Она улыбнулась, припоминая.
– А ты что, ревнуешь?
– Да нет, – сказал я. – Просто так спросил. Само как-то на ум пришло.
Мы замолчали, уставившись на крохотный экран телевизора.
– Теперь все худеют, – сказала она. – Ей ведь так, правда, намного лучше?
– А кто это?
– Долина. Ты что, не узнал?
– А почему она по-английски поет?
– Не знаю. Такой новогодний концерт. Все русские поют по-английски.
– Странная идея.
– А по-моему ничего. Здорово у нее получилось?
– Я в этом не разбираюсь. Русские певцы меня не прикалывают.
– Да я насчет того, что она похудела.
– А, в этом смысле. Конечно, здорово. Она что, очень толстая была?
– Перестань прикидываться. Ты сам разве не помнишь?
– Не помню. Я помню, что Демис Руссос толстый был. Еще Серега Крылов, и еще Лучано Паваротти.
– Да ну тебя. Ты меня специально заводишь. Точно так же как с Лидой.
Мы опять замолчали.
– А на яхте? – сказал я.
– Что на яхте? – она непонимающе посмотрела в мою сторону.
– Дима сказал, что на яхте вы с этим Маттео надолго закрывались в капитанской каюте. Вдвоем. Без никого больше.
– Кто такой Дима?
– Человек Павла Петровича во Флоренции. Помнишь, он таскал альбомы про искусство к нам в номер? Суетливый такой.
– Ему-то какое дело до всего этого?
– Не знаю. Просто он мне об этом сказал. Вы ведь особенно ни от кого не скрывались.
Она задумчиво посмотрела в темное окно.
– Все-таки ты ревнуешь.
– Я не знаю… Может быть, да… Мне не очень понятно, что это такое…
– Вот здесь больно? – она прижала свою ладонь к моей груди. – Как будто щекочет? И мурашки бегают по спине.
– Да, – сказал я. – Только мне не понятно…
Той же ладонью она закрыла мне рот. Губами я ощутил, как подрагивают ее пальцы.
– Пусть он идет к черту, – шепнула она.
– Кто?
– Этот паршивый Дима.
Мы оба надолго замолчали. Фиг его знает, что я на самом деле чувствовал. Я в этом, правда, не очень-то разбираюсь. Неприятно как-то вдруг стало, но я бы не сказал, что противно. Я просто неожиданно понял, что ее прошлое теперь стало частью моей жизни, и все, что происходило с ней даже до того, как мы встретились, теперь почему-то касается меня.
* * *
– Смотри, – прошептала она. – Там какая-то машина.
Далеко в темноте я увидел медленно двигавшуюся между деревьев иномарку. Фары у нее не горели.
– А кто это может быть? Разве у нас есть соседи?
– Да нет, – сказала Марина. – Здесь кроме нас никто не зимует.
Машина остановилась. Я присмотрелся, чтобы увидеть, кто из нее появится, но из машины никто не выходил.
– Странно, – сказал я. – Давай-ка выключим телевизор.
– Ты думаешь, нам надо прятаться?
– Я ничего не думаю. Просто лучше пока посидеть в темноте.
– Может, тогда вернемся в дом?
– Подожди, – сказал я. – Там кто-то выходит.
Из машины появилось человек пять. Они о чем-то поговорили, а потом один из них направился в нашу сторону.
– Миша, – прошептала Марина.
– Все нормально, – сказал я. – Просто сиди тихо. Может, они уедут сейчас.
Человек все ближе подходил к нашей машине. В левой руке он нес большую квадратную сумку.
– Зачем он сюда идет? – обеспокоено спросила Марина. – Что ему надо?
– Подожди, сейчас все узнаем.
Человек был от нас уже в двух шагах.
– Тихо, – шепнул я Марине. – Не шевелись.
Окна в машине были тонированы, но все-таки я подумал, что лучше сидеть совсем без движений.
Человек остановился у правой передней дверцы и прижался лицом к стеклу. Меня никогда еще не рассматривали так близко. На секунду даже возник соблазн щелкнуть ему по роже.
Наконец он отпрянул в сторону, и я потерял его из поля зрения. Судя по шорохам за спиной, он переместился куда-то назад. Видимо решил обойти машину. Через секунду он появился с той стороны, где сидела Марина. Я почувствовал как она напряглась. Потом отшатнулась ко мне всем телом.
– Тихо, тихо, – еле слышно прошептал я ей в самое ухо.
– Я боюсь, – одними губами почти без звука произнесла она.
Человек тем временем исчез где-то внизу. Очевидно он что-то делал со своей сумкой. В следующее мгновение я почувствовал сильный запах бензина. Когда он выпрямился в полный рост, в руках у него оказалась небольшая канистра. Отойдя на шаг в сторону, он начал плескать из нее прямо на мою машину.
Теперь нельзя было терять ни минуты.
