Он прилег на травку, поставил рядом с собой термос, разложил бутерброды — ветчину с хлебом и пригласил подругу к импровизированному столу.
Ели молча, Марина все еще переваривала сказанное им. Верила или не верила — это другое, она удивлялась его рассказу и пока плохо представляла, что из нее может получиться какой бы то ни было боец, тем более ниндзя. А он, закончив с едой, лег на спину, смотрел в небесную синеву и думал о Марине. Уехать с незнакомым мужчиной неизвестно куда решится не каждая женщина, значит, не ждала она от него худшей жизни, понимала, что с целью убийства так далеко не повезут. А может, ей было все равно — лишь бы сменить обстановку. Полежав минутку, встал, прерывая мысли: пора плыть дальше.
В два часа дня лодка уткнулась в траву в одном из заливов реки и Кэтвар торжественно произнес:
— Все, приехали, это наш дом и здесь мы станем жить в течение года. Да здравствует Родина, домик родной!
Он протянул Марине руку, осторожно проводил ее на берег. Ноги затекли от длительного сидения на жесткой деревянной лавке, она старалась размять их, одновременно оглядываясь, но ничего не замечала похожего даже на признаки жилья. Кэтвар протянул ей ее рюкзаки, взял пару бочонков на плечи, коротко бросил:
— Идем, милая, обитель нас ждет, — и затрусил вверх по склону, не оглядываясь.
Она еле-еле успевала за ним, и внезапно остановилась как вкопанная — перед ней неожиданно появился, предстал домина, каких и в деревне-то мало строили. Кэтвар снова коротко бросил: «Осваивайся», и затрусил обратно к берегу, оставив бочонки у крыльца.
За четыре ходки он перенес все, укрыл лодку в гроте и предложил:
— Сегодня день отдыха и вопросов. Осваивайся по-настоящему, надолго, как хозяйка, и отдыхай. В дом заходила? — спросил он.
— Еще нет, — ответила она.
— Хорошо, тогда первым запустим котенка.
Он взошел на крыльцо, откинул крючок и открыл дверь. Марина опустила на пол Мурзика, как она его назвала. Он отряхнулся немного, постоял в раздумье и смело перешагнул порог, обнюхивая все вокруг, следом вошли Кэтвар и Марина.
— Прекрасно, надо занести продукты, — сказал Кэтвар сам себе. — Освободить бочонки.
Марина осмотрелась — голый топчан или кровать, стол и лавка, — из мебели все. Посредине единственной, но очень просторной комнаты висела веревка с вяленой рыбой: примерно пара сотен крупных ельцов и окуней, резаная кусками щука.
— Вялить станем на улице, — пояснил он. — Здесь временно, пока меня не было. Готовую — в коробку и в подполье, — он отломил кусочек щуки. — Попробуй. Вкусно?
Марина с удовольствием ела рыбу и удивлялась — почему так не делали в ее деревне? Действительно вкусно и аппетитно. Она уже немного освоилась и знала, какие запасы и чего у них имелось, но первый обед он решил приготовить сам.
— Пойдем, — попросил Кэтвар. — Поможешь поставить сеть, потом все станешь делать сама.
Он снял обувь и рубашку и налегке поспешил к берегу, прихватив что-то в мешке. Она побежала за ним. Кэтвар показал грот, вывел из него лодку, и они вдвоем быстро поставили рыболовную снасть. Он обратил внимание, что управлять лодкой Марина умеет, не в диковинку ей и сети. Потом, на берегу, он снял джинсы и плавки, голый нырнул в воду и уже из воды крикнул:
— Привыкай, ни к чему мочить нижнее белье, посторонних нет. Искупнись, вода очень теплая, взбодрись с дороги. Заодно и щук от берега в сеть загоним.
Марина резво скинула блузку, замешкалась немного, глядя на свой бюстгальтер, потом махнула рукой на условности, разделась догола и поплыла к нему. Он обнял ее за талию, поцеловал в губы, приподнимая за бедра и вошел в нее прямо в воде. Она, держась за его шею, испытывала небывалые ощущения и кончила быстро, снова отмечая про себя, что ей так хорошо никогда и ни с кем не было. Правда, и в воде она тоже сексом не занималась.
Кэтвар вынул из сети три небольших щучки, и они вернулись к домику. Изваляв их в соли и положив на низ коптилки тальник, он развел костер, засекая время, и через полчаса объявил, что обед готов. Ушел в домик, принес бутылку с разведенным спиртом, настоянном на листьях брусники и черники, поставил на уличный столик рюмки и объявил праздник в честь прибытия принцессы открытым. Она зарделась от его слов: принцессой ее еще никогда не называли. Правда, ласковые слова приходилось слышать, но они звучали сально и всегда с единственной целью.
