь, Сона? — спросил он нежно.
В ответ послышались приглушенные рыдания. Ему стало жаль ее. Ведь у Сании есть только мать, отца она потеряла несколько лет назад, и разлука с матерью для нее, конечно, нелегка. Вероятно, она думала об этом весь вечер и потому была так грустна и молчалива. Он наклонился и приник щекой к ее голове.
— Не плачь, дорогая моя Сона. Я буду тебе матерью и отцом, мужем и братом. Я никогда не дам тебе почувствовать, что ты кого-то лишилась или что-то потеряла…
Она отвела голову от его щеки и хотела заговорить, но слезы помешали ей.
— Молчи! Я знаю, что ты хочешь сказать. Поплачь, не стесняйся, это ведь так естественно. В таких случаях слезы очищают душу. Скоро ты почувствуешь облегчение, и на лице опять появится улыбка, как солнце после легкого приятного дождя.
Она вся задрожала и, сделав усилие, проговорила сквозь слезы:
— Я хочу тебе в чем-то признаться… Можно?
— Конечно, моя Сона… конечно. Открой мне все, что у тебя на душе. Ведь мы муж и жена и не должны ничего скрывать друг от друга.
— Да, мой долг сказать тебе это. Я надеюсь, что ты не огорчишься и не рассердишься? Я люблю другого…
Произнеся это быстро и решительно, она снова зарыдала. Короткая фраза прозвучала в ушах жениха, как выстрел. Он был так поражен, что не почувствовал ни гнева, ни боли. Некоторое время он стоял, ничего не замечая.
Придя в себя и осознав смысл услышанного, он стал обдумывать, что же делать. Это был спокойный неглупый человек лет тридцати шести. Он занимал ответственную должность, и это научило его сдержанности. Стараясь взять себя в руки, он произнес с едва заметной горечью в голосе:
— А тебе не кажется, что твое признание чуть-чуть запоздало? Неужели ты не могла сделать его до помолвки или по крайней мере до свадьбы?
— Я согласилась на этот брак лишь в угоду моей бедной мамочке! Единственной ее надеждой и заветной мечтой было видеть меня женой такого человека, как ты. И у меня не хватило мужества разбить ее надежды. Ведь она такая старенькая, больная и слабая. Видит бог, как я старалась скрыть свои чувства и задушить прежнюю любовь, как я хотела убедить себя, что после брака мне удастся забыть мое прошлое… И мне показалось, что сердце вняло голосу рассудка! Но сегодня, когда я поняла, что все кончено и этот брак свершился, я услышала вопли своего сердца. И я поняла, что не смогу больше обманывать себя и не должна обманывать тебя…
Она говорила, захлебываясь рыданиями. А он долго молчал, размышляя о случившемся. Потом сказал:
— Конечно, ты решила правильно. Поверь, что я готов помочь тебе во всем. Ты права… Ты не должна себя обманывать. Прислушайся к голосу сердца! Пока ты любишь… у тебя только один путь. Предоставляю тебе полную свободу, и сам я к твоим услугам. Вместе мы что-нибудь придумаем… Прежде всего, как выйти из этого положения? Предположим, я дам тебе развод сегодня же. И что дальше?.. Ты станешь предметом бесконечных разговоров и сплетен… Подобного я не могу допустить! И потом это будет страшным ударом для твоей матери. А ты ведь так старалась уберечь ее от огорчения куда более легкого! Что же делать? Давай подумаем…
— Да, ты прав… Развод сегодня же — это позор…
— Так поищем какой-нибудь другой выход… Подумай…
— Да, я стараюсь…
Оба сидели, задумавшись. Наконец жених воскликнул:
— Нашел! Правда, это потребует от тебя немного терпения, а от меня некоторых актерских способностей. И тогда мы сможем развестись через месяц или два… А пока ты нарочно говори всем, особенно матери, что я грубый и злой, что я плохо обращаюсь с тобой. Таким образом мы подготовим ее к мысли, что нам необходимо развестись. Скоро ее терпение иссякнет, и она сама уговорит тебя потребовать развод. Когда же это случится, она увидит свою мечту и свою надежду в том, кого выбрало твое сердце. Что ты скажешь об этом плане?