Самое страшное заключалось в том, что он стоял не с моей стороны.
– Когда я скажу, выскакивай из машины и беги в дом, – прошептал я застывшей от страха Марине. – Ты меня поняла? Слышишь? Поняла или нет?
– Я… поняла.
– Толкни его изо всех сил и беги. Сможешь?
– Не знаю…
– Надо обязательно сбить его с ног. Тогда я успею обежать вокруг машины.
– Хорошо…
– Ты сумеешь?
– Я постараюсь, – шепнула она.
Я нашел в темноте ее руку. Рука была холодная как лед.
– Главное, сбей его с ног.
– Ладно.
– Приготовилась?
– Да.
– Подожди еще секунду… Подожди… Давай!
Она судорожно рванула ручку и что было сил толкнула от себя дверь. Человек с канистрой в этот момент переступил с ноги на ногу и чуть наклонился вперед. Не знаю, что уж он там хотел разглядеть, но для него это был не самый лучший момент в его жизни. Дверца со всего размаха ударила его по лицу, и он отлетел назад шага на два. Марина выпрыгнула из машины и на секунду застыла перед его неподвижным телом. Все это я успел заметить боковым зрением, в то время как сам уже двигался на полной скорости мимо радиатора.
– Беги! – крикнул я. – Беги скорее! Не стой!
От иномарки в нашу сторону уже неслись остальные бандиты.
Марина вздрогнула и бросилась к дому. В этот момент я оказался рядом с лежавшим на земле человеком. Он приподнялся и схватил меня за левую ногу. Едва не свалившись рядом с ним, я пнул его свободной ногой в голову и помчался вслед за Мариной. Главное было теперь добежать до крыльца быстрее бандитов.
* * *
Потом, когда я вспоминал все, что случилось в эту новогоднюю ночь, я часто упрекал себя за безмозглость. Останься я в машине – все потом могло пойти по-другому. Эти придурки побежали бы за Мариной, а я мог передавить их на своем джипе как кроликов. Тогда вся история развивалась бы совершенно иначе. Много проблем могло быть решено прямо в эту новогоднюю ночь.
Тем не менее, все случилось именно так как случилось, и я не остался в машине, а выскочил из нее как дурак и побежал за Мариной к дому, в котором, ничего не подозревая, продолжали веселиться наши друзья.
– Вырубайте свет! – закричал я, вбегая в дом и закрывая дверь за собой на тяжелый засов. – Скорей вырубайте!
Марина с белым от страха лицом опустилась рядом со мной на пол.
– А что такое? – удивленно спросил Рамиль, держа в одной руке рюмку водки, а в другой вилку с соленым огурцом. – Мы ведь уже пускали салют. Да у нас и ракеты все кончились.
– Вырубайте! – повторил я.
В эту минуту снаружи прогремел выстрел.
– О! Кто-то еще ракеты пускает! – прогудел Репа. – Пошли посмотрим кто это к нам приехал.
Я бросился к себе в комнату, нырнул под кровать и лихорадочно начал рыться у себя в сумке. Пистолет должен был лежать на самом дне. Я всегда ужасно боялся как бы маленький Мишка его не нашел.
– Ты чего? – сказал Рамиль, когда увидел у меня в руке оружие.
– Это не салют, – пробормотал я, опускаясь на колени перед входной дверью. – Ни фига это не салют, ребята.
Я просунул ствол пистолета под дверь – там всегда оставалось небольшое отверстие – и нажал на курок. От моего выстрела все вздрогнули, а Лида издала звук, похожий на писк.
– Мишка, ты что, сдурел? Там же ведь люди! – закричал Рамиль.
– Надо, чтобы они знали, что у нас есть оружие, – сказал я, немного задыхаясь. – Если они будут знать, то, может быть, сразу не сунутся.
– Что происходит? Ты можешь объяснить толком?!!
– Вырубайте свет!
– Это бандиты, – тихим голосом сказала Марина. – Они хотели сжечь нас в машине.
– Вы с ума сошли!
Я больше никого не слушал. Перебегая из одной комнаты в другую и стараясь не показываться в окнах, я погасил свет во всем доме. Никто даже не двинулся из-за стола. Всех охватило оцепенение.
– Гирлянду выключи тоже, – прошептала Марина, указывая на тот угол, где раньше стояла елка.
В этот момент откуда-то из темноты прозвучал Сашин голос:
– Я говорил, что он тебя найдет, а ты мне не верил.
– Ты что, думаешь, это Киря? – сказал я.
– А кто еще? Или ты кому-нибудь другому на хвост наступил?
– Какой Киря? О чем вы? – вмешалась Марина. – Ты что, знаешь тех, кто на нас напал?
– Подожди, – ответил я. – Потом тебе все объясню.
– Как это потом? Сейчас же рассказывай мне, что происходит!
Снаружи снова раздался выстрел.
