— Ну, так иди ко мне и ложись рядом! — предложил Алексий.
— А-а, какой хитренький. Сам иди ко мне и ложись рядом! — парировала Иришка.
Ветер только этого и ждал. С поспешностью голого мужика, приглашенного на помывку в женское отделение бани, он перекочевал в уютно налаженную постельку Иришки. Для него эта ночь оказалась очень длинной — так случилось. Они лежали в постели и болтали, однако летний воздух был душный, и Ветра потянуло в ночную прохладу. Бывший пионерский лагерь, где он разместился, оказывается, жил своим ночным порядком. Ветер вышел на воздух и в некотором отдалении заметил отблески костра и какое–то подозрительное шебаршение в кустах. Приблизившись к костру, он увидел, что там собрались одни женщины… Ой, простите, я хотел сказать девчонки, да еще и на выпивку. А те, увидев гарного мужичонку, восприняли его появление как дар небес, и тут же предложили выпить, чтобы удержать при себе. Алексий, конечно, согласился и под настроение выпил с раскрепощенными и разудалыми девчонками — раз, другой… десятый. Он просто не заметил, как самая симпатичная и активная лесная нимфа затащила его в кусты и заставила заняться с нею непотребством — пришлось пьяному мужчинке подчиниться женскому диктату. Ну, куда ты денешься из темного леса? Алексий так увлекся процессом сближения с нею, что про покинутую Иришку позабыл. Лешачка есть лешачка — любого с пути истинного собьет. И вообще, с кем не бывает! Меня вот, например, пошлют иной раз в магазин, так я тоже могу что–то забыть. А тут, при таком интересном раскладе и увлечении, все без лишних слов ясно и понятно. Алексий о покинутой девушке вспомнил не раньше, чем через час. Вот такой этот Ветер — художественная натура. Зато, когда вспомнил, то подскочил на полметра вверх и штаны натягивал уже на полном ходу к домику. Примчался, запыхавшись, аки пес, сбегавший за палочкой, которая была не в зубах, а уже на штатном месте. Бедная Иришка с видом грустной Аленушки сидела на крылечке, подперев эротическое личико ладошкой, и не знала, что думать о пропаже. При появлении взлохмаченного и вывалянного в траве Ветра она оживилась.
— Где ты был? Что случилось!? — встревожено забросала его вопросами.
Запыхавшийся Алексий чуть не споткнулся об Иришку, а от неожиданности едва нашелся что соврать. Не обижать же женщину на первом интимном свидании:
— Вот епсель–мопсель!!! Да тут понимаешь… такое дело… В общем, фигня какая–то… Ах да, драка была, — нашелся он через минуту.
— Бедненький, и тебе досталось!
Увидев в глазах подруги сочувствие, Ветра понесло.
— Там, — неопределенно махнув в ночную темень рукой, продолжал он, — кто–то подрался, и я их разнимал. Одному засадил ногой в пах так, что он сразу с копыт свалился, а другому врезал кулаком под глаз. Вызвали милицию — начались разборки, меня даже чуть не увезли в отделение для дачи показаний, еле отбился от ментов.
— Боже! Так ты еще и с милицией подрался? — испугалась доверчивая Иришка.
Алексий понял, что его занесло не в ту степь и сейчас пойдут сложные и коварные вопросы, на которые он не сможет ответить. И он, скомкав свою песню о мнимом подвиге, подвел черту:
— Ладно, черт с ними! Я выкрутился и хорошо. Пошли поспим…
После такого оригинального знакомства в Гродно отношения между Алексием и Иришкой могли прекратиться и забыться, однако судьба распорядилась по–своему, предоставив им шанс на совместную жизнь. Как–то Ветер мчался на машине по улицам Минска и вдруг увидел Иришку, остановился, взял на борт и подвез куда надо. Однако расставание получилось скомканным и непонятным: то ли Алексий торопился, то ли Иришка его не поняла — в общем, она сильно на него обиделась. Следующая встреча растопила лед подозрений и недовольства, они подружились и отношения наладились так, что все свободное время они проводили вместе. У Алексия даже появилась привычка брать Иришку с собой в поездки.
Как–то в очередной командировке они оказались в районном центре и там пошли в ресторан. Во время паузы между танцами Иришка вышла в холл припудрить носик, а оттуда вернулась злая и оскорбленная. Оказывается, в ресторане отдыхала группа местных бандюганов, которые к ней отнеслись грубо и непочтительно. Алексий под впечатлением злого настроения своей женщины готов был положить бандитские морды в кафель туалета или в гранит холла. А Иришка бесилась и по–взрослому настаивала:
— Дай им в морду!!!
