— И что?
— А в книге этих сказок нет.
— Есть и другие сборники сказок.
— Но ведь здесь есть сказка о Бабе-яге.
— В любом сборнике сказок она есть. — Поколебавшись, девочка добавила: — Мне не нравятся сказки твоего деда. О чем он рассказывал, когда охотился на оленя?
— О том, как мужчина сбежал из Гулага. Он хотел вернуться к своей девушке в лесу. Другие мужчины, которые сбежали вместе с ним, проголодались и превратились в чудовищ, поедающих друг друга.
При воспоминании об этом мальчика начал бить озноб, такой сильный, словно он оказался на морозе.
— Потом дед рассказал мне историю о том, как мужчина убегал от этих озверевших людей, а деревья послали ему на помощь волков.
Лена захлопнула книжку.
— Мне кажется, твой дед совсем одичал и с головой у него не в порядке. Все это выдумки. Если бы сказки о зимней войне существовали, я бы о них знала. Мама рассказывала тебе сказки?
— Да, но не такие, как дед.
— Вот видишь! Дед рассказывает тебе ненастоящие сказки. В любой сказке должен быть положительный герой.
— В сказках деда есть герой — мужчина, который когда-то был мальчиком.
— А еще в сказках должны быть злодеи.
Мальчик подумал, что злодеем можно считать Зимнего Короля, но когда-то он вроде был на стороне хороших. Злодеями можно считать придворных советников и солдат Зимнего Короля, но те лишь исполняли его приказы. Возможно, злодей — великий ледяной город Гулаг, но злодеи должны быть людьми, а не какими-то местами.
— Я уже устала от сказок, — отбросив в сторону книгу, объявила Лена. — А тебя они еще не достали, а, Алик?
Когда-то дедушкины сказки завораживали мальчика. Он вспоминал тот первый раз, когда приехал с мамой к деду. Лицо старика бороздили глубокие морщины. Мальчик тогда подумал, что он должен знать много сказок и интересных историй. Теперь, впрочем, рассказы деда превратились в назойливых насекомых, которые ночью мешали мальчику спать. Избавиться от них не представлялось возможным.
— Давай поиграем.
Лена, кажется, только того и ждала. Вскочив с кровати, она подбежала к шкафу и выдвинула большой ящик со множеством настольных игр. Мальчик даже вспомнил, как следует играть: надо бросать кубики и ходить фишками. В конце пути кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает.
Наконец девочка выбрала коробочку. На крышке ее был изображен лес куда гуще того, что простирался за окном. По вьющейся среди деревьев тропинке шла девочка в красной шапочке. На плечах — плащ с серебряной пряжкой. В руке зажата корзинка с яблоками и грушами.
— Один из нас будет Красной Шапочкой, другой — волком, — поднимая крышку, сказала Лена. — Лесорубом никто не будет, хотя, вообще-то, это игра на троих.
Мальчик сидел на самом краешке кровати и чувствовал себя так, как если бы сидел на верхушке дерева.
— А как в это играть?
— Надо бросать кубик по очереди. Красная Шапочка должна добраться до бабушкиного дома. Волк будет пытаться ее съесть, а лесоруб — убить волка.
— Как убить?
— Отрубить голову! — рубанув рукой воздух, сказала Лена. — У лесоруба есть топор.
— У моего деда тоже есть топор.
— Я помню.
Мальчик сполз с кровати на пол и сел по-турецки, скрестив ноги. Девочка разложила потертое на сгибах поле для игры. По краям его были нарисованы каштаны, ольхи и сосны. Тропинка вилась и вилась, пока не заканчивалась в домике посредине игрового поля.
— Кем ты хочешь быть?
Мальчик молчал.
— Ты будешь волком, а я…
— Я не хочу быть волком.
— Ты хочешь быть девочкой?
Мальчик порывисто кивнул.
— Алик, ты не можешь быть девочкой.
— Тогда я никем не хочу быть.
Лена театрально закатила глаза и отдала ему фигурку Красной Шапочки.
— Тогда я волк, но не думай, что я буду тебе подыгрывать. Если я тебя поймаю, то, мальчик ты или девочка, пощады не жди. И не думай, что лесоруб сможет меня остановить. Ладно, начали. У тебя три хода форы.
Они принялись за игру. После трех бросков кубика настала очередь Лены. Спустя три броска — очередь лесоруба. После долгих пререканий девочка разрешила Алику ввести его в игру. Что ни говори, а лесоруб и Красная Шапочка — на одной стороне. Вскоре мальчик уже громко комментировал каждый ход. Лена успокаивала приятеля, бросая на него гневные взгляды, но, судя по всему, на самом деле вовсе не сердилась. Видеть Алика в таком приподнятом настроении было приятно.
— Я тебя догоню.
Девочка в шутку ткнула его пальцем в бок и засмеялась, когда Алик поежился.
