— Какая прелесть! — воскликнула она и, видимо от избытка чувств, принялась трясти меня за плечи, так что моя голова замоталась из стороны в сторону. — Так бы тебя и съела! Гордон, он тааакой милый! Дэвид, — громко сообщила она, буквально затаскивая меня в дом, — я столько времени ждала, когда же ко мне приедет такой милый мальчик!
Я почти ввалился в маленькую гостиную, отчаянно пытаясь обрести равновесие. Но стоило мне хоть немного сориентироваться в пространстве, как эта сумасшедшая женщина толкнула меня на диван. Гордон изо всех сил старался ее успокоить, подсовывая огромную кипу документов, с которыми она должна была ознакомиться, прежде чем стать моей опекуншей. Он чуть ли не силком усадил ее на диван и принялся рассказывать о том, что я из себя представляю. Гордон специально несколько раз повторил, что со всеми вопросами она должна сразу обращаться к нему.
— Ой, не волнуйтесь! — беззаботно ответила дама, улыбаясь и сжимая мою руку. — Разве могут быть проблемы с таким маленьким мальчиком?
Мы с Гордоном одновременно моргнули от неожиданности, после чего мистер Хатченсон начал прощаться.
— В таком случае, — сказал он, — мне уже пора. Надеюсь, вы поладите.
Я проводил Гордона до двери. Перед тем как уйти, он наклонился и прошептал, чтобы хозяйка дома не услышала:
— Постарайся быть хорошим маленьким мальчиком!
Я раздраженно поморщился. Как будто у меня был выбор!
После того как Гордон уехал, дама вернулась на диван. Покачав головой, она принялась тереть глаза, и я уже подумал, что она собирается плакать, как моя новая опекунша сказала с улыбкой:
— Нет… ну вы только посмотрите! Какой милый мальчик!
Я улыбнулся в ответ и протянул ей руку:
— Я Дэвид Пельцер.
Женщина ахнула, прикрыв рот ладонью:
— Ох, и о чем я только думаю! Я Джоанна Налс, ты можешь звать меня миссис Налс. Что думаешь об этом?
Я кивнул; с каждой секундой я все четче осознавал, что Джоанна воспринимает меня скорее как ребенка, чем как тринадцатилетнего подростка. И мне это не слишком нравилось.
— Очень мило с вашей стороны… миссис Налс, — ответил я.
Внезапно она вскочила с дивана и с гордостью показала фотографию мужа, вставленную в рамку.
— Это Майкл, — с нежностью произнесла она. — Мистер Налс. Он работает на почте, — сообщила Джоанна, прижав фотографию к груди, будто это был маленький ребенок. Мне стало как-то неуютно.
Но после встречи с мистером Налсом я почувствовал себя гораздо лучше. Он попросил называть его просто Майклом. Судя по тому, как посмотрела на него супруга, миссис Налс не слишком понравилось то, что он не следует ее правилам и так легко сходится с незнакомым ребенком.
При Майкле она всегда вела себя сдержанно и даже слегка раздраженно, но стоило ему уйти на работу, как Джоанна вновь начинала обращаться со мной так, будто я был ее куклой. Она сама мыла мне голову, на велосипеде разрешала кататься только до угла, а вместо двух с половиной долларов на карманные расходы, к которым я привык у Катанзе, я получил от миссис Налс два четвертака.
— Только постарайся все сразу не тратить! — заботливо предупредила она.
— Не беспокойтесь, не потрачу, — заверил ее я. Да и на что можно было потратить такую «огромную» сумму денег?
Из-за подобных ограничений я большую часть времени слонялся без дела по дому Джоанны. Сидя в гостиной, обставленной в лучших традициях каталога «Avon», я от скуки листал дамские журналы. Ближе к обеду я уже не знал, куда себя деть, поэтому устраивался перед телевизором и смотрел мультфильмы про «Спиди-гонщика». И когда я уже не мог больше пялиться в экран, я шел в свою комнату и принимался за раскраску, которую Джоанна мне подарила.
При этом меня не покидало ощущение какой-то неправильности происходящего. Точно так же я чувствовал себя, когда еще жил с мамой. По вечерам сквозь закрытую дверь в спальню до меня доносились звуки семейного скандала. Несколько раз Майкл довольно громко высказывал претензии по поводу моего присутствия в его доме. Я знал, что идея оформить опеку над ребенком принадлежала Джоанне. Сама миссис Налс не могла иметь детей, и ей было очень одиноко. Когда Майкл и Джоанна начинали ссориться, я тут же вспоминал о том, что творилось в моей собственной семье. И хотя я понимал, что никакая физическая опасность мне не грозит, я все равно забивался в дальний угол комнаты, натянув одеяло на голову. Однажды, незадолго до начала занятий в школе, мистер и миссис Налс кричали друг на друга так громко, что дрожали стекла в доме.
