О вступлении в большую игру речи пока еще не шло.
Но позондиронать, попробовать, пойдет ли игра, мы могли.
— И предположений никаких нет, — спросил я его, — кто придет к вам на встречу у памятника Пушкина?
— Никаких!
— У вас нет желания прогуляться по Большой Бронной от Никитских ворот до площади Пушкина?
— Мне? Сейчас? Сегодня?
— Не сейчас! У вас целый день впереди, чтобы подготовиться! Вы этим нам очень поможете.
Он растерялся.
— Разве вы не думали, что и мы можем к вам обратиться за помощью, чтобы до конца разобраться во всей этой истории?
— Думал.
— Вот мы и обратились к вам с такой просьбой! Вашу встречу мы обезопасим всеми мерами...
— Мне кажется, что они следили за мной...
— Это действительно только кажется...
— "Волга" за мной...
— Не следили! — перебил я его. — Это мы знаем точно! Но мы не настаиваем — это должно быть ясно выраженным вашим добровольным желанием!
Он согласился.
Решено было, что он останется до вечера в больнице.
Специалисты открыли коробочку и обнаружили в ней бобину с магнитной проволокой. Проиграли ее на соответствующей аппаратуре. На ней оказалась запись уже известного разговора на веранде дачи Раскольцева с Бруновым. И все... Вопрос, куда протянулись руки хозяев Раскольцева, был ясен. Брунов и сфера его деятельности... Их интересовала система гражданской обороны.
— Пожалуй, имело смысл "помочь" им через Брунова. Обычно разведки очень критически относятся к каким-либо сенсационным удачам. Всегда в таких случаях возникает опасность наткнуться на дезинформацию. Но никто не может на первых порах, а иной раз и на протяжении длительного времени определить, достоверные это сведения или дезинформация.
Все эти соображения я изложил Сергею Константиновичу. Такого рода игра — дело крайне деликатное.
— Вы еще раз, — начал Сергей Константинович, — приостановили арест неизвестного... У вас уже созрел какой-то план?
Я высказал свои предложения по игре. Правда, я пока мог говорить только о примерной схеме. Брунов — Раскольцев — Казанский и то лицо, которое должно определиться вечером. А это означало, что и сегодня вечером мы не арестовываем неизвестного...
Сергей Константинович обещал до вечера посоветоваться с Бруновым.
Между тем Волоков и Сретепцев позвали меня в спецлабораторию.
Был проведен сравнительный анализ фотографии Гусейнова с фотографиями, хранившимися в архивах по одному давнему делу.
Мы получили фотографию нашего неизвестного в годы войны, во время Тегеранской конференции. Он состоял в группе, которая готовила покушение на Рузвельта.
Был задержан иранской полицией. При невыясненных обстоятельствах скрылся. Иранская полиция передала нам на него материалы и фотографии, в том числе и отпечатки пальцев. Именовался сей господин в те годы Сальге.
Отпечатки пальцев, снятые иранской полицией, совпадали с отпечатками пальцев на разбитом стакане в купе мягкого вагона, где был убит Шкаликов.
Изо всего этого можно было заключить, что уже в годы войны Сальге состоял в составе отборной немецкой агентуры.
Прошлое Раскольцева и Шкаликова тонуло пока во мраке... Надо было искать и искать, и не только по архивам.
Если Раскольцев замешан в карательных операциях, то ждать его звонка, его прихода с повинной не приходилось...
* * *
В 18 часов 10 минут Казанский вышел из такси у Никитских ворот, около кинотеатра повторного фильма.
Огляделся. Постоял на перекрестке. Посмотрел ла на часы на столбе.
Перешел улицу, купил в цветочном киоске букетик цветов. Фланирующей походкой направился к Большой Бронной.
Наблюдение за всей операцией было организовано с привлечением всех современных технических средств.
Мы не имели права ни одной секунды рисковать его безопасностью. Мы так же предполагали, что они тоже установили с этой минуты наблюдение за каждым его шагом и жестом. Наши товарищи из оперативной группы получили указание все время находиться между Казанским и тем, кто будет заподозрен в слежке за ним.
Но мы ждали Сальге. И он появился. С Казанским было договорено, что лишь только он заметит Сальге, он войдет в первый же подъезд. Переждать. Для Сальге это будет признаком того, что Казанский вышел на встречу, остерегаясь. Наши сотрудники в эту минуту смогут войти между Казанским и Сальге.