В тот вечер Ветер ни до чьей рожи так и не дотянулся, ибо не нашел к тому повода и причины. В жизни иногда бывает, что некоторые вещи воспринимаются не так, как выглядят на самом деле. Вот и здесь с Иришкой получилось то же самое: ей показалось оскорбительным то, что для мужиков было не чем иным, как охрененным комплиментом.
— Ну и жжжопа!!! — сказали ей бандюганы, акцентируя произношение на звуке «ж».
Причем, это было сказано с неподдельным восхищением! Примерно так же воскликнул бы истинный ценитель живописи в картинной галерее, увидев на стене шедевр, правда, последнее слово заменил бы на более благозвучное. Поэтому Алексий сначала разозлился, а затем успокоился и даже возгордился своей жопастой, фигурной дамочкой!
Со временем Иришка стала предъявлять Алексию претензии. Хотя ее можно было понять, она хотела найти постоянного, а не приходящего мужчину. Короче, она поставила условие — подумать и определиться, как он поступит: останется с ней на правах мужа или будет свободен, как Ветер. Алексий не готов был окончательно порвать с прежней семьей, так как там оставались две дочки и при детском лепете «папа» его мужское сердце заходилось нежностью.
Разошлись Алексий и Иришка по разным углам нашей многообразной жизни.
А однажды в ответ на похождения Нинон со стороны Алексия последовала полновесная сдача, и отнюдь не мелочью, а можно сказать, крупной купюрой. Имеется в виду его любовная связь с подругой жены, которая к тому же была замужем. Здесь и для Ветра все оказалось не простым, так как в Людок, так звали подругу жены, он влюбился по–настоящему. То оказалось своеобразной сдачей на сдачу. Алексий передал своей жене крупных ассигнаций в избытке, поэтому судьба в лавке, где она торгует любовью и ненавистью, верностью и изменой, и сыпанула пригоршню мелочи.
К сожалению или к счастью, некоторым женщинам в жизни не хватает адреналина, поэтому, чтобы подпитываться этим возбуждающим средством, они заводят любовников. И чем больший дефицит острых ощущений переживает женщина в пресной жизни, тем большим количеством знойных мужчин пользуется. С какой–то стороны их, обремененных семейным долгом, можно понять. Далеко не каждой изо дня в день охота заниматься вытиранием детских носов, стиркой и утюжкой выстиранного, готовкой борщей, шницелей, компотов, а также другими делами, сопряженными с поддержанием домашнего очага. Зато каждой домохозяйке хочется праздника, чтобы хоть иногда ярким светом подсветить тусклый фолиант повседневности. А в понимании озабоченной сексом женщины (стеснительно писать слово «самки») праздник — это новый мачо (по–русски — самец) в постели, который отличается от своих предшественников как фантазией, так и техникой исполнения отдельных приемов любовной программы.
Для Людка таким подарком судьбы явился Алексий — подтянутый, с рельефной мускулатурой, свободный и непринужденный, улыбчивый и доступный в необременительной беседе. Короче, настоящий мужчина–самец. Свои мужские качества Алексий доказал как в жизни, так и в постели — сильный и нежный, добрый и ненасытный, невозмутимый и темпераментный. Людок смогла это оценить, когда беззаботной стрекозкой порхала туда–сюда, от мужа к любовнику.
Не меньшим подарком была и Людок, а может, даже призом. Она обладала офигенной фигурой: рост 175 сантиметров, а с крутым каблуком — все 185; не худая и не толстая — весом не более 70 кило; грудь четвертого размера; длиннющие ноги — не ниже чем от талии; жгучая брюнетка с длинными волнистыми волосами. А лицом — так вообще, будто с обложки импортного журнала. Словом, весьма и весьма эффектная женщина. Поэтому у них было все: кино, вино и домино; цветы, конфеты и шампань; природа, дачи и шашлыки; кафе, бары и рестораны; поцелуи, объятия и постель; отношения, ссоры и примирения; расставания, встречи и разлуки.
Когда Алексий впервые увидел Людок, то немедленно впал в состояние ступора. Главной причиной кратковременного расстройства его здоровья послужила мини–юбка — серьезная угроза для мужских глаз (ослепнуть можно), да и для сердца, ведь оно у нас сделано не из камня и не из железа. Когда Людок присела за журнальный столик напротив Алексия, то от великолепия ее ног у него начала бесконтрольно выделяться слюна. Когда же он пообвык к яркому сиянию этой женщины, то перешел в состояние созерцательного анабиоза. Все это ему понравилось, и тогда он решил: «Она будет моей!!!». Видимо, признание, вырванное коварной прелестницей в виде неких междометных созвучий, вырвалось наружу, так как жена Алексия, неся из кухни тарелки с закуской, подозрительно скосила на него хозяйский глаз.
