— Что здесь происходит?
Это был голос не девочки, а ее отца. Мальчик попытался выбраться из-под пса, но Мишка не на шутку разыгрался и не прекратил своих нежностей, пока мужчина снова не закричал. Послышался шум шагов. Вытерев собачьи слюни с лица, мальчик увидел ноги, спускающиеся по лестнице.
— Папа, — сказала Лена. — Это Алик… Он мой друг… из школы.
Говорила она отрывисто, словно ожидала, что отец будет с ней спорить, но явно не собиралась сдаваться. Она всегда сможет объяснить появление незнакомого мальчика в доме. Это лучшее доказательство того, что она прижилась в новой школе: у нее появился друг, который сейчас лежит на ковре в гостиной.
Лена взяла Алика за руку и помогла ему подняться. У мальчика впервые появилась возможность хорошенько рассмотреть мужчину. Одет он был только в спортивные штаны. На груди курчавилась буйная растительность. Мужчина встретился с мальчиком взглядом.
— Лена, а мама знает, что ты пригласила друга? — спросил он.
— Я ей говорила, папа.
— А когда…
— Алика завез дедушка… У него дела на границе… Дедушка обещал заехать за Аликом сегодня вечером.
И снова короткие предложения, после каждого — небольшая пауза.
Тяжело вздохнув, мужчина развернулся и не спеша пошел наверх.
— Папа! — крикнула вдогонку ему Лена. — Ты не поздороваешься с Аликом?
— Я сначала оденусь, а потом уже буду здороваться, — пробурчал отец.
Грузный шаг… еще один… Когда он ушел, Лена повернулась в сторону мальчика. На лице — смущенная улыбка.
— Ты ему понравился!
Мальчику так не показалось. Алик вздрогнул. Мысль о том, что дед сочтет его сегодняшнее поведение предательством, была неприятна. Стены дома давили на него.
— Алик, — сказала Лена, подходя ближе, — не нервничай, это всего лишь мой папа.
Мальчик перевел дух. Чтобы успокоиться, он погладил Мишку по длинной шерсти.
— А что мне говорить, если твой папа спросит, откуда я?
— Доверься мне и делай так, как я скажу…
В свитере и джинсах отец Лены уже не показался мальчику таким страшным, как в первый раз. То же можно было сказать и о ее маме. Она сбежала по ступенькам лестницы, поздоровалась с мальчиком и окинула дочь подозрительным взглядом. Потом она сказала, что неплохо будет перекусить, и ушла в кухню, но сразу вернулась.
— Ты что, уже покормила гостя?
— Он был очень голоден, мама.
— Ты говорила папе, что пригласила друга?
— Конечно, говорила, мама.
— Он останется у нас до вечера?
— Да.
Через переднюю дверь, стряхивая с воротника снег, в дом вошел отец.
— Ты, разумеется, забыла о елке…
— Ой, папа!
— Это будет наша и только наша елка, Лена. Мы сами ее выберем.
В глазах мальчика застыл немой вопрос.
— Когда мы жили в Бресте, то на Рождество всегда покупали ель, — тихонько пояснила ему Лена. — Папа говорит, что здесь так делать глупо. Вокруг полным-полно елок, надо только найти подходящую и срубить.
— Как срубить?
Слова девочки его испугали. Для Алика срубить дерево — все равно что ударить человека топором по ноге.
Снимавший сапоги мужчина уловил, должно быть, беспокойство в голосе мальчика.
— Это наше первое Рождество на новом месте, Алик. Зачем покупать елку, если под боком целый лес? — развел он руки в стороны.
Мальчику хотелось предостеречь отца Лены от прогулки в лес, но во рту у него пересохло, а язык стал непослушным, как у деда после падения. Алик придвинулся ближе к Лене. Мишка улегся между ним и мужчиной, образовав труднопреодолимую меховую преграду. Мальчику хотелось ухватиться за руку Лены и спрятаться за ее спиной. Он вспомнил, что в школе, когда пошел в первый класс, делал то же самое, укрываясь за маминой спиной.
— Елки в Бресте — куда лучше, папа. А эти… они…
— Неокультуренные?
— Ужасные, — пробурчала Лена.
— Наша Лена — та еще принцесса! — хмыкнул мужчина.
В гостиную вошла мама девочки. В руках она держала чашку, которую передала мужу.
— Мы переехали сюда, чтобы жить подальше от всего этого.
— Мы переехали, и теперь рядом вообще ничего нет, — отрезала Лена.
Впервые мальчик уловил в ее голосе горечь.
Отец девочки пил, издавая звуки, очень похожие на те, что мальчик слышал во время перехода через болота, когда сапоги деда чвакали в грязи.
— А как у вас, Алик?
