Ознакомительная версия.
— Те, кто пойдет, получат самую надежную обувь и теплую одежду, которая у нас есть.
— А если они не вернутся и придется идти мне?
Джейн сказала мне:
— Я больше не могу всего этого выносить. Можно мне взять твое одеяло? Я хочу прилечь в своей комнате.
Я кивнул, она встала с кресла. Однако она никуда не пошла. Она завороженно смотрела на улицу, и мы все тоже повскакивали на ноги и уставились в окно. На другом берегу озера ехал автомобиль.
Через несколько минут автомобиль подъехал к гостинице. Это был джип, из которого вышли четверо мужчин. Рональд прошептал:
— Старые знакомые. Мы же вчера видели их у ресторана.
Приехавшие поднялись по лестнице, встали перед нами и спросили:
— Что вы тут делаете?
Рональд рассказал им о семинаре и о том незавидном положении, в котором мы оказались.
— Мы вам очень рады. Как вы сюда добрались? Далеко ли до ближайшего поселка? Когда вы поедете обратно, вы могли бы прихватить нас с собой? Сколько человек? Простите, что забросали вас вопросами.
Главный, крепкий пожилой человек с квадратным лицом и коротко подстриженными волосами, слушавший Рональда, не сводя с него немигающего взгляда и продолжая что-то жевать, помедлил с ответом:
— Не знаю, что вы себе думаете о том, куда попали. В любом случае, здесь вам нечего делать, скоро стемнеет, а завтра рано утром чтобы духу вашего тут не было.
Памела обратилась к нему, назвала себя и голосом независимой, умелой адвокатессы терпеливо и дружелюбно стала объяснять ему, что здесь должен был состояться семинар, что наш профессор привез сюда свои вещи, но что-то, видно, произошло и его здесь нет, и что мы сами тоже не хотим здесь оставаться, что мы будем рады, если они у нас переночуют, но хотели бы рассчитывать на их помощь.
— Па, — сказал главному один из его ухмыляющихся спутников, — пускай девушки приготовят еду.
Главный обратился не к сыну, а к Рональду:
— Если вы хотите сегодня вечером получить еду, то помогите нам. Женщины будут готовить, а мужчины помогут моим парням.
Он повернулся к Марку:
— Ты кто такой? Как ты затесался в эту компанию?
Марк медлил с ответом. Я его не очень хорошо знал.
На меня в свое время произвело впечатление, что он оставил элитные войска, чтобы учиться праву и заниматься политологией, а все, что он говорил, было насыщено информацией, взвешенно и по делу. О чем он думал сейчас, медля с ответом? Что ему придется сделать выбор между нами и чужаками, что объединиться с ними сейчас для него самое выгодное? Или что с нами его ничто по-настоящему не связывает?
— Меня зовут Марк Фелтон. Я с ними, потому что мы вместе учимся в университете. Два года назад я демобилизовался из морской пехоты.
Главный протянул ему руку:
— Стив Уолтон. Авианосец «Индепенденс». Очень рад, Марк, очень рад. Выпьем пива.
Они пошли в салон. Сын главного и остальные парни, которые, как мы узнали от него, были его двоюродными братьями, с удовольствием погоняли нас, когда мы переносили наверх их багаж и продукты, и командовали женщинами у плиты. Они расположились в большом номере де Баура и в соседних комнатах. Вели они себя шумно и грубо, и я полагаю, что остальные мои товарищи разрывались между ощущением, что вся ситуация для нас унизительна и что мы не должны это терпеть, и желанием не раздражать этих людей и побыстрее выбраться отсюда. Никто из нас не возмутился. Я вспомнил об одном из своих соучеников, шумном и грубом, который выбрал меня своей жертвой, но я внутренне отгородился от него, и в конце концов он от меня отстал.
Мы сели за еду в салоне, на ужин были гамбургеры, картошка и кетчуп. Чужаки все приговаривали, что мы нахлебники и они кормят нас из милости. Майку наконец это надоело. Он всегда одевался франтом, и я считал, что в нем нет ничего, кроме внешнего форса. Но сейчас он отодвинул от себя бумажную тарелку с недоеденным гамбургером и вышел из-за стола.
— Лопайте сами свою жратву.
Не успел он сделать и трех шагов, как сын Стива Уолтона вытянул ногу, Майк споткнулся и упал. Упал прямо перед одним из племянников, который нагнулся, правой рукой ухватил Майка за голову и впечатал его лицо в тарелку, которую держал в левой руке. При этом он громко хохотал, хохотали и его приятели, пальцем показывая на Марка и хлопая себя по ляжкам. Потом Стив Уолтон сказал «хватит», и племянник отпустил Майка. Майк поднялся на ноги с лицом, перемазанным кетчупом, и вышел из комнаты.
— Парни немножко грубоваты, — сказал Стив Уолтон Марку, который сидел рядом с ним, и приветственно поднял бокал с пивом, — мы в их года тоже были такими.
