— Я уже пришла. До встречи, — они долго целовались, прощаясь.
Рита стала спускаться в метро, а Алексей долго стоял, тревожно глядя вслед хрупкому удаляющемуся силуэту с высоко поднятой головой.
“Господи, что же ты творишь… Ведь если она не приедет, я никогда больше не буду жить…” — его руки нервно подрагивали, а глаза, не моргая, были устремлены в одну точку.
— Заюшка моя, — тихо прошептали его губы.
* * * * * *
На следующий день Рита проснулась непростительно рано. Голова гудела, отрывочные воспоминания о вчерашнем вечере не давали покоя. Уснуть снова не удавалось.
— Ну, и что у тебя такая нагло-довольная физиономия? — спросила она у собственного изображения в зеркале. Изображение лениво нахмурилось и не ответило. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Он ведь совершенно незнакомый человек! — продолжала она свои воспитательные беседы, — Ох ты господи! Нас полюбили… Просто так, без каких-либо усилий с нашей стороны, несмотря на повышенную лохматость и болтливость! Женщиной она себя почувствовала, дура! А что с человеком сделала — ты не думаешь? Он ведь будет страдать! Он ведь будет ждать!!!
— А я приеду. Обещала же! — ответила она сама себе.
— Да? А вдруг он все эти слова говорил, так же как ты, просто от безысходности, от желания не быть вдвоем с одиночеством? Или просто по-пьяни.
— Вот поеду и проверю!
Диалог прервался телефонным звонком.
— Приди сегодня пораньше, очень много дел, — устало шептал Влад в трубку, — я всю ночь не спал, монтировали пластилиновые мультики.
— Влад, а я замуж выхожу.
— Давно пора, — Рита рассердилась за отсутствие удивления в словах шефа, — только не в рабочее время, пожалуйста!
— Гад!!! Я с тобой, можно сказать, советуюсь, а ты! Ладно, сейчас буду.
Рита чувствовала себя красавицей, взрослой и сильной. ЕЕ ЛЮБИЛИ!!! С ней вместе хотели жить!!! Пусть Морозов обломается!!!
— Ну, ты прямо цветешь вся!
Рите эти слова шефа очень понравились.
— Да! Да! Да! Я теперь всегда такой буду.
— За кого хоть выходишь-то?
— А помнишь, у наших заказчиков вчера был такой высокий бородач?
— Ты его знала?
— Нет, теперь знаю!
— Его, кажется, Леша зовут, да?
— Ну да.
— Ты с ума сошла, не смей этого делать, он ведь хороший!
— Ну и что? — Рита не поняла, на что намекает Влад.
— А то. Он слишком хороший, чтоб его мучать. А ты все равно его бросишь.
— Это еще почему?
— Знаю я тебя. Слишком ты свободная и самостоятельная. Не выдержишь ты при ком-то быть. Чтоб кто-то за тебя решал проблемы… Не справишься ты с собой.
Рита задумалась, глядя в окно и улыбаясь… Как ей сейчас было нужно, чтоб кто-то решал за нее… Как она устала решать сама… Как ей хотелось быть при ком-то…
— Так, — Влад рассердился, — ну-ка прекращай быть влюбленной курицей, быстро за работу!
И начался привычный рабочий день. Рита уже переспорила себя и убедила, что ехать к Леше надо, как минимум, потому, что если его хладный труп дней так через пять найдут на той самой остановке, где он будет ее ждать, то от ответственности она отвертеться не сможет. Леша, как он сам вчера рассказывал, снимал квартиру на окраине города. Страшную-престрашную… Почему-то о существовании своей собственной квартиры Рита решила ему не говорить. Ей не хотелось быть сильной… ей хотелось, чтобы он сам нашел жилье, ей было важно прятаться за мужчину… Девочка решила начать новую, семейную жизнь нормальной женщины-хозяйки. Может, в этом и есть счастье?
— Я вас очень прошу, езжайте скорее! — Рита опаздывала уже на пятнадцать минут, ехать оставалось еще минут десять. “Дождется ли он?” — Рита ехала к Алексею. Таксист понимающе прибавлял газ. Ярко накрашенная, довольно аккуратно расчесанная, в облегающих белых шортиках и коротенькой маечке, Рита изменилась до неузнаваемости. Не было уже того нескладного подростка. От девушки исходила энергия спокойствия и уверенности в себе. Она курила, высоко подняв подбородок. “Черт”,— вдруг подумалось ей, — “А я ведь его могу и не узнать…” Рита сама громко рассмеялась над такими мыслями.
— Вы чего смеетесь?
Ха, таксисты начали называть Риту на Вы.
— Да так, вдруг поняла, что могу и не узнать собственного мужа…
На нее ошарашено взглянули очень подвижные голубенькие глазки.
— Давно не виделись, — смеясь, объяснила она, еще больше озадачив водителя.
