«Пол: шишка на ровном месте».
А потом сказал бы, что это кто-то из детей добрался до моих записей.
— Надо было взять с собой Мэтта, — вздохнул Дэв. — Он мог бы найти кусок арматуры и разбить всех кукол Пола. Ты звонил ему?
— Да. Не дозвонился.
— Какого черта она с ним встречается, — возмутился он, поднимая воротник в попытке укрыться от ветра, пронизывающего Пентонвилл-роуд. Через шесть минут мы сможем поймать Оза, до того как он закроет свое заведение, и уж тогда дорвемся до чего-нибудь в соусе чили. — Люди такие странные, правда?
— Может быть, она его любит.
— Не может. Чего там любить? Он как автомат, запускающий теннисные мячики, — кидает злобные реплики в твой адрес с расстояния в три фута и затем отворачивается. А если и заглядывает тебе в глаза, то только для того, чтобы плюнуть.
— Неприятный тип.
— Хуже. Откровенно говоря, он… он хуже любого неприятного типа.
— Так почему твой отец заходил в магазин тогда?
— Мой отец?
— Да. Эбби сказала, что видела его в магазине, и…
Мы обернулись, услышав крик, но тут же ускорили шаг. Что это было? Драка? Ограбление?
Мы увидели, что по дороге бежит Эбби, и сумка бьет ее по ногам.
— Можно переночевать у вас? — спросила она. — Полу нужно вставать в пять утра.
— Неотложные марионеточные дела? — поинтересовался я.
— Заткнись, — огрызнулась она. — Так можно переночевать?
Я попытался разглядеть, не плакала ли она, но было холодно, и все мы выглядели так, будто только что истекали слезами.
— Естественно.
— Я принесла кое-что! — улыбнулась она и похлопала по сумке.
— Мы собирались взять по кебабу.
— Разумеется, — сказала она, взяв меня за руку, — разумеется.
Когда мы пришли домой, Эбби выложила прикупленные ею продукты на стол рядом с кружками сладкого чая с молоком.
Мы разделили с ней диван, но не то, что она принесла.
— Грибы… — пояснила она, явно страстно желая поближе с ними познакомиться, так, как я бы сказал «бигмак».
Я не ел кексы с грибами с университетских времен. Им просто не было места в реальном мире рядом с пробками, забастовками работников метро и сотовой связью. На секунду я почувствовал искушение, побуждающее вспомнить ночь, проведенную за созерцанием ручки на двери общежития Лестерского университета, но передумал. Дэв казался напуганным, как будто Эбби сообщила, что она торгует героином и вот-вот к нам пожалуют все ее друзья. Она, впрочем, спокойно жевала, не думая о наших переживаниях.
— Так что там с девушкой?
— Да ничего особенного. На самом деле ничего.
— Да ладно тебе, — вмешался Дэв. — Мы нашли того парня. Того парня с фотографий.
— Ее парня? С шикарными часами?
Эбби выпрямилась.
— Мы не знаем, действительно ли он ее парень. Знаем только, что он парень.
— Как вы его нашли?
— Судьба! — ответил Дэв.
— Нет, правда?
— На Шарлотт-стрит. Он там работает. Мы пошли за ним в ресторан и начали разговор.
— Обожемой, этоправда, какздорово, — задохнулась Эбби. — Вы пошли за ним! О чем вы с ним говорили?
Было забавно видеть ее заинтересованной.
— Он упоминал девушку? — продолжила допрос Эбби.
— Нет, но еще не вечер! Мы ходим на все мероприятия, где он может появиться; правда, оказывается, что он на них не появляется, но однажды появится, и мы нанесем удар!
Мы все сделали вид, что это абсолютно нормально.
Эбби улыбнулась, подавив зевок, откинулась на спинку дивана и немного поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Здорово. Я бы тоже хотела, чтобы у меня была мечта. Но не просто мечта, а нечто реально осуществимое.
— Стремление? — предположил Дэв.
— Пожалуй, так лучше, да. Я бы хотела, чтобы у меня были какие-то стремления. А то я просто плыву по течению. Или помогаю другим осуществлять свои мечты. Знаете, Пол не писал серьезных пьес до того, как я его заставила. Я убедила его засесть за работу, и через неделю «Любовь Осамы» была готова. Я помогаю другим осуществлять мечты, но сама ни о чем не мечтаю.
— Эта строчка неплохо звучала бы в мюзикле, — заметил Дэв. — Предложи Полу.
Она опять зевнула.
— Какие у нас планы на завтра? — поинтересовалась она.
Я бросил на Дэва умоляющий взгляд.
— Завтра помолвка Сары, — напомнил он.
— Ты идешь? Ты должен пойти. Тебя пригласили? Тебя должны были пригласить.
— Меня пригласили. Я иду.
— Он уже в шоке от страха, — заметил Дэв, допивая чай.
