– Отец, прости.
Вэй Цинтай повернулся к дочери, встретив ее прямой и решительный взгляд. Она повторила то, что сказала тогда перед гробом сестры:
– Ваша дочь должна войти во дворец.
Делать было нечего.
– Иди! – озлобился он. – Раз собралась, то скатертью дорога! Выживешь ты или умрешь, теперь на твоей совести, мне все равно! Абсолютно все равно!
Вот как назло, надо же было цзолину именно сейчас оказаться на этой улице. Только действительно ли случайно он там оказался?
В толпе, на том же самом месте, откуда только что появился дворцовый чиновник, стояла женщина средних лет, чье лицо скрывала шляпа доули [17]. Если бы Вэй Цинтай имел желание разглядывать толпу и увидел бы ее, то наверняка бы с удивлением спросил:
– Ацзинь, тебя каким ветром сюда занесло?
В этом мире мало совпадений. То, что на первый взгляд выглядело как случайность, в итоге могло оказаться чьим-то тщательно продуманным планом.
– Барышня, я привела цзолина, как вы и велели. – Ацзинь смотрела на происходящее из-под газовой ткани, приспущенной с полей шляпы, и тихонько добавила: – Надеюсь, это вам не повредит. Надеюсь, вы добьетесь желаемого и не пойдете по стопам сестры.
Так красный свадебный наряд Вэй Инло сменился незамысловатым темным платьем служанки. Второго числа второго месяца на шестом году правления Цяньлуна Вэй Инло вместе с толпой других новеньких девушек шла по цветущему императорскому саду Юйхуа.
Большинству было по пятнадцать-шестнадцать лет – самый наивный и любознательный возраст. Они оглядывались по сторонам, их увлекал каждый пион, каждая розовая бабочка. Одна лишь Вэй Инло держалась невозмутимо и равнодушно глядела прямо перед собой.
Уж не поэтому ли все эти цветы так прекрасны, что впитали кровь сестрицы?
– Вы чего там расчирикались? – холодно бросила старшая служанка, не в силах больше терпеть воробьиное щебетание девиц. – Это Запретный город, самое почетное место под небесами, разве можно так себя вести? Быстрее, вперед!
Только Вэй Инло собралась двинуться дальше, как какая-то служанка потянула ее за рукав:
– Смотрите, скорее, вон там!
Голос ее был тихим, но ее услышали все, кто был рядом.
Вэй Инло лишь нахмурила брови, отметив про себя, что эта девчонка совсем не знает своего места. Старшая служанка ведь только что приказала вести себя как положено, а эта пропустила все мимо ушей, да еще и сбивает остальных. Точно, кажется, ее звали Цзиньсю [18]. Имя свое она, надо сказать, полностью оправдывала: овальное личико с острым подбородком, тонкая талия (казалось, ее можно было полностью обхватить руками) – очарование струилось в ней от макушки до пят. Такое красивое имя было под стать своей владелице.
Несколько служанок присмотрелись и увидели среди цветущих персиковых деревьев группу невероятной красоты девушек. В руках каждая держала маленький круглый веер, обтянутый шелком, и обмахивалась им. По воздуху разливался приятный аромат жасмина и розы.
Одна из новеньких служанок с кукольным личиком заморгала и спросила как-то совершенно по-детски:
– Сестрица Цзиньсю, а кто они? Феи-небожительницы?
Вэй Инло вспомнила, что из всех она была самой младшей – ей было всего четырнадцать, а звали ее Цзисян [19]. Имя также было подобрано идеально точно, девочка выглядела словно куколка с новогодних картинок няньхуа [20] – посмотришь на нее, и как будто праздник на душе.
– Все они прошли первый этап отбора в наложницы и теперь предстанут перед императором, – завистливо сказала Линлун, во взгляде ее читалось явное намерение сорвать все украшения с будущих наложниц и надеть их на себя.
