— Да брось ты! — ответил он и подозрительно посмотрел на нее. — Сегодня же не первое апреля!
— Нет, — вздохнула Алиса. Дурацкий смех прекратился. У нее начинала болеть голова, и она повторила: — Я не знаю, кто вы.
— Я… это… — произнес он. — Я Люк.
— Извините, Люк. Мне этого мало.
Он усмехнулся и нервно повел глазами, будто кто-то наблюдал, как он оказался в глупейшем положении.
— Я твой личный тренер. Приезжаю каждый понедельник утром, и мы занимаемся.
А, так вот оно что… Неудивительно, что она так отощала.
— Значит, мы тренируемся, да? И что же мы делаем?
— Ну, много чего. Кардиоупражнения, работа с весом… В последнее время хорошо шли интервальные тренировки.
Алиса понятия не имела, что бы это значило.
— Я только что три куска торта съела, — сказала она, взяв в руки тарелку.
— Ладно, промолчу, сколько калорий ты в себя сейчас закинула. — Люк устроился рядом и прикончил остатки торта.
— Несколько тысяч, наверное, — отозвалась Алиса. — Несколько тысяч очень вкусных калорий.
— Если была травма головы, — он искоса взглянул на нее, — думаю, не стоит сегодня заниматься.
— Да, не стоит, — согласилась Алиса. У нее не было ни малейшего желания заниматься у него на глазах. От одной этой мысли она чуть ли не падала в обморок. — Я заплачу, само собой.
— Не надо.
— Я настаиваю.
— Ладно, тогда сойдемся на сотне.
Ничего себе… Сколько же стоили его тренировки?
— Эта потеря памяти временная? Что говорят врачи?
Алиса досадливо махнула рукой. Она не хотела обсуждать это с ним. Сто долларов!
— Сколько мы с вами уже занимаемся?
— Да уже почти года три. — Люк вытянул длинные ноги и оперся на локти. — Вы с Джиной были, наверное, моими вторыми клиентками. Как она меня веселила в самом начале! Помнишь, как она шумела, когда мы занимались на ступеньках в парке? «Люк, только не ступеньки! Все, что хочешь, только не ступеньки, Люк!» Но все-таки у нее прилично получалось. Вы обе стали такие подтянутые… — Он умолк, и Алиса сразу же догадалась, что он еле сдерживает слезы. — Извини, — глухо произнес он. — Просто я никогда не сталкивался с тем, чтобы умирали раньше меня. Это просто с ума сводит. Каждый раз, когда я приезжаю сюда на тренировку, я вспоминаю ее. Ну, понятно, тебе ее не хватает гораздо больше, чем мне. Глупости, наверное, говорю…
— Я ее не помню.
— Как это — не помнишь? — Люк ошарашенно взглянул на нее. — Джину?
— Ну да. Я знаю, что мы дружили. И что она умерла.
— Ого… — Он как будто подыскивал слово и наконец нашел: — Офигенно!
Алиса потянула шею сначала в одну, потом в другую сторону. Ей очень хотелось съесть или выпить чего-то особенного, только она никак не могла сообразить, чего же именно. Откровенно говоря, это ее сильно раздражало.
— Люк, — волнуясь, сказала она, — я когда-нибудь говорила с вами о Нике?
Если уж она платит ему сто долларов просто за то, чтобы поболтать, то нужно постараться и извлечь максимум полезной информации.
Он улыбнулся, открыв крепкие белые зубы. Прямо ходячая реклама мультивитаминов!
— Вы с Джиной всегда так и норовили выпытать у меня мужской взгляд на ваши семейные проблемы. Я отшучивался: «Двое на одного? Нет, я так не играю!»
— Да… — сказала Алиса. Она сама удивлялась, что раздражение нарастает в ней с каждой секундой. — Дело в том, что я не помню, почему мы с Ником расходимся.
— Э-э… — протянул Люк, перевернулся на живот и начал отжиматься прямо на верхней ступени веранды. — Помню, ты раз сказала, что весь твой развод случился только из-за одного. Я тогда же вечером рассказал об этом своей подруге — знал, что ей будет интересно.
Он заложил руку за спину и продолжил отжиматься на одной руке. Это что, было так уж необходимо?
— Ну и?.. — спросила Алиса после того, как он, сопя, переменил руки. — Что же это было за «одно»?
— Забыл. — Он перекатился на спину и, широко улыбаясь, принялся наблюдать за выражением ее лица. — Хочешь, позвоню спрошу?
— А можно?
Он вытащил из кармана мобильник и нажал кнопку:
— Привет, детка! Да нет, все в порядке. У меня тут занятие. Помнишь, я говорил тебе, мне эта женщина рассказывала, что развелась только из-за одного? Да… Нет… Не подскажешь, что это за «одно» такое было? — Он выслушал ответ и произнес: — Уверена? Точно? Все, люблю-целую. — Закончив разговор, он посмотрел на Алису и сказал: — Мало сна.