— Я хочу пойти с тобой, — пробормотала Эбби, закрывая глаза. — Давайте все пойдем. Я хочу посмотреть, чего ты так боишься.
— Я ничего не боюсь.
— Ты так боишься этих людей, потому что не в состоянии их контролировать. Они же контролируют тебя. Но ты не должен никому этого позволять. Ты должен оставаться свободным, как и все мы.
Видимо, грибы начали действовать.
— Важно быть свободным и делать то, что тебе хочется. Поэтому ты должен найти девушку. Это значит, что ты сам сможешь решать за себя. Ты должен найти ее, Джейс. Ради меня, нет, ради себя самого.
Пока я, постукивая пальцами по ободку своей кружки, думал, что же ей ответить, Эбби заснула у меня на плече.
Я осторожно отодвинулся, уложил ее голову на подушку и накрыл ее покрывалом с изображением Гарфилда. Убирая ее сумку, я на секунду застыл. Из бокового кармана выглядывал диск с надписью «Песни Эбби».
Глава 17, или
От этого-то и больно
Я перевернул страницу и тут же вернулся обратно, чтобы перечитать ее.
«Когда дал объявление, я не думал, что будут какие-то последствия», — утверждает Джеймс Уорд, автор объявления в шотландской газете «Лист», посвященного девушке, встреченной им в магазине путеводителей.
«Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но думаю, именно это со мной и произошло, — продолжает Уорд, специалист по поточной цитометрии в университете Эдинбурга. — Она была высокой, с коротко стриженными черными волосами, большими глазами и очаровательной улыбкой».
Следующее объявление мистера Уорда гласило: «Ты читала книгу о Пертшире, я стоял рядом с двумя стаканчиками кофе в руках. Жалею, что не предложил один из них тебе. Так, может быть, теперь?»
Это было четыре с половиной года назад. Теперь он и Дженни Бейл-Уорд женаты, а их сыну Генри полтора года.
«Я всегда думал, что если не воспользоваться своим шансом, то не получишь от жизни абсолютно ничего».
— Завтрак! — раздался из гостиной голос Эбби.
Я воспользовался шансом.
Ночью я лежал в постели и смотрел в потолок, думая о словах Эбби. Мне не казалось, что она из тех, у кого не может быть никаких стремлений. Напротив, она выглядела как человек, обуреваемый ими. Я не хочу сказать, что она ветреная или сильно разбрасывается, хотя это действительно так. Просто она настолько полна жизни и ожидания счастья, что у нее просто может не быть мечты.
«Стремления» не такое уж чуждое мне слово. У меня и Сары были амбиции. Сначала они были огромными, но при этом казались вполне достижимыми. Год или два мы будем работать изо всех сил. Я стану завучем, она — старшим аналитиком. И конечно, мы будем копить деньги. Сара достигнет когда-нибудь своих целей, мы будем тратить премии только на действительно нужные вещи вроде поездок в Котсуолд, знаменитый своими холмами, а то и в Нью-Йорк. Мы по сходной цене купим в Фалеме домик, арендуемый в настоящее время, выкрасим его в белый цвет, поменяем плитку в ванной и продадим его в полтора раза дороже. А потом мы устроим себе год отпуска, поедем в Таиланд, купим старый фургон канареечно-желтого цвета и целых двенадцать месяцев будем загорать и питаться рисом.
А потом наступит второй этап. Мы вернемся в Англию отдохнувшими и повзрослевшими. Сару будут умолять вернуться на работу, она в конце концов согласится, станет старшим партнером и сможет применить свое обновленное знание восточной философии, чтобы поразить совет директоров и впечатлить клиентов, а я приведу в порядок свои дорожные заметки, подпишу договор на издание книги в трех частях и займу пост пишущего редактора в каком-нибудь глянцевом журнале с красивым названием, специализирующемся на описании путешествий.
Но знаете что? Жизнь внесла свои коррективы. Нам понадобился новый глушитель для машины. Однажды ночью оказалось, что грохот, разбудивший нас, был вызван не перелезающим через забор грабителем, как мы сначала подумали, а нашим несчастным бойлером, издававшим свою лебединую песню. Мне проходилось все чаще участвовать в совещаниях на работе, у меня опустились плечи, мои мечты делались невыполнимыми до того, как начинали исполняться, и вместо Нью-Йорка мы проводили выходные в Уайтстебле. Выглядело так, будто мы ждем финала «Безумцев», а вместо этого нам показывают по второму кругу какой-нибудь надоевший уже сериал. Тогда мы решили сосредоточиться на более доступной цели — на доме. Но тут миссис Лампетер заболела, ее делами занялся сын, убедивший ее продать дом, и так как он, вероятно, смотрел тот же выпуск шоу Сары Бини, что и мы, через четыре месяца дом был выкрашен в белый, в ванной была новая плитка, а на полу — ламинат, и он продавался в полтора раза дороже, чем стоил на самом деле. Так что мы переехали в северный Лондон и Сара не достигла своих целей, а я не стал завучем.