Мальчик вздрогнул, но ничего не сказал.
— О чем ты, папа?
— У вас дома будет елка?
— Не из этого леса.
Еще один глоток, напоминающий болотное чваканье.
— Лес — самое подходящее место для Рождества. В нашем лесу живет Дед Мороз. Ты знал об этом, Алик?
— Скорее, там обитают дикари, а не Дед Мороз, — как бы вскользь заметила Лена.
Ее отец признал свое поражение.
— Ну, может, мы его и не увидим. Не исключено, что все это — выдумки. Но ты, Лена, еще не настолько взрослая, чтобы не верить в сказки.
И он отправился в кухню к жене.
Мальчик сказал:
— Я знаю много лесных сказок.
По лицу Лены промелькнула тень раздражения. Ее отец остановился, так и не дойдя до двери.
— Оказывается, ты умеешь разговаривать!
Мальчик тут же онемел.
— Какие сказки ты знаешь, Алик?
— О Бабе-яге… — прошептал он.
— Хорошо, — сказал мужчина. — В этой сказке события происходят в лесу. Не удивлюсь, если это тот самый лес. Впрочем, я еще не видел здесь ни одной ведьмы, ни одной избушки на курьих ножках. А ты, Лена?
Сцепив зубы, девочка отрицательно покачала головой.
Лицо мальчика пылало так, словно он сидел совсем близко к жаркому костру, разведенному дедом в лесу.
— Я знаю и другие истории, — наконец решился он. — В лесу жили партизаны, а за ними охотились солдаты. Иногда эти солдаты ловили мам и пап, мальчиков и девочек, забирали у них жизни и передавали деревьям.
Отец Лены молчал. Почему-то он выглядел неприятно удивленным, даже огорченным.
— Это было во время зимних войн, — осмелился добавить мальчик.
— В прошлом были ужасные войны, Алик, но они давно закончились.
Он направился к окну, где, словно коврик из волчьей шкуры, лежал Мишка. Рядом стоял книжный шкаф. Присев на корточки, мужчина оказался не выше мальчика ростом, но намного шире в плечах и крупнее. Пальцы его пробежали по корешкам и выбрали одну книгу. Вытащив ее, мужчина подошел к мальчику и хотел сунуть книгу ему в руки, но Алик растерянно отступил назад, и он передал книгу дочери.
— Старая книжка… для маленьких, — пробормотала девочка.
Ее отец перевел взгляд на мальчика у нее за спиной.
— Кое-какие из этих сказок, Алик, довольно жестокие. Народные легенды тоже не отличаются добротой. Их слагали во времена, когда люди не умели писать и еще не знали, что такое книги. И вот семьи собирались по вечерам у очага, снаружи сгущалась тьма, а они рассказывали друг другу о том, что случилось в давние времена.
— Но даже тогда этот лес уже был здесь, — тихо сказал мальчик.
— Леса были здесь всегда, — согласился с ним мужчина.
Он не то погладил, не то потрепал дочь по волосам.
— Тебе есть чему поучиться у друга, Лена. Если бы ты вела себя разумнее, мы могли бы остаться в Бресте.
И он ушел в кухню.
Сверху струился призрачный зимний свет. Солнце словно повисло, зацепившись за верхушки деревьев на горизонте. Там, где солнечному свету удавалось пробиться сквозь снеговые шапки на ветвях, он низвергался вниз каскадами световых пятен. Пятна переползли со входа в барсучью нору на королевский дуб, возле корней которого виднелись воткнутые в землю палки и обглоданные заячьи кости, оставленные на пропитание лесным мусорщикам.
Это не сказка… Это не сказка… Это не сказка…
Старик потянулся и обнаружил, что остался один.
В спальне напряжение спало. Теперь мальчику не надо было лгать и притворяться тем, кем он на самом деле не был. Положив книгу на кровать, Лена открыла ее. Мальчик увидел буквы и черно-белые картинки. Лена водила пальцем под словами, но для мальчика буквы оставались ничего не значащими каракулями. Ему проще было читать сказки леса по коре деревьев или прожилкам листьев.
— А вот и Баба-яга, — сказала Лена, указывая на рисунок сморщенной лесной ведьмы. Волосы ее, словно на бигуди, были накручены на сосновые шишки и желуди. — А вот что осталось от маленьких детей, которых она съела.
— А есть здесь сказки о зимних войнах и Зимнем Короле?
Девочка смущенно улыбнулась.
— Никогда не слышала. Кажется, таких сказок вообще нет.
Мальчик присел на краешек кровати и склонился над книжкой, с интересом рассматривая картинки. Лена продолжала перелистывать страницы.
— Но дед их знает…
— И что?
— А в книге этих сказок нет.