На следующее утро я попытался поговорить с Джоанной, которая явно была на грани срыва. Но в результате весь день просидел, забившись в угол дивана и глядя на то, как она раскачивается взад и вперед в кресле, тихо подвывая и прижимая к груди свою свадебную фотографию. Вечером я тихо ушел в свою комнату и аккуратно сложил в сумку вещи. В тот момент я понял, что вряд ли надолго задержусь в этом доме.
Но первый день в средней школе Парксайд заставил меня забыть о проблемах с Налсами. В классе мы сидели за большим круглым столом, и другие ученики смотрели в мою сторону безо всякой враждебности. Они, конечно, подшучивали над новичком, но скорее весело, чем злобно. Поэтому я позволил себе расслабиться. Стивен, одноклассник, сидевший рядом, толкнул меня локтем в бок и прошептал, что девочка, сидящая за другим столом, постоянно оборачивается в мою сторону.
— Ну и что? — удивился я. — И в чем дело?
— Это значит, что ты ей нравишься! — Стивен посмотрел на меня как на дурачка. — И если она тебе тоже нравится, то ты должен назвать ее шлюпкой, — объяснил он.
Я покачал головой, поскольку не был уверен, что именно обозначает это слово. Но другие ребята поддержали Стивена, и я решил, что нужно закрепить свой успех в классе, поэтому подошел к той девочке и прошептал:
— Ты самая красивая шлюпка, которую я когда-либо видел.
В классе мгновенно воцарилась звенящая тишина, хотя до этого ребята довольно активно болтали. Все повернулись в мою сторону. Девочки за столом закрыли лица руками. А я тяжело вздохнул, понимая, что снова все испортил.
Урок закончился, ребята устремились к выходу, и у двери образовался затор. Когда мне наконец удалось выйти из класса, я не успел сделать и пары шагов, как что-то заслонило от меня солнце. Я поднял голову и увидел самого большого восьмиклассника, которого встречал в своей жизни.
— Как ты назвал мою сестру? — грозно спросил он.
Я с трудом сглотнул и попытался придумать, что ему ответить. Но вместо разумных объяснений в голову лезла всякая чепуха, поэтому я сказал правду.
— Шлюпкой, — прошептал я. И секунду спустя кулак старшеклассника врезался в мой нос. Я даже не заметил, что произошло, но потом пришла боль, и я почувствовал, как по лицу течет кровь.
— Так как ты ее назвал? — ехидно переспросил он.
Я зажмурился и повторил свой ответ.
Удар.
После того как его кулак шестой раз отпечатался на моем лице, до меня наконец дошло: не стоит произносить слово «шлюпка», потому что оно означает что-то очень плохое. Я извинился перед этим гориллоподобным парнем, а он в ответ еще раз мне врезал и пригрозил:
— Никогда больше не называй мою сестру шлюхой!
Вернувшись домой, я заперся в своей комнате и попытался починить треснувшие очки. Из-за этого я не заметил, что Джоанна даже не вышла меня встречать. Мне очень хотелось спросить у нее или у Майкла, что означает слово «шлюха». Но по тому, как они общались друг с другом, я видел, что лучше мне самому разбираться со своими проблемами.
Пару недель спустя, придя из школы, я обнаружил миссис Налс рыдающей на диване. Бросив рюкзак на пол, я кинулся к ней и спросил, что случилось. Сквозь слезы Джоанна объяснила, что они с Майклом разводятся. Оглушенный, я опустился на диван. Миссис Налс рассказала, что у ее мужа интрижка с другой женщиной. Я не знал, что такое «интрижка», но решил не уточнять, поэтому просто кивнул, а Джоанна зарыдала еще сильнее.
Я сидел рядом с миссис Налс и держал ее за руку, пока она не уснула. Меня переполняло чувство гордости: первый раз в жизни я кому-то помог. Выключив свет в гостиной и накрыв Джоанну одеялом, я в очередной раз проверил, все ли вещи сложены в коричневую сумку. Потом я лежал на кровати и думал, что тоже каким-то образом виноват в разводе Налсов. Два дня спустя Джоанна стояла на крыльце и, плача, смотрела, как скрывается за углом машина мистера Хатченсона. А у меня даже не было сил помахать ей на прощание.
Я залез в карман штанов и вытащил оттуда мятый листок бумаги, на котором были записаны адреса и телефоны моих бывших опекунов. Попросил у Гордона ручку и решительно зачеркнул Джоанну и Майкла Налсов. Я не испытывал никакого сожаления по поводу отъезда. Если бы я хоть на секунду позволил себе заскучать по Джоанне, Элис и Лилиан, то не выдержал бы и разревелся. А я уже устал плакать. Поэтому аккуратно сложил листок с адресами и сунул обратно в карман. Запретив себе думать о Налсах (и о ком-либо еще), я повернулся к окну. Недоуменно моргнул. На секунду мне показалось, что Гордон едет в сторону Дэли-Сити.
