— Твоя регенерация работает? — уточнила Ника.
— Нет, но на тебе вдруг заработала, — честно признался Белов. — Видимо, то, что ты упала, не было невезением. Невезением было то, что ты свалилась с вешалки.
— Так вы знаете, что случилось в лагере? — спросила Ника.
— Да. С утра пораньше к нам прилетела Дашка и все рассказала, — ответила Краснова.
— Прилетела?
— Ага. У нее, оказывается, уже есть летательный предмет, представляешь?
— И что же это? — без интереса спросила Ника.
— Ее походный рюкзак! — засмеялась Ада. — Она его надевает и летит…
Где-то внизу громко хлопнула дверь. Ада подскочила к окну и увидела Аскольта, от души хлопнувшего калитку. Он засунул руки в карманы и быстро пошагал по улице, не надев капюшона.
— М-да… — пробормотала Ада. — Неприятная история вышла.
Дверь бесшумно отворилась. Ника обрадовалась было, решив, что это вернулся Аскольт, но в комнату всего лишь влетело большое блюдо с горой пирожков, восемь тарелок с супом и столько же кружек горячего чая.
Еда остановилась на ковре. Все разобрали тарелки. Ника тоже протянула руки по направлению к тарелкам, рискуя свалиться с кровати. Ада со смехом вернула ее в исходное положение и снабдила тарелкой и ложкой.
Наступила пауза. Тишину нарушало только звяканье ложек о днище тарелок.
Наконец, когда тарелки были пусты и каждый взял себе по пирогу и кружке чая, Ада обратилась к Зинаиде:
— Ну, тетя Зина, мы тебя слушаем.
Старая ворожея свела седые брови и со вздохом поставила чашку на камин.
— Я думала, ты уже забыла о своей просьбе, — как бы невзначай сказала она и выпрямилась в кресле, давая понять, что готова отвечать на вопросы.
— Почему Хельга хотела меня убить? — выпалила Вероника, боясь, что кто-нибудь задаст этот вопрос раньше нее.
— Алматова служит Невезению, — тихо проговорила Зинаида. — Ей приказано было убить тебя.
— Но в поезде она вела себя совершенно нормально, — удивилась Ника. — Почему она не напала на меня, когда я, например, спала?
— Тогда она еще не встретила Невезение.
— Что такое Невезение? — насторожился Брайан. — Человек, мафия, чудовище?
— Этого я не знаю, — покачала седой головой Зинаида. — Его аура скрыта от меня. Кажется, что я вот-вот увижу Его, но что-то мешает…
— Почему оно хотело убить меня? — с дрожью в голосе спросила Ника.
— Ты — Великая ворожея, прогнавшая Демона Власти в ад. Возможно, он наслал на землю Невезение?
— А он может?
— Я не знаю, что он может и чего не может, но я знаю, что, если он очень захочет, то сделает даже невозможное.
— Да уж, весело, — пробормотала Ника. — А почему Ромка и остальные мне не помогли?
— Они не могли. Как только появилась Хельга, их руки и ноги оплели непо-нятно откуда взявшиеся черные липкие ленты. Они не могли пошевелиться.
— Это они вам про ленты сказали? — фыркнула Ника.
— Они не стали бы нам врать! — категорично заявила Ада. — Между прочим, у них до сих пор красные следы на запястьях.
Ника замолчала. Вопросы иссякли сами собой.
— И что мне теперь делать? — сдавленно спросила она.
— Поправляться, — ответила Зинаида. — Ты проваляешься в кровати трое суток. Не меньше!
Ника приуныла. Сидеть дома три дня, не шевелясь? Нет уж, увольте!
— Слушай, Алик! — вдруг подала голос Ада. — Ты не против того, чтобы мы у тебя пожили денька три, а? Что бы с нашей Никой ни случилось, мы будем поблизости! Да и нам без нее скучно не будет! И ей без нас…
— Конечно, оставайтесь! — обрадовался Алик, не забывая держаться за щеку. — Значит, Захар и Павел поселятся в библиотеке — там есть диван и одно раскладное кресло, как-нибудь уместитесь, Раю и Зинаиду устроим в мансарде — там тепло, даже жарко, у Брайана есть комната, Ада… А вот Ада?
— Что, места не хватит? — весело спросила Ада, оглядывая гостиную. — Есть у тебя спальный мешок, Алик?
— Есть. Даже два.
— Отлично! Я устроюсь здесь, а второй отдашь Аскольту.
— Вы думаете, Аскольт захочет? — спросила Ника. — Он ведь такой упрямый!
— Да, интересно, у кого это он нахватался упрямства? — саркастически спросила Ада. — Ты не знаешь, Ника?
Дождь все не прекращался. Даже когда Рома открыл глаза, он лил и лил.
