— Нет, спасибо, — отвечает за него Мэтт, а Пит нервно хихикает. — Мы ищем Делию.
— Поговорите с Дейвом, — советует девушка.
— Кто такой Дейв?
— Хозяин.
Она указывает на длинную барную стойку у дальней стены. Там никого нет, только в левом конце бара на высоком табурете сидит здоровенный пузатый мужик с редеющими седоватыми волосами и бородой, которую он словно специально подстриг для того, чтобы продемонстрировать тройной подбородок.
— Это он? — уточняю я.
— Собственной персоной, — подтверждает стриптизерша и уходит к другим клиентам.
— Добрый вечер, — говорю я. — Извините, это вы Дейв?
— Раз вы спрашиваете, значит, уже знаете, — отвечает он, отхлебывая пиво.
Выглядит он так, словно когда-то, в другой жизни, профессионально занимался борьбой.
— Мы ищем Делию.
Дейв разворачивается на табурете и оглядывает меня с головы до ног.
— Вы за ребенком?
— Да.
Он бросает взгляд на часы и хмурится.
— Ей через десять минут выступать.
— Значит, нам придется поторопиться.
Дейв недовольно слезает с табурета и ведет нас сквозь двери справа от подиума по коридору в гримерку. Перед рядом зеркал сидит несколько обнаженных женщин; они красятся, заливают прически промышленным количеством лака и равнодушно засовывают свои силиконовые груди в кружевные лифчики. Остальные расхаживают по комнате на рискованно высоких шпильках, лихорадочно стаскивают и натягивают крошечные эластичные юбки и топики, болтают с подружками о всяких пустяках. Генри сидит на полу в углу, не обращая внимания на окружающий его лес длинных ног и задницы в стрингах.
В одной руке он сжимает Паровозика Томаса, а в другой — карандаш, которым раскрашивает логотип ночного клуба на флайере — очертания фигур двух обнаженных девушек, наклонившихся в разные стороны.
— Генри, — окликаю я его и по лицу замечаю, что малыш меня узнал. — Ты меня помнишь?
Он кивает, прижимая паровозик к груди. Я чувствую, что стоящие позади меня Мэтт с Питом рассматривают малыша. Но не успеваем мы приблизиться к нему, как от большого зеркала отходит Делия и встает между нами. На ней расшитый блестками лифчик и трусы; кричащий макияж делает ее похожей на марионетку.
— Привет, — говорит она. — Вы Зак.
— Ага.
— Они пришли за мальчишкой, — поясняет Дейв.
— Я в курсе, зачем они здесь, — отвечает Делия, оглядывая Мэтта с Питом. — У вас есть документы, подтверждающие личность?
Мы с Мэттом протягиваем Делии водительские права, та их внимательно изучает и передает Дейву.
— Что скажешь? — интересуется она.
Дейв возвращает ей права, даже не взглянув на них.
— Скажу, что это серьезный клуб, а не детский сад. Если они пришли за мальчишкой, разберись с ними и мотай на сцену.
Я присаживаюсь на корточки перед Генри, который наблюдает за нами, широко раскрыв умные глаза.
— Генри, ты знаешь, кто я? — спрашиваю я. Малыш кивает.
— Зак, — отвечает он.
— Правильно, — соглашаюсь я. — А это мои братья, Мэтт и Пит.
Генри кивает, достает из кармана брюк потрепанную фотографию, сложенную пополам, и протягивает мне. Я разворачиваю ее и вижу нас с Мэттом и Питом на рыбалке в Майами. Лила тогда поехала навестить мать после операции на спине, а я воспользовался случаем и устроил братьям маленькие каникулы. Было это лет шесть назад, и я понятия не имею, как этот снимок попал к Норму.
— Да, — говорю я. — Это я, это Мэтт, а это Пит. — Я смотрю на Генри. — Ты тоже наш брат.
— Я знаю, — отвечает Генри.
— Как ты смотришь на то, чтобы переехать к нам жить?
Генри обдумывает мое предложение с видом человека, которому не привыкать к резким переменам в жизни.
— Моя мама умерла, — буднично сообщает он.
— Я знаю, — киваю я. — Мне очень жаль.
— А где мой папа?
— Он ненадолго уехал.
Генри кивает и опускает взгляд на паровозик.
— Он всегда уезжает.
— Я знаю. Он и мой отец. Правда, здорово, что у тебя есть трое братьев? С нами ты никогда не будешь один.
Пит подходит к нам и наклоняется.
— У меня тоже есть поезда, — говорит он. — Целая куча. А еще рельсы, мост и даже депо.
— Они на батарейках? — спрашивает Генри.
— Какие-то да, какие-то нет.
Генри кивает и протягивает руку:
— Дай мне фотографию.
Я протягиваю ему снимок, и у меня комок встает в горле оттого, как аккуратно, точно талисман, малыш складывает карточку, с какой любовью расправляет сгибы, прежде чем спрятать ее обратно в карман.