— Нет, не догонишь! Я уже почти…
Громкий голос прервал их спор.
— Лена, вы уже собрались?
Это был ее отец, от мощного голоса которого даже стены задрожали. Лена вскочила. Только сейчас, провожая бросившуюся к двери девочку взглядом, мальчик заметил, что за окном уже совсем рассвело. Солнечный свет, еще слабый, пробивался сквозь облака, придавая окружающему призрачный вид. Алик отвернулся от двери, за которой скрылась Лена, и взглянул через окно в сад. Мишка как раз выскочил из дома. Морда низко опущена — пес обнюхивал свежевыпавший снег. Мальчик видел отпечатки его лап.
Больше на девственно чистом снегу не было никаких следов.
Он оглянулся. Лены уже и след простыл. Алик слышал, как она спорит из-за чего-то с отцом. Мальчик вернулся к окну, и его сердце сжалось.
Сад пересекала глубокая борозда. След, обогнув снеговика, направлялся прямиком к дому, где в сугробе образовалась небольшая ямка. Видно, человек стоял здесь долго.
Сердце в груди стучало как безумное, но отвернуться у мальчика не было сил. Глаза его принялись обыскивать темные тени под деревьями, где могло притаиться существо из мертвого дерева и шипов. Бесполезно. Каждая тень имела лицо. Каждый ствол принимал очертания человека.
— Алик…
Вернувшись в комнату, Лена застала мальчика у окна.
— Посмотри… — прошептал он.
Девочка взглянула вниз, но не увидела ничего, кроме пса. Вдруг Мишка поднял голову и залаял.
— Родители отправляются за елкой. Они хотят, чтобы мы пошли с ними.
Алик ответить не успел. Раздались тяжелые шаги, и он понял, что отец Лены вот-вот войдет в комнату, но даже не повернул головы, следуя за поворотами борозды и высматривая деда, который мог скрываться в тени.
— Алик! — обратился к нему мужчина. — Ты не хотел бы пойти с нами в лес?
— Папа! — повысила голос Лена. — Я тебе уже говорила: Алик останется…
Мальчик обернулся, бледный, словно призрак.
— Что-то не так, Алик?
— Разве ты не видишь, папа, что он боится? — несколько резко ответила Лена.
Ее взгляд остановился на книге народных сказок, и девочка порывисто схватила ее.
— Ты сам дал ему эту книгу, папа. Теперь он боится Бабы-яги, ведьм и великанов, которые живут в лесу.
— Алик, но это же сказки!
Мальчик подумал, что далеко не все — сказки. Внизу прячется дикий человек. Он — не сказочный персонаж. Он — его дед.
— Мы лучше останемся здесь и поиграем, — решила Лена. — Никаких неприятностей от нас не будет.
— Тебя нельзя оставлять одну.
— Я почти все время предоставлена сама себе!
Наконец отец смягчился:
— Я думал, ты захочешь помочь нам выбрать елку…
— Я вижу тысячи елок каждый день, — простонала Лена.
Мальчик вслушивался в тяжелые шаги мужчины, пока тот спускался по ступенькам лестницы со второго этажа. Когда папа Лены ушел, Алик вернулся к окну. К его ужасу, за время, пока он отвлекся, в саду появилась новая борозда. На этот раз след подходил вплотную к снеговику и, сделав круг, возвращался в лес.
— Лена, надо их остановить!
— Зачем? Пусть идут.
Выглянув из окна, она наконец увидела борозду.
— Это он?
Мальчик утвердительно кивнул, чувствуя себя человеком, приставившим нож к горлу девочки.
— Да, мой дед.
— Он тебя ищет?
Мальчик мог бы ответить: «Нет, он пришел за тобой», но промолчал.
Снизу послышался скрип двери. Мальчику почудилось, что он ощущает ледяной порыв воздуха, словно холодные пальцы берут его за шиворот и тащат из дома. Эти холодные пальцы принадлежат его деду. Дед — в лесу, и он окончательно одичал. Дед — целый мир, живущий по своим собственным законам.
Поначалу родителей Лены рассмотреть было невозможно, слишком уж близко к дому они стояли. Потом мальчик увидел отца девочки. Он был одет во все черное, волосы развевал ветер. Рядом, закутавшись в шарф, стояла мама Лены. Родители что-то задержались под домом, но потом мальчик понял, что они запирают за собой дверь. Алик вгляделся в полумрак под деревьями. Никого и ничего. А потом его глаза уловили едва заметное движение — так бывает, когда маленькая птичка, садясь на ветку дерева, сбрасывает чуточку снега, — и он, не отрываясь, уставился в одну точку. Взрослые пошли по саду, Мишка увязался за ними. И тут мальчик понял, что не ошибся: его дед стоял под деревьями и наблюдал за родителями Лены, которые медленно шли в его сторону.
