Да нет, это я не вам… угу, до свиданья…
Эй! Лидия Александровна!.. Ну, как вы там? А? Хе-хе-ххе-хе-хе! Ах, ну дайте же, я паду ниц! Что? Как это так! - не стоит! Как будто бы я не падал шестнадцатого!..
Фу! Какие у вас ледяные ноги!.. И этот ебаный буран еще раскачивает их! Чччоррт побери, ведь ровно год назад и в такой же буран он здесь качался!.. И ваш покойный родитель тоже… ха-ха-ха… тоже! Ах, как вы плакали тогда, Лидия Александровна, как мило вы осыпали матом вселенную и неудачно имитировали сумасшедший бред… Хи-хи… Нет, не врите… Вы не были потрясены! Вы издевались, чччорт, вы хихикали!..
Да прекратите же, в конце концов, раскачиваться… Хоть после смерти-то ведите себя прилично и не шуршите передо мной ледяными прелестями… Я не горбун Землянкин! Хе-хе!.. Вот видите - вы даже можете хорошо меня понимать!.. Когда речь заходит об августовских испражнениях, вы непременно все понимаете…
Ах! Вы уже не сможете теперь испражняться так комфортабельно и так… непосредственно… А ведь он, смею вас заверить, трепетал от умиления… И я почти завидовал ему! Слышите ли? - завидовал!! Еще месяц - и я раболепствовал бы в высшей степени… Как вы были очаровательны тогда, тьфу!..
Вы мне позволите, конечно, еще раз прикоснуться губами… Да нет же! Что еще за буран! Вы - каменная глыба! Вы - лед! И тем не менее вы продолжаете гнуться! Какой же еще, к дьяволу, буран!
Ха-ха-ха, вы притворяетесь, что не слышите меня! Вы нагло щуритесь! Вы - прельщаете!.. Хе-хе… Пррельщаете!
А водка-то льется, Лидия Александровна! Льется… еби ее мать!.. щекочет трахею… сорок пять градусов! Хи-хи-хи-хи, сорок пять градусов!.. Шатены… хи-хи-хи… брюнэты… блондины… Триппер… гоноррея… шанкр… сифилис… капруан… фильдекос… креп-жоржет… Их-хи-хи-хи-хи!.. А Юрик-то… помните… кххх - и все!.. Кххх! - И все!!! И северное сия-яние! Северное сия-а-ание!..
3 января
Вот видите - вам опять смешно.
Вы не верите, что можно вскармливать нарывом. А если бы вы имели счастье наблюдать, то убедились бы, что это даже достойно поощрения.
И сейчас я имею полное право смеяться над вами. Вы не видите, вы не внемлете моим гениальным догадкам - и не собираетесь раскаиваться.
А я созерцаю и раздраженно смиряюсь.
"Значит, так надо".
"Мало того - может быть, только потому-то грудь матери окружена ореолом святости и таинственности".
Ну, посудите сами, как это нелепо!
Я пытаюсь даже рассмеяться… И не могу. Меня непреодолимо тянет к ржанию - а я не умею придать смеющегося вида своей физиономии…
Я сразу догадываюсь - мороз, бездарный мороз. Мороз сковывает мне лицо и превращает улыбку в идиотское искривление губ.
Я воспроизвожу мысленно фотографию последнего номера "Московской правды"… обмороженные и тем не менее улыбающиеся физиономии… Проклинаю мороз и разуверяюсь в правдивости социалистической прессы.
Дальнейшее необъяснимо.
Ребенок обнажает зубы, всего-навсего - крохотные желтые зубы… Обнажение ли, крохотность или желтизна - но меня раздражает… Я моментально делаю вывод: "Этому тельцу нужна вилка. И не просто вилка, а вилка, исторгнутая из баклажанной икры".
Ребенок мотает головой. Он не согласен. Он кичится своей разочарованностью и игнорирует мою гениальность. И эта гнойная… эта гнойная - торжествует!
Я вынужден вспылить!
Как она смеет… эта опьяненная сперматозоидами и извергнувшая из своего влагалища кричащий сгусток кровавой блевоты…
Как она смеет не удивляться способности этого сгустка к наглому отрицанию!..
Но рука не подымается. Мне слишком холодно, и я парализован. Я сомневаюсь - достанет ли сил протереть глаза…
Можно и не сомневаться.
Я лежу и выпускаю дым. В атмосфере - запах баклажана. А в пасти хрипящего младенца все тот же сосок, увенчанный зеленым нарывом…
Сам! Сам встану!
Дневник 4 января - 27 января 1957 г.