Некрепкий разведенный спирт с запахом черники и брусники Марине понравился, а особенно копченая щука, у них почему-то так не коптили, да и не коптили рыбу вообще. Она впервые в жизни пробовала столь замечательное блюдо, приготовленное руками любимого мужчины, а что он ей безумно нравился — она уже не сомневалась вовсе, правда, и не говорила ему об этом, ждала первых слов от него.
Красивое, крепкое тело, хозяйская жилка, умение готовить, деловитость и ум — настоящий мужчина, не сравнить с сальными мужиками, добивающимися ее силой или за деньги. Такой не мог не понравиться ей, тем более, что в сексе никто еще ранее не доставлял Марине истинного и незабываемого наслаждения.
Наевшись, он заговорил не о любви, — о деле. Что надо бы мха надрать и просушить для перины и подушек, сшить их из имеющегося брезентного, но мягкого материала. Высушенный мох имеется, но он приготовлен для строительства бани, взять можно, но и восполнить нужно.
Делать нечего, пришлось шить наволочки для подушек и перины. Работала с удовольствием, для себя и него, удивляясь собственной хозяйской хватке. Управилась Марина часа за три. Он набил мешки сухим мхом, прилег и похвалил скупо:
— Ничего, лежать можно, все-таки мягче, чем на голых досках, — и улыбнулся лукаво.
Проснувшись утром, Марина потянулась сладко, как всегда и обычно дома, пошарила рукой и поняла, что одна. Кэт уже встал, в домике его не было. Она натянула трусики и выскочила голой на крыльцо, но и там не увидела милого. Вздохнула и поплелась к берегу, поплавала немного, освежилась и вернулась легким бегом домой, свежая и порозовевшая. Что-то надо было приготовить на завтрак, она развела костер, поставила чай с брусникой и решила на обед сварить уху, а позавтракать оставшимися от ужина щуками.
Кэтвар появился через полчаса. В одних плавках, с ножом на поясе и молоденьким козленочком на плечах. Сразу же разделал его, и теперь в ее распоряжении было мясо: можно сварить суп, приготовить котлеты… Очень много разных мясных блюд знала она, но он попросил сделать на обед шашлык и сварить картошку.
— Как же ты убил его одним ножом, ты же не брал карабин с собой? — удивилась Марина.
— Поймал и зарезал — ответил он.
— Как поймал? — не понимала она. — Он что, просто стоял и ждал, когда ты подойдешь и перережешь ему горло?
— Да, стоял и ждал, я подошел и зарезал его. Я кэтвар, Марина, и убежать он не в силах. Лучше тебе это увидеть самой, поверить трудно. Многое ты увидишь и поймешь за год, многое, чему не поверила бы и на кинопленке. Но кое-что продемонстрирую и сейчас.
Кэтвар поднял руку — ободранная туша козленка зашевелилась, приподнялась над землей, замерев на мгновение, и подлетела к ней, падая на колени. Ужас, дикий звериный ужас обуял ее, страшные мысли вихрем пронеслись в голове: «Кэтвар колдун, сам черт или сатана, он сдерет с нее шкуру живьем, выпьет кровь и съест тело». Жуткие видения пронеслись в подсознании, кровь от испуга отлила от ее головы и она провалилась в обморок. Кэт быстро привел ее в чувство и постарался объяснить, но она плохо воспринимала услышанное, стараясь отползти от него подальше — страх все еще владел ею, и только страх.
— Ты видела по телевизору, что некоторые люди могут двигать предметы силой своей внутренней энергии, гнуть ложки, не прикасаясь к ним руками, ты это наверняка видела или слышала от других и воспринимала нормально. Я, например, пододвинул к тебе козла, и ничего здесь сверхъестественного нет, просто я сильнее других. Он и не убежал в лесу потому, что я заставил его стоять, парализовал его волю своей энергией, подошел и зарезал его. Ничего сложного для кэтваров в этом нет — обычное явление. Вот, например, видишь гвоздь лежит? — Марина кивнула, продолжая бояться, но уже осмысливая разговор. — Мысленно завязываешь его узелком…
Гвоздь согнулся вначале пополам, потом, словно мягкая веревка, перекинул концы друг через друга и затянулся в узел. Марина взяла его в руки, провела по узлу пальцами и прошептала, вспоминая рассказы подруг и телепередачу о конкурсе экстрасенсов или биоэнергетиков, где они соревновались в телекинезе:
— Да-а, такое действительно надо видеть наяву, в кино не поверишь. А что еще ты умеешь, Кэтвар?
— Разное, милая, не все сразу. Унеси мясо и давай завтракать.
Отношение к нему Марины вновь изменилось, она стала бояться, стараясь не подавать вида, слова мало убедили ее, и в душе доминировал страх новизны и неопределенности. Чувство отрешенности, вялости и безысходности исчезло еще вчера, сегодня преобладала неуверенность — а что, если что-то не так сделать, он и меня может завязать в узел, как тот гвоздь?
