— Кое-что случилось…
— Хорошее начало.
— Как-то вечером я столкнулся на улице с девушкой. Мы с ней не были знакомы. А потом я…
А потом что? Я видел, что Дэмиан сбит с толку, не понимает, зачем я все это рассказываю, какое отношение эта история имеет к нему. Что мне сказать? «А потом я понял, что у меня осталась пленка из ее фотоаппарата, я проявил ее, напечатал фотографии, а потом попытался пройти по ее следам, потому как в ней было что-то эдакое, а в моей жизни вообще ничего, и я надеялся, что этот путь меня приведет куда-то, где будет лучше, а потом я увидел на фото тебя с ней и, как ни странно, начал ревновать, а потом увидел тебя в том баре, а потом пошел за тобой в ресторан, где мы разговорились, втерся к тебе в доверие, и вот мы здесь»?
Нет.
Я просто достал из кармана фото, единственное, что было со мной. То, где она улыбается кому-то или чему-то за кадром; ее щеки раскраснелись от мороза, волосы треплет ветер — мое любимое фото.
— Вот эта девушка.
Я рисковал. Я шел ва-банк. Но это должно было сработать.
Дэмиан взял фото, посмотрел на него, потом на меня.
Неловкий момент. Я попробовал слегка улыбнуться.
И тут Дэмиан выпустил струю дыма и медленно произнес:
— Кто ты, черт тебя побери, такой?
Я заморгал.
— Нет, Дэмиан, это…
Но он меня не слушал — он складывал фотографию, оглядываясь, чтобы проверить, не видел ли ее еще кто-то.
— Кто ты, и какого черта?
— Я всего лишь я! — воскликнул я. И без всякой нужды добавил: — Джейсон.
— Что ты пытаешься сделать? — холодно спросил он. — Это что, шантаж? Кто ты, черт возьми, такой?
Он бросил взгляд в сторону кустов, на стену в отдалении и на деревья. Я понял, что он искал фотографов. Да, он знал толк в пиаре.
— Я… Никто тебя не снимает. Твоя семья тут ни при чем.
— Моя семья? Почему ты вспомнил о моей семье?
Он стоял совсем близко. Я чувствовал его дыхание, запах табака и видел, как напряглись его руки, как будто он готовился к чему-то.
— Дэмиан, клянусь, речь только об этой девушке…
— Кто ты, черт побери, такой? Ты здесь в качестве моего гостя, ты знаешь, что моя семья здесь. Кто тебя подослал?
— Никто нас не подсылал!
— Нас?
— Меня и Дэва. Мы здесь только ради презентации новых соков «Тропикана».
Мои слова прозвучали смешно. Слово «Тропикана» не часто используется в спорах, готовых перерасти в драку. Я думал, что, сказав это, сумею снять напряжение, вернуться на исходные позиции.
— Ты и твой друг должны уехать, к чертовой матери.
— Слушай…
— Вы должны уехать. Прямо сейчас.
Я поймал Дэва.
— Нам надо уходить. Прямо сейчас.
— Все прошло нормально?
— Не совсем.
— Удивительно. Ты подошел к человеку, расслабляющемуся здесь со своей семьей, друзьями, коллегами, и показал ему фотку девушки, с которой у него была интрижка. Что могло пойти не так?
— Мы не можем утверждать, что суть дела в этом.
— А он повел себя так, будто именно в этом?
— Прямо сейчас, я повторяю, — вынудил я его поставить кружку на стол, и мы ушли.
Нам пришлось довольно долго дожидаться такси, чтобы добраться к поезду. Я думал о Дэмиане. Он нас сюда пригласил, а я так поступил с ним.
— Не могу его винить, — высказался наконец Дэв, и эти слова мне менее всего хотелось бы услышать от него. — Как его можно в чем-то обвинять?
— Заткнись, — прошипел я.
Не то чтобы я собирался его обидеть, просто мне не хотелось сейчас об этом говорить. Я знаю, что вел себя как идиот, и не надо напоминать мне об этом.
— Что? Просто подумай, что ты натворил. Ты все испортил. Больше, чем ты думаешь.
— Довольно.
— Теперь он знает, что мы делали. Он знает, что мы следили за ним. Как, думаешь, к этому отнесется твое начальство? Он им расскажет. Он расскажет, чем ты занимаешься. Это удар по твоей карьере.
— Ага. Но по крайней мере у меня она есть.
Бум. Я перешел к боевым действиям.
— О, то есть мой маленький магазин тебя не устраивает? Тебе не кажется, что я и так знаю твое мнение по этому вопросу? Тебе не кажется, что я слышу это каждый день?
— От кого? От Павла?