Продолжение записок психопата. II
4 января
Встретив лицом к лицу, робко опустить голову и пройти мимо в трепетном восторге и смущении… …проводить взглядом удаляющуюся фигуру - и, хихикнув, двинуться вослед… …осторожно ступая, подкрасться - и нанести искросыпительный удар по невидимой сзади физиономии… …не предпринимая никаких попыток к бегству, по-прежнему робко опустить голову и безропотно упиваться музыкой устного гнева… …неутомимо льстить, лицемерить, петь славословия, свирепо раскачиваться, яростно извиняться, - пасть на колени и лобызать все что угодно… …рабским взглядом поблагодарить за ниспосланное прощение и убедить в неповторимости происшедшего… …на прощание - ласково солидаризироваться в вопросе о нерентабельности поэтической мысли… …при возобновлении удаления - издалека нанести удар чем-нибудь тяжелым - и тем самым обнажить отсутствие совести и способность на самые непредвиденные метаморфозы… …и продолжая свой путь, заглушать тыловые всхлипывания и мстительные угрозы напевами из Грига.
5 января
Утром - окончательное возвращение к прошлому январю.
Тоска по 21-ому уже не реабилитируется. Нелабильный исход - не разочаровывает.
Даже по-муравьевски тщательное высушивание эмоций и нанизывание на страницы зеленых блокнотов - невозможно.
Высушивать нечего.
Впервые после 19-го марта - нечего.
Пусто.
7 января
Помните, Вл. Бр.? - Вы говорили:
"Ерофеевы - тля, разложение, цвет, гордость. О Гущиных не говорю… Мамаша эта твоя, Борис и сестры - просто видимость, Гущины, мамашин род… Эти - просуществуют… А Ерофеевыми горжусь… Папаша в последние минуты всех посылал к ебеней матери… а тебя не упоминал вообще… Мать, наверное, говорила тебе?..
…Еще налить?
Двадцать лет в лагере - это внушительно… И Юрик прямо по его стопам… Водка и лагерь - ничего нового… Совершенно ничего нового… А это - плохо… Скверно… Спроси у любого кировчанина - каждый тебе ответит: Юрий - рядовой хулиган, Бридкина наместник - и больше ничего… На тебя все возлагают надежды… Ты умнее их всех, из тебя выйдет многое… Я уверен, я еще не совсем тебя понимаю, но уверен…
А за университет не цепляйся… И не бойся, что в Кировске взбудоражатся, если что-нибудь о тебе услышат… Все равно - ты уже наделал шума с этими своими тасканиями, Тамара уже смирилась и мать - тоже…
И не бойся тюрьмы… Главное - не бойся тюрьмы… Тюрьма озверивает… А это - хорошо. Бандиты эти грубые, бесчувственные - но не скрывают этого… Искренние… А ваши эти университетские - то же самое, а пытаются сентиментальничать… Умных мало - а все умничают… Чувствовать умно надо, чувствовать не головой, но умно… А ваши эти все - холодные умники… Тебе с ними не по пути… Они просуществуют, как твои Гущины…
Они не хотят существовать просто так… Они в мечтах - мировые гении… И, мечтая, существуют… Я знаю этих типов, я сам учился в университете… и - знаю… Они чувствуют - когда есть свободное время… И даже сладострастничают - только внешне… Я - знаю…
Они могут доказать ненужность того, чего у них нет… и для них это - признак ума… Главное для них - чистота… чистота своих чувствий… А их, этих чувствий, у большинства, почти у всех - немного - и содержать их в чистоте - нетрудно… Они, эти цивилизованные, будут ненавидеть тебя - говорю совершенно серьезно - ненавидеть! Все запоминай… и всем - мсти… Извини, что я, пьяный, учу тебя - вместо родителя… Ты - особенный, только на тебя и можно возлагать надежды… Главное - избегай всегда искренности с ними, - немного искренности - и ты прослывешь бездушным, грязным, сумасшедшим…
Ты! - бездушный и грязный! Хе-хе-хе-хе…
Налить еще, что ли?"
8 января
О! Слово найдено - рудимент! Рудимент!
9 января
Даже для самого себя - неожиданно:
Оскорбленный человек первый идет на примирение, а я не удостаиваю взглядом, спокойно перелистываю очередную страницу "Карамазовых" и - не подымая головы - лениво:
Катись к чорту.
И ничуть не смущает ответное скрежетание:
Ид-диот.
Все - спокойно, умеренно злобно, внешне - почти устало, без излишней мимики, а тем более - дрожи…
Удивительно, что спокойствие - не только внешнее…
По-прежнему шуршат "Карамазовы" - и никакого волнения.
10 января
.................................................................................................................................................................
11 января
Каюсь публично! - Пятого числа бессовестно лгал! И эти мои словечки - все ложь!!
И - никакой "пустоты"! Очередное кривляние - только и всего! И я вам докажу, что нет никакой "пустоты"! Докажу!! Сегодня же! Вечером!!
Прощайте!
12 января
Темно. Холодно. И завывает сирена.
Отец. Медленно поднимает седую голову из тарелки; физиономия - сморщенная, в усах - лапша, под столом - лужа блевоты. "Сыннок… Изввини меня… я так… Мать! А, мать! Куда спрятала пол-литра?…А? Кккаво спрашиваю, сстарая сука!! Где… пол-литра? Веньке стакан… а мне… не могу… Ттты! Ммать! Куда…"