– Какие у них красивые наряды, – мечтательно произнесла Цзисян. – Если бы только я могла тоже носить такие платья!
Цзиньсю засмеялась:
– Все они – барышни из знатных семей, их судьба – быть хозяйками, а с нашим происхождением, даже пройди мы отбор, сможем лишь стать их служанками. Эх ты! – толкнула она девочку в бок. – Мечтай больше!
– Осторожнее! – запоздало крикнула Вэй Инло. Цзисян была маленькой и слабой, поэтому ведро с водой она несла двумя руками, а чтобы поднять его, ей приходилось напрягать все силы. Вот и сейчас Цзиньсю совсем легонько толкнула ее локтем, но ведро в руках Цзисян качнулось, и вода плеснула на подол платья одной из потенциальных наложниц.
Цзисян испугалась и бросилась в ноги девушке:
– Простите, простите, я сейчас же помогу вам…
Хлесть!
От пощечины Цзисян упала, облившись грязной водой, словно жалкая бродячая собака.
– Вот бесстыжая дрянь! Эту ткань для меня на заказ привезли из Цзяннани, а ты испортила ее! Как мне теперь предстать перед императором?!
– Простите, простите меня, ничтожную! Я правда не нарочно, – подползла с плачем к ее ногам Цзисян, в панике пытаясь нащупать у себя чистый носовой платок.
– Сейчас я всё исправлю, сейчас всё-всё вам почищу…
– Прочь! – Девушка с отвращением пнула Цзисян в лицо, причем так яростно, словно перед ней крутилась вшивая блохастая дворняга. От удара Цзисян закричала от боли, но подползла к красавице опять, несмотря на то что из носа у девочки шла кровь. Цзисян низко поклонилась.
– Простите, простите меня…
– Эй ты! – Девушка обратилась к старшей служанке. – Скажи-ка, должна ли я простить ее?
Новенькие девушки были знакомы между собой недолго, но за младшую переживали искренне, и жестокое зрелище заставило их нахмуриться. Сами сказать они так ничего и не решились, лишь молчали как рыбы, боясь, что сейчас влетит и им. Но после слов молодой барышни все с надеждой посмотрели на старшую служанку, рассчитывая, что та вступится за бедняжку Цзисян. Но Вэй Инло знала, что этому не бывать.
Старшая служанка – человек с большим опытом в дворцовых делах, разве могла она ради одной ничтожной служанки обидеть девушку, которая в будущем может стать императорской наложницей?
Как и следовало ожидать, старшая заискивающе улыбнулась:
– Юная госпожа Уя, эти девчонки только-только во дворце оказались, они глупы как свиньи. Вы можете ругать и бить их! Только не сердитесь, это вредно для здоровья!
Разочарование отразилось на лицах молодых служанок. Глаза засверкали гневом, девушки еще сильнее поджали губы, но вывод они сделали правильный. Если их наставница не смела спорить, то они и подавно не будут нарываться. Помочь Цзисян могла лишь такая же барышня, как и сама юная госпожа Уя.
– Сестрица Уя, – раздался робкий голосок. – Она же ненароком, ты прости ее.
Неужели кто-то из них и вправду решил замолвить слово за Цзисян?
Глава 4
Лотосовые шаги
Вэй Инло украдкой взглянула на обладательницу робкого голоса. Ее словно ослепил яркий свет, казалось, что распустился прекрасный белоснежный лотос, в воздухе будто бы повеяло нежным ароматом.
Девушка была одета во всё белое. Своей невероятной красотой она затмевала всех остальных. Особенно заметна была ее нарочитая хрупкость, словно у красавицы Си Ши [21], которую терзали сердечные боли. Любой влюбился бы, только раз увидев ее.
Но все же это был гарем, а женщины, которые могут искренне восхищаться красотой других женщин, – редкое явление, и Уя Циндай к их числу не относилась.
– Лу Ваньвань, помолчи! – злобно сверкнула она глазами, повернувшись. – Тебя спросить забыла!