Светлов потянулся и вскочил с кровати. Его приятели еще спали. Мальчик огляделся и быстро прошептал заклинание копии.
Одеяло вздыбилось, и под ним сонно заворочался мальчишка лет тринадцати. Оглядев свою копию и довольно хмыкнув, Светлов быстро оделся и вышел из комнаты. Пройдя мимо комнаты, где спали Миркова и сестры Ромовы, Светлов задумался, не разбудить ли их. Но, передумав, он отправился дальше в одиночестве.
Дашку он уважал — она была по-настоящему умной. Жаль, что она не училась в его школе. С такой девчонкой, как Миркова, он не пропал бы ни на одном из уроков. По крайней мере, Дарья ему нравилась больше, чем разукрашенная Карина. К Марине же он относился равнодушно, стараясь не обращаться к ней без особой надобности.
Тихо, стараясь никого не разбудить, он вышел на улицу. Накинув капюшон на голову, Рома пошел по аллее, окруженной скамейками и маленькими елочками. Споткнувшись о камень, он остановился и неожиданно увидел… ЧУДО!
Она была прекрасна, как нежная лилия на неспокойной глади озера, как райская птица среди темного леса… Роман просто стоял и не мог отвести от нее глаз.
Она сидела на мокрой лавочке, одетая в простые голубые джинсы и белую курточку, а по ее прямой спине струились длинные, прекрасные волосы медового цвета… Не ярко-рыжего, как у Ники, а именно медового, самого насыщенного оттенка.
Светлову хотелось просто стоять и смотреть на эти прекрасные волосы, на большие голубые, лучистые глаза, на упругие, пухлые губы цвета нежной розы. Поежившись, Она тряхнула своими чудесными волосами и запрокинула голову, ловя ртом дождевые капли. Она его еще не видела.
«Настоящий ангел!» — с восхищением подумал Светлов, выходя из-за ели.
Она вздрогнула, заметив его. В ее прекрасных глазах мелькнуло удивление. Губы враждебно сжались.
«Как красива», — подумал Рома, улыбаясь приветливой улыбкой.
— Привет, — сказал он, неспеша подходя к мокрой скамье.
— Привет, — настороженно кивнула Она, не сводя с него глаз.
— Я присяду?
— Как хочешь, — пожала хрупкими плечами девушка и подвинулась.
Они помолчали. Она смотрела куда-то в сторону, а он прямо на Нее.
— Что ты так смотришь? — нахмурила Она золотистые брови.
— Да так… Просто… Ты красивая… — невольно произнес Роман, мысленно обругав себя всеми нехорошими словами.
— Спасибо, — ответила Она, улыбаясь нежной улыбкой. — Ты шпионил за мной?
— Нет, — соврал Светлов, но, виновато улыбнувшись, признался: — Хотя… да…
Она снова улыбнулась. Ее чудесные волосы потемнели от дождя и приобрели сходство с медью.
— Как твое имя? — спросила незнакомка.
— Роман Светлов. А твое?
— Наташа Журавлева…
— Наташа, — тихо прошептал Светлов.
— А сколько тебе лет?
«Смотрите-ка! Интересуется!» — с ликованием приметил Ромка.
— Четырнадцать будет в следующем месяце. А тебе?
— И мне тоже! Вот здорово!
— Да, прекрасно…
Наташа подвинулась к нему поближе. Светлов почувствовал ее аромат — от нее пахло клубникой.
— Клубника… — невольно произнес паренек.
— Что? — непонимающе спросила Наташа, но тут же догадалась, о чем он. — А… Это мыло у меня клубничное, детское. Будешь смеяться, что я пользуюсь детским мылом и косметикой?
— Не-а, — честно ответил Светлов, подвигаясь к ней еще ближе. — Она тебе и не нужна, косметика эта…
— Спасибо. Ты всегда такой вежливый? Или хочешь произвести на меня впечатление?
— А что, разве еще не произвел? — решил проявить нахальство Роман.
— Произвел, — согласилась Наташа, рассмеявшись…
Они проговорили часа полтора. Светлову было с ней так легко и беззаботно, как ни с кем из его знакомых. В первую же секунду разговора с девушкой он понял, что безоговорочно влюбился. Они как будто знали друг друга очень-очень давно. Они могли говорить бесконечно, но Светлов вспомнил, что ему пора навещать Веронику.
— Ладно… Мне пора, — он как бы невзначай коснулся ее руки. Уловив это движение, Наташа поймала его руку и сжала ладонь своей ладонью, пахнущей клубникой.
Придвинувшись к нему, она прошептала ему на ухо:
— Возьми это, как сувенир от меня…
Задохнувшись от счастья и ощущения ее близости, паренек не заметил, как она вложила в его горячую ладонь небольшой прозрачный камень на коротком кожаном шнурке.
— Встретимся завтра вечером на этом же месте, — проговорила она, размыкая ладони.
