— Где ты была?
— На кухне. Что тут было? Кто-нибудь успел на кого-нибудь взлезть?
Я посмотрел на часы.
— Пять минут четвертого. Думаешь, пора?
Она хихикнула, увидев что-то. Я проследил за ее взглядом, но не заметил ничего.
— Что? — спросил я.
— Ничего. — Она захихикала еще пуще.
— Да в чем дело?
— Подожди. Мне кое-что пришло в голову, я расскажу чуть попозже.
Господи, а Гэри и говорить-то умеет, оказывается.
— Мы с Сарой собираемся во Флориду в следующем месяце. Она ведь говорила: «Оставим это на медовый месяц», — но мир создан для того, чтобы по нему путешествовать. На медовый месяц съездим в какое-нибудь местечко получше.
Я почувствовал детское желание соревноваться с ним.
— Я скоро собираюсь посоревноваться с десантниками в пейнтбол.
Он продолжил:
— Главное во Флориде то, что ты можешь никогда не сомневаться в погоде. Мои родители собираются вскоре туда переехать, так что мы сможем ездить к ним каждый год — вместе с малышом.
Я улыбнулся и кивнул, покачиваясь на каблуках. Гэри с грустью посмотрел на меня.
— А вы не думали о детях?
«Гэри, не надо, прошу тебя».
— Нет, — небрежно ответил я. — Полагали, что время еще не пришло.
Так, значит, Сара не сказала ему. Да и зачем бы? Все это в прошлом, теперь нужно думать о будущем.
— Никогда не бывает подходящего времени для детей, Джейсон! — рассмеялся он, как будто сам сформулировал эту фразу и у него уже сотня детей. — А потом однажды это просто случается — другими словами, время пришло.
— Ну да.
— Уже заметно, — мечтательно проговорил он, и мы оба посмотрели на счастливую красивую Сару.
Да, было уже заметно. И на какое-то мгновение мне показалось, что это слишком. Есть кое-что, чего я ей никогда не говорил, хотя и сожалею об этом, — на самом деле, мне тоже этого хотелось. После того как я справлюсь с шоком, изгоню из своей головы эти беспорядочные эгоистичные мысли, я бы захотел того же, чего и она. Но Сара ушла, бросила меня, и мне оставалось только, опустив глаза, убеждать себя в том, что все в порядке и надо просто двигаться дальше… После всего случившегося я чувствовал, что потерял двоих, а не только одну ее. Я потерял семью, ведь семья — это то, чем мы могли бы стать. И однажды чуть не стали.
Я потерял целую жизнь. Другую жизнь.
— Она потрясающе выглядит, Гэри, — вяло проговорил я и добавил, но не для поддержания беседы: — Ведь, как бы больно мне это ни было признавать, ты и вправду счастливчик.
Я сидел на тротуаре рядом с мусорными баками и играл с телефоном.
Нет, все в порядке, в самом деле. Мне просто нужно побыть одному. Смириться с тем, что я остался на исходной позиции, в то время как все остальные ушли вперед, было непросто. Осознание того, что они ушли так далеко, также давалось очень мучительно.
Неожиданно Сара вышла на улицу и села рядом со мной.
— Хорошо, что пришел, Джейсон.
Молчание. Я смотрел прямо перед собой и слышал, как она поигрывает кусочками льда в стакане; этот звук казался мне громче всех автобусов, машин и мотоциклов Лондона.
— Я скотина, — признал я, не в силах придумать ничего более убедительного, чем правда. — Мне просто надо было побыть одному. Там так душно, и…
— Ты должен помнить одно. Все произошло помимо твоей воли, так что не оплакивай свою потерю.
— Я не оплакиваю. Я радуюсь ей.
Но все-таки я действительно оплакивал ее. Так всегда поступают эгоисты: мы оплакиваем то, что теряем, поняв, что мы теперь не только не в центре внимания, но и вообще не имеем больше никакого отношения к событиям.
— Мы всегда будем в каком-то смысле любить друг друга, — продолжала она, — мы были частью жизни друг друга. И до сих пор можем быть.
Я натянуто улыбнулся. Неужели правда? Она действительно так думает? Все изменилось. И скоро изменится еще сильнее.
— Ты знаешь, что я всегда хотела иметь детей. Это случилось раньше, чем я ожидала, но ты мог бы за меня и порадоваться.
— Я рад за тебя. Правда, Сара.
— Но ты-то никогда не хотел детей.
— Я не знал, чего я хотел. Только сейчас я начинаю понимать это. В любом случае мы никогда об этом не говорили, так что откуда ты знаешь, чего я хотел?