— От всех, кроме Павла. Но во всяком случае, я хоть что-то делаю, и это мне нравится. А тебе нравится расспрашивать девушек с телевидения о фруктах? С чего ты взял, что вы с Дэмианом такие разные?
— Мы разные.
— Ты преувеличиваешь разницу. Он тут с семьей, а ты знаешь, что он был еще и с девушкой. Ты знаешь, что он изменял жене. Это тебе никого не напоминает?
— Отвали. У меня все было по-другому. Да, я сделал ошибку, но я ее не планировал. Все просто случилось.
— Ты ничего о нем не знаешь, кроме того, что у него есть часы, машина и квартира, но предъявляешь ему какие-то «улики» чего-то, о чем не имеешь понятия.
— Откуда бы мне иначе было знать, улики чего я ему предъявляю?
— Ты сделал глупость. Не сходи с ума по этому поводу хотя бы сейчас.
— Я? Ты с самого начала вынуждал меня это сделать!
— Просто поискать ее, да! Сделать свою жизнь чуточку интересней, да! Поднять себе настроение и дать надежду. Но я не предлагал ничего бредового.
— Ты вынудил меня поехать в Уитби.
Дэв улыбнулся, покачал головой и отвел глаза.
— Что? — спросил я. — Что этот пейзаж должен означать?
— Он означает, что у меня были причины ехать в Уитби.
— Что? Какие еще причины?
— Вот наше такси.
Пока мы ехали до Бата, у меня внутри все кипело. То же самое продолжалось и на платформе в ожидании поезда, и всю дорогу до Паддингтона.
— Как прошло мероприятие? — холодно поинтересовалась Зои, когда я зашел в редакцию.
Я вернулся к шести. Всю дорогу до дома я не разговаривал с Дэвом, и в настоящий момент я предпочел бы быть где угодно, лишь бы не рядом с ним. Он идиот, и мне все равно, что он думает. Кто он такой, чтобы давать мне советы?
— Нормально, — ответил я, кидая сумку на стол. — Если, конечно, тебе нравятся новые соки «Тропикана» с ягодами акай. В любом случае я решил, что зайду и посижу допоздна. Надо кучу дел переделать. Возьмусь за них.
— Что там произошло? — спросила Зои, а Клем тут же встал и вышел из офиса.
Проводив его взглядом, я повернулся к Зои. Она выглядела не слишком весело.
— О чем ты?
— Я получила письмо от Андреа Спэрроу. Не уверена, что ты знаешь, кто она такая.
— Знаю.
На самом деле я не знал.
— Она говорит, что из-за твоего шокировавшего всех поведения за ленчем тебя больше не желают видеть ни на одном мероприятии «Форест Ласкин».
О Господи. Быстро же они. Даже для их уровня быстро.
— Ладно.
— Нет, ничего не ладно, Джейсон. Все плохо. Для всех нас. Что ты на этот раз натворил?
— Успокойся. Это всего лишь одна заурядная фирмочка. К тому же мы им нужнее, чем они нам.
— Да неужели? Ты хоть представляешь, как у нас обстоят дела? Думаешь, так легко издавать дрянную бесплатную газетенку, отстающую от конкурентов по всем статьям? Легко пытаться сделать нормальное издание из того мусора, что у нас есть? И не потому, что нам всем это нравится, а потому, что нам просто нужна работа.
— Прости меня! В любом случае мы что, могли напечатать эксклюзивный материал о новых соках «Тропикана» с ягодами акай? Наши читатели что, ожидают каких-то глубоких мыслей о «Тропикане»? У нас есть какая-то фокус-группа, занимающаяся этим?
— Я разрешила тебе пойти, потому что тебе нужно было развлечься. Но кроме того, это должно было сработать на наш имидж, причем среди тех, кто занимается имиджем. А ты вместо этого умудрился поссориться с большой шишкой. Что ты натворил? Напился?
— Нет. Послушай, мне и вправду жаль, но он не единственный рекламщик в Лондоне. Есть и другие, к тому же имеющие больше отношения к тому, чем занимаемся мы. Я возьму это под свой контроль, обещаю. У меня есть неплохой материал, и там не будет ни строчки о фруктовом соке.
Она вздохнула и грозно подбоченилась.
— Я не могу тебе этого позволить.
— Что?
— Я не могу тебе этого позволить. Можешь продолжать писать для нас, но ты не можешь оставаться редактором обзоров. Прости, Джейс. Все равно официально ты им и не был, а всего лишь заменял Роба. Он чувствует себя лучше, скоро вернется, а пока мы как-нибудь справимся сами.
— Ты… Ты ждала этой возможности.
— О. Да. Разумеется. Весь мир против тебя.
— Сегодня все выглядит именно так.
— Именно. Даже несмотря на то что я дала тебе такой шанс.
— Это из-за того, что произошло между нами.
