Мих открыл глаза, будто прыгнул в холодную воду. Тяжёлый, густой, словно сметана, лишённый сновидений сон без перехода сменился реальностью. Секунду назад он спал, отдыхая после космического сражения, после чудесного спасения, после проведённой операции над телом друга - после всего. А через секунду уже смотрел в потолок и кажущийся резким свет лампы резал глаза.
Повернув голову, Мих увидел Аню и Олю. Девушки мирно спали в обнимку, как сёстры.
Удивлённый Мих приподнялся и огляделся. Судя по всему, они находились в одном из помещений, предназначенных непосредственно для жилья астероидных "пастухов". Ложементы для сна были кустарно приделаны к полу. Видимо девушки сами принесли их сюда со склада. Мих этого не помнил. Последние воспоминание - голос Ирины с "Зари": -Операция завершена. Подключайте автодиагност и отдыхайте. Немедленно идите отдыхать.
Дальше провал. Похоже, он уснул там, где стоял.
Кроме ложементов, в комнате не было ничего. Только терминал, экраном служила вся плоскость видеостены. Среди множества выдаваемой информации, Мих выделил главное - ежеминутно обновляемый отчёт автодиагноста о состоянии больного.
Миха захлестнула война счастья: Кирилл был жив! Он дышал! Он спал! Он больше совершенно ничего не делал! Камера показывала его лицо снова ставшее настоящим, живым лицом Кирилла, а не предсмертной маской.
Хлопнув себя по колену, Мих радостно засмеялся. Тихо, чтобы не разбудить девушек. Но, видимо, недостаточно тихо потому, что Оля подняла голову и, щурясь, посмотрела на Миха. Аня продолжала спать. Оля смотрела на Миха, а Мих на Олю. И никто из них не знал, как начать разговор и о чём говорить. Мгновение длилось и длилось, а потом... Оля сонно зевнула, прикрывая рот ладошкой.
Завозившись, Макаренко выбралась из ложемента, стараясь не потревожить спящую Аню.
Прошла мимо Миха, подошла к терминалу. Едва слышно скрипнуло неплотно прилегающее к полу "липучее" покрытие. Набрав несколько команд, Оля вчиталась в ответы. Вывела на передний план показания автодиагноста и, успокоившись, вздохнула.
Оба молчали, но молчание не напрягало. Оно было как одеяло, это молчание - пушистое и тёплое, укутывающее, закрывающее от тревог большого мира в котором необходимо разговаривать друг с другом. Под одеялом молчания разговаривать было необязательно.
Они не смотрели друг на друга, но каждый точно ощущал присутствие другого. Аня спала. Пока Аня спала, они как будто находились вдвоём, но всё же не совсем вдвоём. Невидимая, прозрачная стена теперь разделяла их, что было неправильно. Как же это было неправильно! Стены не должны разделять людей.
Оля скупо улыбнулась. Уголки губ сделали намёк на движение вверх, но именно намёк, не больше. Скорее почувствовав, нежели увидев её движение, Мих поднял голову. Оля поздоровалась: -Привет...
-Доброе утро.
-Какое же оно доброе?
-Мы живы. Пираты побеждены. Астероид несётся чёрт знает куда. И через двое суток в скопление прибудет "Семён Басов"- перечислил Мих.
-Ну, если так рассматривать, тогда да - доброе...
-Знаешь,- призналась Оля, будто прыгнула в ледяную прорубь. Мих был очень ей благодарен за то, что девушка начала этот разговор.
-Знаешь, ведь это она привела меня сюда,- Оля кивнула на Аню. -Я умирала в углу от горя и презрения к себе. Буквально умирала. Она сказала: нельзя быть одной. Взяла за руку и привела. Удивительно, как ты думаешь?
Мих не видел ничего удивительно, но, на всякий случай, кивнул.
-Я думала, что умру со страха в операционной. Когда взяла скальпель и поняла: вот сейчас придётся открывать и чистить рану Кирилла... Я ведь не крови испугалась, вовсе нет.
Мих сказала: -Понимаю.
Но Макаренко, как будто, не слышала его. Она продолжала: -Я не боюсь вида крови. Вот честно не боюсь. Но когда я поняла, что придётся погрузить стальное лезвие в тело Кирилла, то поняла - не смогу. Просто не смогу этого сделать. Ни ради его спасения, ни ради чего-либо иного - не смогу! Вот так. Раньше думала, что я храбрая. А оказалось, что нет. Я не смогла. Подвела Кирилла, подвела вас всех. Прости.
Мих моргнул. То, что сейчас Оля просила прощения перед ним, было неправильно. Это ведь он виноват перед ней. Он - почти, что предатель - по крайней мере так должно казаться с Олиной стороны. И вдруг она просит прощения. Неправильно и странно.