— Ладно, — подает голос Делия. — Гоните мне еще штуку баксов, и будем считать, что мы в расчете.
— Что за фигня? — возмущается Мэтт.
— Я же дал вам вчера двести долларов, — добавляю я.
— За эти сутки, — отрезает Делия. — А ребенок жил у меня неделю с лишним. Я его кормила, одевала, не говоря уже о том, что мне приходилось пропускать работу.
— Вы договаривались с Нормом, — возражаю я. — А не с нами.
— Слушайте, — вмешивается Дейв. — Чем скорее вы все решите, тем лучше для вас, потому что через пару минут она должна быть на сцене, иначе мой бизнес понесет убытки, причем по вашей вине, и тогда я вам не завидую. Я понятно объяснил?
— Да забей ты на них, — говорит мне Мэтт. — Бери парня и валим отсюда.
— Вы должны заплатить ей за беспокойство, — настаивает Дейв и встает в дверях.
— Ладно, — я достаю кошелек и пересчитываю купюры. — У меня с собой ровно сто восемьдесят три доллара. Мэтт, у тебя сколько?
Мэтт бросает на меня взгляд с таким видом, будто хочет сказать: «Ты что, откуда у меня деньги?»
— Так не пойдет, — отвечает Дейв, который явно решил вести переговоры от имени Делии.
— Я не благотворительная организация, — добавляет она. — Я деловая женщина.
— Ага, показываешь сиськи за деньги, — язвит Мэтт.
— Да пошел ты, панк чертов!
Мэтт, Делия и Дейв принимаются орать друг на друга. Я перевожу взгляд на Генри. Испугавшись криков, мальчик отпрянул к стене. Он смотрит на меня широко распахнутыми от ужаса глазами, а потом внезапно подбегает, прыгает ко мне на руки и прячет лицо у меня на плече так, словно делал это миллион раз. Я впервые обнимаю Генри и глажу по спине; его кудряшки щекочут мне подбородок, и что-то во всей этой сцене есть до боли знакомое, словно воспоминание о будущем. Перепалка смолкает: Мэтт и Делия оборачиваются и смотрят на нас. В комнате воцаряется непривычная тишина.
— Пожалуйста, — прошу я, глядя Делии в глаза, — позвольте нам его забрать.
Делия бросает на меня долгий взгляд, потом качает головой и берет у меня из рук деньги.
— Ладно, — соглашается она и, как ни странно, наклоняется и чмокает Генри в затылок. — Только смотрите, заботьтесь о нем хорошенько.
Я оборачиваюсь к Дейву, тот спустя несколько секунд неохотно отодвигается от двери, и мы выходим из гримерки. Мэтт и Пит шагают по бокам от меня, точно телохранители, а я несу Генри, который, уткнувшись мне в плечо, крепко держит меня за шею, пока мы идем через весь клуб на стоянку.
Мы проезжаем Эгг-Харбор, городок примерно в получасе езды от Атлантик-Сити. Я сижу на заднем сиденье с Генри, который уснул в детском кресле, положив голову мне на плечо. Внезапно я наклоняюсь вперед и хлопаю Мэтта по плечу:
— Останови-ка.
— Что?
— Останови здесь, — повторяю я.
— Какого черта? — возмущается Мэтт, но тем не менее сворачивает на обочину.
— Т-с-с! — шипит Пит, показывая на Генри. — Не ругайся.
— Прости.
Я выхожу из машины в холодную ночь и напряженно вглядываюсь в деревья вдоль дороги. Я карабкаюсь по заросшему травой косогору к высокой радиомачте. Это здесь. Я уверен. Я не был тут с той самой ночи, но помню, как маячила над деревьями вышка, точно дракон в черном небе, когда меня уносили с места аварии. Я стремительно пробираюсь сквозь заросли, оглядываясь в поисках сломанных веток или покореженных деталей автомобиля, но в темноте ничего не видно. Наконец на полянке я замечаю ствол дерева с содранной снизу корой: обнаженная перламутровая древесина зияет, точно открытая рана. Я шарю на земле под деревом, но там ничего нет: лес либо отторг, либо поглотил все следы аварии. Я сажусь, прислонившись спиной к дереву, и таращусь в темноту. Слева раздается шорох, из-за кустов выбегает кролик и, дрожа всем телом, окидывает полянку испуганным взглядом. Наконец он упирается глазами в меня, и мы долго смотрим друг на друга, размышляя о спасении, каждый с точки зрения своего биологического вида. Я снимаю с ремня мобильный, раскрываю и нахожу в списке контактов номер сотового телефона Раэля. Я так и не смог заставить себя его удалить. Не сводя глаз с кролика, нажимаю на кнопку дозвона, и от волнения меня пробирает холодок. Телефон показывает, что здесь нет сети, однако спустя несколько секунд вызов все-таки проходит. «Это Мигель. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я перезвоню вам при первой же возможности. Adios».