— Мало сна… — растерянно протянула Алиса. — Ерунда какая-то.
— Она мне так сказала, но я точно помню, что Джина все поняла.
Алиса вздохнула, потерла рукой щеку. Ей было больно слушать о Джине.
— У меня нет настроения. Шоколаду бы или… чего-нибудь.
— Тебе, наверное, с дилером нужно встретиться насчет плоского белого.
— С дилером?
Новое дело! С каким это дилером? Она что, подсела на наркотики? Отвозила детей в школу, а сама скорей домой, чтобы нюхнуть кокаину? А что, очень даже может быть! Иначе откуда ей знать словечки вроде «нюхнуть»?
— Из кофейни. Твой организм просто требует «Флэт уайт».[2]
— Но я не пью кофе, — возразила Алиса.
— Ты-то? Да ты просто кофеман! Сколько тебя помню, всегда ты со стаканом из какой-нибудь кофейни в руке.
— После того, что́ со мной случилось, я кофе ни разу не пила.
— Голова теперь болит?
— Да… Но я, вообще-то, думала, что это из-за удара.
— А может, и из-за того, что теперь кофеина не получает. Слушай, а сейчас самое время завязывать с этим делом! Я тебя и так убеждал, и этак — без толку.
— Нет уж! — твердо произнесла Алиса, потому что теперь она ясно поняла, чего хочет.
Аромат кофейных зерен щекотал ноздри. Язык чувствовал кофейный вкус. Кофе хотелось прямо сейчас.
— Вы помните, где я покупала кофе?
— Ясное дело. В «Диносе». Ты всегда говорила, что в Сиднее лучше них кофе никто не делает.
Алиса вопросительно посмотрела на него.
— Рядом с кинотеатром, — пояснил он. — На шоссе.
— Точно, — сказала Алиса, поднимаясь. — Что ж, спасибо.
— Все уже? Ну ладно.
Люк тоже встал, возвышаясь над ней. Казалось, он ждал чего-то.
Алиса сразу догадалась чего и пошла домой за кошельком. Было прямо больно отдавать ему две пятидесятидолларовые бумажки. Не такой уж он был и красавец, в конце-то концов!
— Надеюсь, на следующей неделе будешь в форме! — нарочито бодро произнес Люк, крепко зажав деньги в кулак. — Вот тогда и позанимаемся как следует!
— Отлично! — просияла в ответ Алиса.
Она что, заплатила этому парню сотню долларов только для того, чтобы узнать, какие упражнения будут на следующей неделе?
Она посмотрела, как он с ревом выруливает на шоссе, и покачала головой. Так… Кофе… Затем она посмотрела на ступеньку, где только что отжимался Люк, и вдруг, неожиданно для себя самой, опустилась на колени, уперлась руками, поставила ладони ровно, вытянулась всем телом, напрягла мышцы брюшного пресса и медленно начала опускать грудную клетку на пол.
Раз, два, три, четыре…
Вот это да… Она отжималась.
Она досчитала до тридцати и только потом почувствовала, что устала: в груди жгло, руки ныли; она крикнула: «Есть!» — и торжествующе оглянулась, ища глазами того, кого здесь не было.
Но ответом ей была тишина.
Алиса подогнула ноги, обхватила колени руками и уставилась на табличку «ПРОДАЕТСЯ» на доме напротив.
У нее было ощущение, что искала она именно Джину.
Джину…
Было очень странно скучать по той, кого даже не знаешь.
Домашняя работа, написанная Элизабет для ДжеремиМне показалось, сегодня утром ты был не в настроении. Это можно? Врачам можно иметь чувства? Дж., я так не думаю. Побереги их для своих собственных сеансов. А в мое время, дружок, уволь меня от этого.
Я, вообще-то, ожидала более щедрой похвалы за то количество страниц, которое написала дома. Тебе, врачу, что, жалко было? Я хочу сказать, ты их, конечно, не обязан читать, но я принесла с собой эту тетрадку только для того, чтобы ты сказал что-нибудь вроде: «Ого! Если бы все мои пациенты так же старались, как вы!» Или заметил бы, что у меня красивый почерк. Это так, намек. Ты же должен быть добр к пациентам.
Вместо этого ты тупо уставился на меня, как будто напрочь забыл об этой самой домашней работе. Я всегда сердилась, когда учителя не помнили о той работе, которую сами же и задавали. Весь мир представлялся мне тогда весьма ненадежным местом.
Ладно, проехали… Сегодня ты хотел поговорить о том, что случилось в кофейне.
Я лично думаю, что тобой двигало простое любопытство. В понедельник утром ты почему-то заскучал и решил поразвлечься таким способом.
Еле скрывая раздражение, ты услышал, что я предпочла бы поговорить о Бене и усыновлении. Клиент всегда прав, Джереми.