Мих сказал: -Не бывает храбрых во всём людей.
-Может быть и бывают,- возразила Оля.
-Может быть бывают,- согласился Мих. -Но очень-очень редко.
-Когда только узнала, я хотела получить от тебя ответ,- сказала Оля. -Вытребовать с тебя ответ, вытрясти. Почему выбрал её? А сейчас не стану спрашивать. И так всё понятно.
-Ничего тебе не понятно!- разозлился Мих. -Как может быть понятно тебе, если я и сам не понимаю?! Всё дело в биохимии...
Оля недоверчиво улыбнулась. На этот раз по настоящему улыбнулась, не одними уголками губ, но ещё и глазами. Глаза тоже улыбнулись, хоть и недоверчиво. Но всё же!
-В биохимии?
-Да! В биохимии. В чувствах. Они возникают сами собой и ими чертовски сложно управлять. Скорее это они управляют тобой.
-Бедный, несчастный Мишка, сдавшийся на милость своих биохимических чувств...
Мих насупился, но промолчал. А что тут можно было ответить?
Неожиданно Оля сказала. На сей раз серьёзно: -Ты поступил очень храбро: там, с Кириллом. Спасибо.
-За что?
-За исправление моей ошибки. Не знаю, чтобы я сделала, если бы Кирилл умер только потому, что я не смогла. Просто не знаю.
-Ты простишь меня, Оля?
После небольшой паузы, во время которой сердце Миха сжалось до размеров вишнёвой косточки, Оля сказала: -Конечно. Прощаю.
Сказала и, словно бы, сама удивилась, что произнесла это.
Но Мих удивил девушку ещё больше. Он вдруг подошёл и обнял её. Обнял крепко, словно перед долгим прощанием.
-Глупый,- засмеялась Оля. -Если сейчас Аня проснётся и увидит, как будешь ей объяснять?
-Честно прощаешь?
-Честно! Только отпусти... медведь.
Проклятая биохимия
...мы могли подключить искусственные нервы к зрительной коре,- доктор коснулась правого века Ташки. -Тогда ты видела бы вкус как мельтешение цветов.
Могли к зоне обрабатывающей звуки, - Румянцева прикоснулась к мочке уха, заставив Ташку невольно вздрогнуть.
-Но это была бы профанация, грубая замена. Так не ощутишь подлинного вкуса. Оставался один путь - научиться учить мозг, чтобы он сам создал зону обработки вкусовых ощущений. На это ушли шесть лет. Мы учились обучать мозг и достигли успеха.
"Наташа и будущее"
Оказав помощь повреждённой "Заре", "Солнечный луч" забрал с неё большую часть экипажа. На "Заре" осталась только двое, в их числе капитан, готовя корабль к транспортировке и длительному ремонту на лунных судостроительных верфях. Пока капитан остаётся на своём корабле, тот продолжает считаться единицей советского космического флота. Это положение нигде не прописано. Просто традиция. Одна из многих в дальнем космосе. В пространстве, оторванные от Земли и от остального человечества, люди превращаются в яростных ревнителей свято соблюдающих традиции. Особенно те их них, которые не прописаны ни в одном документе.
Врач "Зари", Ирина Волкова, переправила раненных с "Зари", в неповреждённый медотсек "Луча", где ими тут же занялся автодоктор. Она же заверила Волина, что состояние Недолётова Кирилла не является критическим, и он вполне сможет немного подождать. Прежде чем бросаться в погоню за сдёрнутым с орбиты астероидом и встречать прибывающего в скопление "Басова", нужно было сделать ещё одно дело. Довольно опасное, но всё же необходимое дело. "Семён Басов" прибывает через неполных сорок часов. Это могло оказаться слишком долго.
Нужно было попытаться оказать помощь пиратам. Потрёпанный в сражении и необратимо повреждённый выхлопом установленных на астероиде супердвигателей, пиратский корабль мог не суметь продержаться сорок часов до прибытия "Басова". Поэтому необходимо действовать прямо сейчас. Это опасно потому, что неизвестно как пираты отреагируют на предложенную помощь. Возможно, предпочтут взорвать свой корабль, чтобы космогеологи не проникли в какие-то их секреты или придумают что-то ещё. К сожалению, связь с пиратами установить не удалось.
Но и отказать в помощи нельзя. Пусть они пираты. Но всё же люди. А человек не должен бросать в космосе человека, будь тот хоть пиратом, хоть американским террористом.
Сначала уцелевшие автоматические зонды высадили на оплавленный и фонящий радиацией корпус пиратского корабля ремонтных роботов. Роботы вскоре вышли из строя, и пришлось высаживать новых, дополнительно защищённых от радиационного излучения.