Сальге шел навстречу Казанскому. Казанский пропустил его и вошел в подъезд. Сальге дошел до киоска с мороженым. Купил мороженое и повернул обратно. Но между ним и Казанским уже шел наш человек. Сзади Сальге шли еще двое. Сальге был взят в кольцо.
В 18 часов 20 минут, когда Казанский шел уже по Большой Бронной, от площади Пушкина по Большой Бронной навстречу ему двинулся Нейхольд. Я снял трубку и соединился с Сергеем Константиновичем. Доложил, что операция проходит точно по плану, без всяких отклонении, что все в сборе и на линии.
— Не трогать! — коротко ответил Сергей Константинович.
Настала минута, когда Казанский должен был пропустить мимо себя Сальге.
Мы не хотели, чтобы Сальге оставался за спиной Казанского.
Казанский остановился возле театральной афиши.
Прошел мимо него наш товарищ, прошел и Сальге. Прошли еще двое наших. Казанский двинулся вперед. Разминулись Нейхольд и Сальге. Сальге остановился завязать шнурок на ботинке.
Стережет!
Нейхольд и Казанский сближались. На лице у Нейхольда расплылась широкая улыбка.
— Здравствуйте, Евгений! — воскликнул он. — Давно с вами не виделись?
— Что не заходите? — спросил в ответ Казанский.
Нейхольд протянул руку, слегка двинув бровями.
Казанский вынул правую руку из кармана, в ней была коробочка. Они поздоровались, коробочка осталась в руке Нейхольда.
— Недосуг, все недосуг... Забегу как-нибудь...
Полушепотом добавил:
— Почему у вас с утра не отвечал телефон?
— Так лучше! — полушепотом ответил Казанский.
Они раскланялись, каждый продолжал свой путь.
Сальге двинулся за Казанским.
Два чекиста шли за Сальге.
Казанский вышел к памятнику Пушкина. Сел на скамейку, как бы кого-то поджидая. Сальге сел на скамейку в сторонке.
Посидев минут десять, Казанский направился к стоянке такси. Уехал. Сальге встал и пошел.
На другой день мы с Сергеем Константиновичем отправились к генералу Брунову. Сергей Константинович особо оговорил, что наша встреча должна состояться на командном пункте.
Гражданская оборона... И без специальной поездки на командный пункт мы могли догадываться: здесь есть что сберегать от посторонних, а тем более враждебных взглядов. Гражданская оборона — это система спасения страны, ее населения, промышленности, городов в случае, если агрессор развязал бы ракетно-ядерную войну.
Наше время потребовало реорганизации этой системы. Научные и технические достижения отразились прежде всего на средствах доставки ядерного оружия, оружия массового уничтожения. Межконтинентальные ракеты, сверхзвуковые бомбардировщики практически неограничены никаким расстоянием. Сегодня любая точка земного шара может быть атакована.
Изменились и средства разрушения. В случае катастрофы на мирное население теперь обрушились бы такие беды, которых ранее не знали войны.
Для того чтобы уничтожить население, те, кто собрался это сделать, должны знать, как и чем защищены те люди, которых хотят уничтожить...
Брунов оказался человеком приветливым, очень интересным собеседником. Конечно, в первую минуту он держался настороженно. Его удивил наш визит и в какой-то степени даже и обеспокоил.
Чтобы развеять все его недоумения, Сергей Константинович попросил меня рассказать о Раскольцеве. Услышав эту фамилию, Брунов переспросил:
— О ком? О ком вы собираетесь мне рассказать?
О Раскольцеве?
— О Раскольцеве! — подтвердил я. — Об Алексее Алексеевиче Раскольцеве...
— Это отличный врач! — воскликнул он. — У нас прекрасная поликлиника, но я у него лечусь... Он мне очень помог!
— Раскольцев, но нашим данным, работает на иностранную разведку!
Брунов помрачнел. Трудно рушилось у него доверие к человеку.
— Данные... Какие это данные? — спросил он в упор. — Проверенные это данные?
— Он работающий агент... Вчера пошла от него разведывательная информация... Она еще не ушла за рубеж... Но может уйти или мы ее можем остановить...
— Как вас понять?..
— Раскольцев получил задание разрабатывать вас, Петр Михайлович! На первый случай он записал вашу беседу с ним у себя на даче во время партии в шахматы...
Брунов рассмеялся:
— Недорого же стоит эта информация... Это же глупость! Что он от меня мог бы получить? Я с юных лет служу в армии... Знаю, что и где говорить...