— Чудесный план, — ответила невеста, глотая слезы и собираясь вытереть лицо краем свадебного платья.
— Подожди… Подожди… Возьми лучше мой платок, — заторопился жених. — Не пачкай платье, ведь оно тебе скоро пригодится!..
— Ты благородный человек… — вздохнула она, взяв платок. — Мне очень жаль, что я испортила тебе этот вечер… Ты этого не заслужил, я не смела нанести тебе такую обиду… Ведь, может быть, ты возлагал на этот брак большие надежды…
Немного помолчав, он сказал как бы сам себе:
— Не думай обо мне… Я хочу сказать… Не придавай этому большого значения…
— Но ведь я, наверно, причинила тебе боль…
— Не волнуйся… Ты не виновата в том, что случилось. Видно, такова уж моя участь…
— Твои слова ранят мою душу… Что бы мне сделать для тебя!.. Но кто знает, может быть, все к лучшему… Ты встретишь другую женщину, которая станет тебе хорошей женой… А я недостойна тебя…
— Ты очень добра ко мне, Сона, о, простите меня, Сания… Сания-ханум… Не знаю, как теперь и называть вас…
— Зови меня, как прежде.
— При твоей матери, конечно… Но когда мы одни… Я не имею права…
— Почему?
— Это может показаться фамильярным. Ведь теперь мы чужие… И вообще я не знаю, что делать… Пока твоя мать в доме, мы должны оставаться в одной комнате. Послушай: ты ложись на кровать, а я устроюсь на полу, вон в том дальнем углу у двери. Ложись, ложись, тебе нужно хорошенько отдохнуть после пережитых волнений.
— Ты будешь спать на полу?!
— Но другого места здесь нет!
— Да… к сожалению… но позволь тогда лучше мне… Ну, пожалуйста… Я не могу допустить, чтобы первая брачная ночь оказалась для тебя такой уж безрадостной!
— О! Я очень доволен ею. Не всякому жениху выпадает такое! Поверь, что уж эта ночь навсегда сохранится в моей памяти!
— Ладно, теперь не время для споров… Сейчас я приготовлю тебе удобную постель: на кровати два матраца, один положим на пол и разыграем места по жребию… Как ты считаешь?
— Согласен, — улыбнулся он. — Я знаю, что судьба ко мне неблагосклонна…
Они перенесли один тюфяк в угол; она взяла подушки, устроила на полу постель, затем попросила монету и подбросила ее. Ему выпало лежать на полу.
— Я же говорил, что знаю свою судьбу!
— Нет, просто я неправильно бросила, повторим еще раз…
— Нет, нет… пожалуйста, не надо… пользуйся своим счастьем: все правильно, честно, без обмана… ты выиграла, я проиграл… и не нужно никаких уловок!
Он вышел из комнаты, чтобы она могла раздеться и лечь, потом вернулся, снял свою одежду и улегся в углу.
— Выключить свет? — спросила она.
— Как хочешь… желаю тебе спокойной ночи и счастливого будущего со своим избранником. Я уверен, что твой выбор удачен. Может быть, расскажешь мне о нем?
— Он офицер… лейтенант…
— И, конечно, красив и молод, моложе меня лет на десять по меньшей мере. Куда уж нам тягаться с ним, — пробормотал он в полголоса.
— Что ты говоришь? — не поняла она.
— Так, ничего… Гаси свет… Спокойной ночи…
* * *
Прошло несколько дней, в течение которых герой нашего рассказа искусно разыгрывал взятую на себя роль. Скоро теща поняла, что он вовсе не тот идеальный муж, которого она желала своей единственной дочери.
