— Знаю, что он пожилой человек с уголовным прошлым. Нам хорошо известен.
— А Саидов? Такой молодой, да? — вспомнив свою поездку в Дангару к Абдулло Рахимовичу, спросил Родик.
— Молодой. Говорят, что воевал в Афганистане. Я его тоже не видел.
— Интересно… А про такого Рахмонова ничего не слышно?
— Слышно. Он где-то в Верховном Совете от Куляба, уже давно. Друг твоего ученика.
— Да, верно. А что делает двести первая дивизия?
— Их вообще не слышно.
— Странно. Они реальная военная сила. Должны были бы занять чью-то сторону. Что, наши, как китайский дракон, сидят на горе и ждут, когда таджики уничтожат друг друга? Они заодно и все русскоязычное население уничтожат, а потом откроют границу с Афганистаном. Будем иметь исламское государство.
— Не могу тебе ничего на это ответить. Бунтуют и вовчики, и юрчики. С конца марта сидят на площадях, митингуют. Говорят, что вовчики взяли заложников и обещают их убить, если Верховный Совет и президент не уйдут в отставку. Слышим стрельбу, ходят слухи о погромах, но мы этого не видим. Мы с Лидой очень далеки от политики. Хочется одного — чтобы вернулась прежняя спокойная жизнь. Хотя умом понимаю: вряд ли это когда-нибудь случится. На всех постах заменили не только русскоязычных, но даже плохо знающих таджикский таджиков. Нам уже места нет. Кстати, ты, наверное, в курсе, что твой друг и ученик, помимо боевых отрядов, и должность получил — стал министром, и вообще он в фаворе. Я даже думал обратиться к нему по поводу работы. А потом…
— Если надо, то мне скажи, а я ему озвучу. Он мне еще огромные деньги должен. Чего хочешь, могу ему сказать. Думаю, что не откажет. Кстати, я с ним завтра по телефону разговаривать буду, надо ему по одному делу отбой дать. Хорошо, что ты мне напомнил… — перебил Родик. — Извини, рассказывай дальше.
— Так вот… Хочу я, Родик, перебраться в Москву. Как я тебе говорил, денег на покупку квартиры никак не наберу. Обращаюсь к тебе: либо одолжи, либо давай придумаем, как заработать.
— Саш, можешь обижаться и думать, что я жлоб, но денег дать не смогу. Долго объяснять. Поверь, у меня огромные проблемы, хотя предприятие работает, но свободных средств не хватает даже на первоочередные нужды. Ряд направлений, полагаю, в ближайшее время придется закрыть. Если помнишь, я тебе про африканский бизнес рассказывал. Так вот, там все провалилось. Куча денег пропала…
— Я подозревал, что получу такой ответ. Поэтому предлагаю тебе попробовать кое-что. Как ты знаешь, таможенное пространство у нас единое. Люди хорошо зарабатывают на том, что делают растаможку пришедших в Москву товаров у нас. Суть — в фиктивном транзите. Фирма в Душанбе у тебя есть. Все документы делаешь на нее. Товар доходит до Москвы, дальше не идет, а ты передаешь только бумаги, на которых наши таможенники ставят необходимые печати. Бумаги возвращаются, снимаешь пломбы и отправляешь фуру назад.
— Не понял. А где навар? Я и здесь могу растаможить, и тоже без предъявления товаров. У меня все время туда-сюда возят вещи на выставки-продажи… Жену к этому пристроил.
— Думаю, что ты не в курсе. Проблема состоит в изменении стоимости и количества, а как следствие — варьирование величины таможенной пошлины и НДС. У нас это делается без помех и во много раз дешевле, чем у вас. Наши таможенники рады любой копейке.
— Хорошо… А как товар попадет опять в Москву? Естественно, по бумагам.
— Ну, это просто. Оформляем документы на доставку. Границ никаких нет. Отметок о движении никаких нет. Это то же самое, что доставить из Ленинграда в Москву. Хоть Союза нет, но и границ пока нет. Оформили товарно-транспортную накладную и акт приемки — вот и все. Товар-то уже растаможен.
— Афера…
— Да, но думаю, что можно хорошо заработать. Риска никакого… Во всяком случае, для тебя.
— Обещаю проработать. Есть у меня знакомая. У нее фирма, которая занимается растаможкой. А вот насчет риска… Надо еще раз все прокачать. Кроме того, ты должен расписать все затраты, например, для растаможки мебели. Сколько это стоит в Москве — я узнаю сам. Надо понять выгоду, ведь инвойсы подменяют и у нас. Возможно, у наших есть какие-то пределы завышения и занижения или другие ограничения. В общем, процесс требует исследования. Еще вопрос… Когда инвойсы завышаются, это же делается для возврата НДС. Годятся ли таджикские документы для наших налоговых?