— Я видела это. Думаешь, девушка не может понять, хочет ли детей ее парень? Понимаешь, когда у нас чуть не случилось то, что чуть не случилось…
Так мы это называли. Правда звучала слишком откровенно и жестоко. Это был способ как-то смягчить последствия, отодвинуть боль подальше.
— …это было очевидно, Джейс. Я видела, что ты чувствовал. Ты сразу охладел ко мне.
— Ты меня никогда не спрашивала.
— Тебе это и не нужно было. А потом ты сделал то, что сделал, и все стало ясно.
«Ты сделал то, что сделал» — еще одна фраза, призванная ослабить боль. Интересно, все пары придумывают эти маленькие инструменты, позволяющие справиться с жизненными ужасами?
— Когда я сделал то, что сделал… Я сделал это не из-за того, что едва не случилось. Я тоже хотел того, что едва не случилось. Просто мне понадобилось время, чтобы это понять.
— Но, Джейсон… ведь ты все равно сделал то, что сделал.
Она говорила нежно, так, будто имела дело с чем-то ценным и хрупким.
— Ты сделал то, что сделал, несмотря на то что едва не случилось. Ты сделал это, несмотря на все, что у нас уже было. Ты это сделал. И это разбило мне сердце. Не навсегда, но надолго. Потому что, как это ни банально, я тебя любила.
Я впервые за все время разговора посмотрел на нее. В ее глазах стояли слезы, и у меня защемило сердце, захотелось обнять ее. Но как бы это выглядело? Коварный бывший парень пытается в последний раз подкатить к чужой беременной невесте? Она поняла это, она всегда понимала, и едва заметно улыбнулась.
— Мне так жаль, Сара, — сказал я и понял, что вот-вот заплачу сам.
Когда я вернулся в бар, Дэв сразу же набросился на меня словно тигр.
— Я придумал прекрасное название для группы! — объявил он. — Немного поразмыслил, и вот. Так почему бы нам теперь не создать свою группу?
— Что? Нет, — ответил я, глядя на Сару, которая вернулась в свой угол и смеялась так, будто ничего не произошло. По понятной причине мы не афишировали то, что совсем недавно уединялись для выяснения отношений.
— Так что ты там говоришь? Что за прекрасное название для группы? — спросил я, залпом осушив первый же попавшийся фужер.
— «Прекрасное название для группы»! Мы скажем, что мы «Прекрасное название для группы»! И все согласятся: да, это прекрасное название для группы.
— Ага, да, ладно, конечно, давай создадим группу.
— Кто собирается создавать группу? — Эбби неожиданно оказалась рядом с нами.
— Мы — я и Джейсон, — гордо ответил Дэв. — Ты с нами?
— Я? Господи, нет, конечно. У меня нет никаких талантов.
Я моргнул, вспоминая прошлый вечер и диск, вызывающе торчавший из ее сумки. «Песни Эбби».
— Где ты была? — поинтересовался Дэв. — Я все время толкался здесь и разговаривал с тем худым парнем.
— Я пообщалась с Гэри. — Она повернулась ко мне и с широкой улыбкой добавила: — И с Анной.
Улыбка не сходила с ее лица. Я чувствовал, что надо что-то сказать, но не знал, что именно.
— И… как тебе? — попробовал я наугад.
Она промолчала, продолжая улыбаться. Я же повернулся к Гэри, разговаривавшего с парнем и осторожно державшего в руках маленькую бумажную тарелочку. Пока все нормально.
И тут меня бросило в жар.
— Черт побери, что ты натворила?
Она улыбнулась еще шире, явно радуясь тому, что я заметил.
— Господи, Эбби, кто тебя просил?
Я отошел от них и направился к Гэри. Краем глаза я заметил Сару, обеспокоенно следившую за мной, как будто она полагала, что решила проблему со мной, но я тем не менее собирался устроить сцену. Я замедлил шаг, но, подойдя ближе…
— Обрати внимание на этот кекс, — кивнул мне Гэри.
— Что такое? — спросил я. — Что это ты ешь, Гэри?
За его спиной я заметил Анну. Она быстро уплетала то же самое. Судя по ее виду, кекс ей не очень нравился, но она все равно увлеченно его жевала.
Я почувствовал, как кто-то потянул меня за рубашку сзади, и, обернувшись, увидел Эбби.
Она улыбалась, ожидая, что произойдет; ее глаза блестели так, будто она вот-вот заплачет от смеха. Дэв, ничего не понимая, стоял рядом с ней.
— Не знаю, какой-то кекс, — ответил Гэри, — суховат немного. Но очень вкусный.
О Боже мой.
Я сгреб Эбби и оттащил в сторону. Гэри поинтересовался у Дэва, как поживает наш «ниссан-черри».