Алексей стоял с букетом роз уже полчаса. Неподвижно, как статуя, выпрямившись, будто солдат перед начальством, он пристально вглядывался в каждую, выходящую из бесконечной вереницы подъезжающих троллейбусов, девушку. Рита вдруг подумала, что он тоже боится не узнать ее, и расстроилась.
— Извини, что опоздала, — изрекла она вместо приветствия. Он подхватил ее на руки и прижал к себе.
— Осторожно, я же накрашена, — Рита увернулась от его губ.
— Ты передумала? — Алексей помрачнел.
— С чего ты взял?
— Из твоего тона…
— Нет, что ты… Просто я так не могу… Нужно, чтоб прошло время…
— Ты без вещей, — грустно констатировал Леша.
— Успеется, — Риту начинала раздражать его настойчивость.
— Ну, пойдем домой?
Раздражение от этих слов как рукой сняло, Рите сказали не “в гости”, не “ко мне”, а “домой”… Может и правда стоит связать свою судьбу с этим человеком?
— Ты не пугайся только. Во-первых, квартира довольно бардачная. Во-вторых, нас сейчас там живет четверо.
— Кто?
— Ну я, Вадик — это мой друг, который он через недельку уедет к себе, и Виола с Русей — это две девушки из-под Харькова. Они очень классно поют, послушаешь — поймешь. Виля приехала поступать в театральный, а Руся — ее сестра старшая — с ней за компанию.
— Вы снимаете квартиру все вместе?
— Нет. Я один. Они временно. А ты что, не любишь гостей?
Фраза была сказана таким тоном, что девушке показалось, что произнеси она сейчас “не люблю” и Леша выгонит этих несчастных на улицу.
— Что ты, обожаю, — Рита начала вживаться в роль гостеприимной хозяйки и любящей жены. Игра была интересной. Вадик оказался невысоким брюнетом с воспаленными — видимо, от недосыпа — зелеными глазами. При взгляде на Риту эти глаза улыбались, и Вадика можно было назвать очень обаятельным. Он говорил мягко и тепло. Почему-то про себя Рита стала звать его “пушистый Вадик”. Он шикарно играл на семиструнной гитаре, и великолепно пел. Когда они с Лешей начали петь на два голоса, у Риты на секунду перехватило дыхание, настолько красиво и обволакивающе звучали их вещи. С Вадькой Рита подружилась сразу и безоговорочно. Как выяснилось, образ жизни у этого человека весьма оригинален. Жил этот, собственно, не молодой уже мужчина, тридцати трех лет, в квартире своей бывшей жены, которую той, в свою очередь, подарила проживающая в Германии сестра. Причем жили они там втроем: Вадик, его бывшая жена и ее будущий муж. У Вадика не имелось ничего, кроме машины Форд, продавать которую он категорически отказывался. Зарабатывал он — таксуя, что для такой машины было несколько странно. При этом он, как и все друзья Леши, был человеком начитаннейшим, глубочайшим и умным. Руся и Виола пришли чуть позже и тут же начали петь. Рите казалось, что она попала в какую-то чудесную музыкальную сказку.
— Вот так мы и живем. Тебе у нас нравится? — Леша явно рисовался, чинно ухаживая за своей дамой.
— Вы классные, очень-очень… Знаете, а давайте съездим ко мне на Алексеевку за вещами.
Ноги Леши под столом крепко сжали Ритины. Он повернул ее лицо к себе и поцеловал Ритину руку, страстно, горячо.
— Милая моя, заюшка моя, — он почти плакал.
Рита выдернула руку
— Тихо, спокойно. Так поедем?
И они поехали. Ребята остались ждать в машине. Рита наплела что-то про злого дедушку, у которого она живет и который не переживет, если узнает, что Рита выходит замуж.
— А что же ты ему скажешь?
— Ну, скажу, что сняла квартиру, и переезжаю.
— Давай быстрее, мне не терпится увидеть тебя у нас дома, хозяюшкой, — улыбнулся Леша. Рита пулей влетела в свою квартирку, вещи из шкафа были без сортировки покиданы в большую сумку. Шторы, скатерть, покрывало, посуда, ковер, — все это беспорядочно скидывалось в большой ящик, “Нельзя жить одной!!! Нельзя привыкать жить одной”,— твердила себе девочка. Ей было страшно вот так переезжать к чужому человеку, но сбежать от одиночества, от навязчивых мыслей о Володе, от гнетущего чувства ненужности, обрести, наконец, близких людей, без преград, без барьеров, без грязи — все это стоило того, чтоб перебороть сейчас собственные ощущения и не поддаваться раздражению, почему-то накатывающемуся на девушку от навязчивой нежности Алексея. “Я привыкну… Я просто дикая, а вообще-то я привыкну. И потом, это ведь нормально, когда тебя любят, целуют… “Да, но не так навязчиво” — возмущалась та, другая, плохая Рита. Но ее никто не слушал.