— Я все выясню, но, вероятно, разговор пойдет о какой-то фиксированной сумме. Им что мебель, что котлеты — все одно. Дай только деньги. Все живут даже не одним днем, а одним часом. Да, бумаги, естественно, буду передавать с экипажами. Не пропадут, гарантирую. Самолеты пока не сбивают… Шутка.
— Хреновые шутки у тебя, командир.
— Мы уже привыкли к черному юмору. Если на все, что у нас происходит, смотреть серьезно, то можно повеситься. Я иногда часами стою дома у окна и смотрю на проходящих. Не поверишь… Идут одни кишлачные таджики. Раньше в районе такого не увидишь. Кстати, они стали захватывать чужие квартиры. Многие ведь уехали, бросив все. Они вламываются и начинают жить. Власти ничего сделать не могут или не хотят. Скорее, не хотят. Ты о своей квартире подумай. Может быть, ее продать?
— Окса приглядывает. Продавать пока не хочется. Вдруг еще пригодится. Здесь ведь тоже не сахар. Вспомни август — я тогда билеты купил, чтобы бежать…
— Дело твое… Если бы мне было, где жить, то свою квартиру продал бы, пока не отняли.
— Живи в моей.
— Неудобно…
— Неудобно штаны через голову надевать. Возьми у Оксы ключи и живи.
— Спасибо. Посоветуюсь со второй половиной. У нас же вещей уйма. Надо куда-то их деть…
— Подумай. Если решишь переехать ко мне — сообщи, я Оксе дам указание. Там одна комната — офис. Она его за день-два ликвидирует, работы все равно никакой нет.
— Еще раз спасибо за поддержку. Мне пора…
— Давай. Хорошего полета тебе. Максимально быстро твое предложение проработаю и позвоню. Ты тоже поподробнее все узнай. Я не пойду тебя провожать, не обижайся. Останусь здесь, еще чего-нибудь выпью и съем. Что-то после вчерашнего самочувствие плохое… Да… Абдулло Рахимовичу про тебя сказать?
— Пока не надо. Спасибо.
— Как знаешь. За тебя с Лидой! Может, пригубишь?
— Нет, и ты не пей много. Вообще прекрати пить за рулем!
— Не беспокойся. Я от таких доз способность к управлению не теряю, а с гаишниками у меня проблем не бывает.
— Ты взрослый мальчик. Мое дело — тебя по-дружески предостеречь. Это не в небе, где ни пешеходов, ни ГАИ. Дорога есть дорога. Идиот какой-нибудь выскочит под колеса, а ты пьяный. Будешь виноват, даже если и не виноват.
— Ладно, не стращай. Беги, а то опоздаешь. Лиде большой привет. Захвати ее как-нибудь с собой. Погостите у меня. По Москве погуляете, отдохнете, а то моя жена тебя даже не знает.
Принимаясь за дело, соберись с духом.
Козьма Прутков
Кредитные деньги поступили даже раньше, чем планировал Родик. К счастью, он успел наладить связи с поставщиками товаров. День в день он прогнал деньги через счет филиала НПО в том же банке, произвел обналичку и частичные безналичные оплаты. Средства разлетелись моментально, а товар, оплаченный наличными, поступил на склад уже на следующий день после получения кредита. В течение последующих трех-четырех дней склад заполнился настолько, что можно было удовлетворить, по мнению Серафимы, основные запросы покупателей. Серафима начала активную рекламную деятельность, в результате которой к концу недели состоялись первые продажи. Родик незамедлительно купил доллары. Объем продаж всю следующую неделю бурно рос, и Родику приходилось иногда по несколько раз в день покупать доллары, что отнимало много времени и нервов.
К концу второй недели продали более половины товаров, а выручка составила сумму, на которую можно было произвести следующую закупку. Продажа накопленных долларов оказалась не простым делом. Помимо опасности и необходимости оптимизации курса, появилась проблема упаковки и пересчета рублей, имеющих огромный объем и вес. Родик приобрел машинку для счета денег, детектор валют и несколько огромных сумок, которые приходилось нести до машины вдвоем. Однако это не решило проблемы. Создать группу и перепоручить ей эти действия Родик по многим причинам не решался и все делал сам, беря в качестве помощника либо Сашу, либо Михаила Абрамовича. Это держало его в постоянном напряжении, превращая жизнь в бесконечный бег на месте. Он все время пытался не прогадать, но каждый раз все происходило по закону бутерброда — покупал доллары, когда надо продавать, и наоборот.
Остальное тоже не поддавалось привычной логике. Родик пробовал оценить прибыль, но это оказалось невозможно. Понятно было одно — товарная масса существенно прибавилась, что свидетельствовало о рентабельности. Радовало то, что бизнес занимал свое место на рынке. Появились связи с другими оптовыми и мелкооптовыми предприятиями, а это вело к быстрому расширению ассортимента, особенно в части алкогольной продукции. Реализация же шла так, что в дневное время у склада скапливалось несколько автомашин в ожидании загрузки и оформления документов. Требовалось срочно увеличивать число работников.