Марк поднял свой бокал в ответ.
Мы все ошеломленно замерли. Джейн и я посмотрели друг на друга одинаково растерянным взглядом. Мне никогда не приходилось сталкиваться с физическим насилием. Я не боялся, что на меня набросятся и изобьют, но я чувствовал себя беззащитным и беспомощным. Мне хотелось уйти отсюда. Кэтрин вдруг встала, сохраняя на лице то же самое выражение возмущенной добропорядочности, с которым она сделала в свое время Марку и Памеле выговор из-за курения, и направилась к двери.
— Сидеть!
Стив Уолтон заорал на нее с такой яростью, что она в первый миг застыла на месте, не в силах пошевелиться или присесть. Она снова села, когда он оперся руками о подлокотники кресла, словно хотел подняться с места.
— Нашу еду надо доесть, ясно?
Надо было встать и уйти. Еда должна была застрять у нас в горле. Однако мы продолжали есть. Нам было стыдно, мы не поднимали друг на друга глаз и жадно опустошали тарелки.
После еды они выпроводили нас из салона. Рональд попытался объяснить нашу ситуацию и добиться компромисса, но два племянника схватили его и вытолкали за дверь. Мы некоторое время молча стояли в холле и мерзли.
— Уйдем завтра утром, как только рассветет.
— А выберемся ли мы без Марка? Мне кажется, он с нами не пойдет.
Марк остался в салоне вместе со Стивом Уолтоном и его парнями.
— Я тоже с вами не пойду. Лучше останусь, буду готовить и ждать, пока кто-нибудь не появится. А может, эти люди возьмут меня с собой и где-нибудь высадят. Шагать тридцать миль по снегу — это не по мне.
— Я тоже не пойду. В нашей одежонке мы замерзнем насмерть.
Рональд огляделся вокруг себя.
— Я во всяком случае завтра утром уйду, кто со мной?
— Я.
Джонатан помотал головой.
— Не надо делать трагедии из случившегося, я попытаюсь договориться с ними, предложу им денег.
Майк стер с лица остатки кетчупа. На нас он не смотрел.
— Я тоже с вами.
Грег и Фил утвердительно закивали. Когда Памела тоже кивнула, что собирается идти, Кэтрин засмеялась:
— Только не кури по дороге.
— У меня больше нет сигарет.
— Я бы пошла с вами, но у меня больная нога, мне и милю не пройти.
— Итак, нас семеро.
Рональд широко улыбнулся и протянул руку ладонью вверх:
— Один за всех, и все за одного.
Мы сомкнули руки.
Я лежал в холодной постели, как вдруг в дверь постучали. Джейн стояла в коридоре, держа в руках одеяло и простыню.
— Мы могли бы согреть друг друга. Это самое разумное, что можно сделать…
Мы вместе легли и укрылись одеялами. Кровать была узкая, она прижалась к моей спине, и мне было уютно: лучше уж, когда спине теплее, чем животу. Мы услышали, как Джонатана вышвырнули из салона и наорали на него.
— Не нужны нам твои вонючие деньги. Мы хотим получить удовольствие.
Раздался грохот. Дверь в салон захлопнулась, и вскоре мы услышали, как кто-то тяжелой походкой поднялся по лестнице и прошел мимо нашей комнаты. Джейн сказала:
— Может быть, мне все-таки лучше пойти с вами. Но ты же понимаешь, что это безумие. Тридцать миль мы за день пешком не пройдем, а ночью без крыши над головой мы замерзнем.
Я стал рассказывать ей о воинах Ганнибала в Альпах, о французах на Березине и о немцах под Москвой, о том, что рассказывал мне мой дед, и она уснула.
Я проснулся и не мог понять отчего. Было темно, довольно тепло, и дыхание Джейн было спокойным. Потом я услышал, как кто-то пытается завести машину. Вероятно, пытается во второй раз, потому что от первой попытки я проснулся. Вторая попытка тоже не удалась. Я встал и подошел к окну. Шел небольшой снег. Мотор завелся с третьей попытки. Джип тронулся с места, через несколько метров включились фары, а потом он выехал на шоссе. Однако машина, петляя, с трудом преодолела первый поворот, а на втором заехала в канаву и заглохла. На первом этаже распахнулась дверь, парни выбежали на террасу и в одно мгновение оказались у джипа, когда водитель и пассажиры еще только из него выбирались.
— Это Грег, Майк и Фил, — сказала Джейн.
Она тоже поднялась с постели и встала рядом со мной. Парни погнали наших перед собой в гостиницу, загнали в холл и стали кричать, что мы все должны спуститься вниз, а один побежал по коридору второго этажа, распахивая все двери. Внизу командовал сын Стива Уолтона. В руках у него был фонарик, и он освещал им Грега, Майка и Фила
Ознакомительная версия.
