«Искали записи с моих слов. Борька подумал, что Кристина расколола меня на информацию», — подумал Ивар.
Его сотовый то и дело начинал пиликать, но он только нервно морщился. Совсем отключить телефон он не решался: вдруг Кристина все же позвонит? Вдруг?
Слушая рассказ бабы Лизы, он все смотрел на заплаканную черноволосую девочку, жавшуюся к ногам соседки. «Кристинина дочка, Соня», — подумал он.
Надо было куда-то бежать, что-то делать…
Ивар набрал номер Боголюба — у него были связи с правоохранительными органами, так что он мог помочь. Но трубку взял Никитин.
— Ив, ты вообще охренел, что ли?! — завопил он. — Завтра прессуха, а у нас ничего не готово! Где тебя носит?
— Дай мне Боги, — сказал Ивар. Он был на удивление тихим и сосредоточенным.
Боголюб схватил телефон.
— Слушаю!
— Боги, это очень важно. Пименов подумал, что я закладываю нас Кристине. Он приказал выкрасть ее.
— Чего? — не понял Боголюб.
— Помоги мне спасти Тарасевич. Это важно, понимаешь?
Но Боги было очень сложно принять для себя тот факт, что Алтаев в самый ответственный момент сорвался с места из-за какой-то девки из враждебного лагеря.
— Ну туда ей и дорога! — рявкнул он зло. — Она же правая рука Синего и…
В этот момент Леденцова вырвала у него трубку.
— Ивар, — прошипела она, — ты соображаешь, что ты делаешь? Если ты не сможешь завтра выкрутится на прессухе, то можешь считать себя политическим трупом! После такого скандала тебе больше никогда не получить работу! И это относится ко всем нам!
— Я все понимаю.
— Так ты возвращаешься?
— Нет.
— Почему?!
— Потом объясню. Ни о чем не беспокойся, все будет в порядке.
— Алтаев, если ты запорешь это дело, я не знаю, что я с тобой сделаю!
Ивар смотрел перед собой невидящими глазами: вряд ли стоит ждать помощи от ребят в такой ситуации. Ничего не ответив, он положил трубку.
* * *
Синий тоже не спал в эту ночь. Он так и не переговорил с Хоботовым насчет Елены. Вернувшись из своего турне по области, тот сразу же улетел в Москву и должен был вернуться только завтра с утра.
Синему оставалось только ждать и надеяться на лучшее. От своего источника он знал, что стольниковские готовят весьма серьезную заварушку, из-за которой в последний момент рейтинг Хоботова мог серьезно пострадать.
Поэтому он буквально офигел, когда секретарша сказала, что ему звонит никто иной как Ивар Алтаев собственной персоной.
— Слушаю! — произнес он озадаченно.
— Илья Григорьевич, — отозвалось в трубке, — нам надо встретиться. Срочно. Дело касается Кристины Тарасевич.
Синий не сразу разобрал, что к чему. Все это напоминало провокацию, но он никак не мог понять, в чем ее смысл.
— Что вы имеете в виду? — надменно процедил он.
— Ее похитили. К ней приходили с обыском. Но это не менты. Я точно знаю.
Чем дальше Синий слушал, тем больше убеждался, что говоривший с ним человек бредил. Пименов похитил Тарасевич? Зачем?!
«Алтаев слишком крупная шишка, чтобы ему самому заниматься дешевыми телефонными розыгрышами, — подумал он. — Или это вовсе не Алтаев звонит?»
Впрочем, это было не так уж и глупо — попытаться сбить его с толку, используя Кристину!
На всякий случай Синий решил сделать вид, что попался на приманку.
— И что же вы хотите от меня? — спросил он осторожно.
— Она говорила, что вы являетесь ее другом.
— Да, безусловно.
— Нам надо встретиться и вместе подумать, что мы можем сделать для нее.
— А вам-то какое дело до Тарасевич? — все же не удержался от издевки Синий.
В ответ его собеседник понес совсем уж какую-то околесицу:
— Я ее… В общем, она тоже мой друг. Очень близкий. Понимаете?
— А чем вы докажете, что вы действительно тот, за кого себя выдаете?
— Можно подумать, вы не знаете моего голоса! — вспылил Алтаев. — Вы же все мои выступления перед прессой прокручивали по сто раз!
Ну что ж, голос, действительно, был очень похож. Но все-таки это ни в какие ворота не лезло!
«Если это и вправду Алтаев, то у него просто свезло крышу, — решил Синий. — Ну что ж, нашим легче».
— Хорошо, я приеду, — сказал он вслух. — Только давайте встречаться там, где нас никто не сможет увидеть. А то какой-нибудь дотошный журналист потом заявит, что мы с вами сговорились перед самыми выборами.
— Где? — спросил Алтаев. Казалось, он был согласен на все.
— Давайте на двадцатом километре по Пахомовской трассе. Там слева от дороги есть небольшой проселок. Свернете на него, а там прямо до первого поворота. Только приезжайте один. Лишние свидетели нам не нужны.
— Хорошо, через час, — сказал Алтаев и положил трубку.
* * *
Было полнолуние. Огромная слепая луна освещала четыре автомобиля, стоящих на пустынной лужайке. В ее неверном свете все казалось черно-белым, как в старинном фильме. Было холодно, и Ивара пробивал мелкий озноб.
Как и уговаривались, он приехал один. Зато Синий прикатил чуть ли не со взводом охраны.
Фары одной из машин вдруг резко включились, ударив светом по глазам. Ивар заслонился рукой. К нему подошел огромный бугай в кожаной куртке.
— Руки на капот! — коротко приказал он.
«Суки», — бледнея от унижения, подумал Ивар.
Его обыскали, вытряхнув все из карманов.
— Чисто! — рявкнул охранник.
— Посмотри еще в машине, — сказал кто-то.
Закусив губу, Ивар ждал, пока эти идиоты рылись в его багажнике.
— Чисто!
Наконец фары потухли.
— Подойди сюда! — позвали его, открыв дверцу стоявшей в стороне ото всех «Ауди».
Ивар нырнул в машину. На заднем сидении сидел Синий.
— Ну, что ты хотел?
В первый раз Ивар видел его так близко. Невысокий, крепкий мужик с усталым лицом. Открытый лоб, две тяжелые морщины разбегались от носа к уголкам губ. Светлые глаза смотрели враждебно и подозрительно.
Ивар сразу понял, что из его затеи ничего не выйдет. Этот человек не верил ни одному его слову.
Тем не менее, он вновь пересказал историю, услышанную от бабы Лизы. Синий молча слушал — локоть высунут в открытое окно, взгляд устремлен вперед на подсвеченную приборную доску. Если бы не дыхание, двигающее вверх-вниз его пузцо, можно было бы подумать, что это какая-то восковая фигура.
— Если вы считаете, что я вру, можете позвонить Елизавете Петровне, тихо сказал Ивар.
Наконец Синий повернулся к нему. На его лице гуляла насмешливая улыбка.
— В полчетвертого утра?
Так и есть! Он ничего не понял, да и не хотел понимать! Ивар почувствовал, что на него наваливается тяжелое, безграничное отчаяние, которое бывает только тогда, когда чужая глупость или равнодушие делают тебя беспомощнее младенца.
Он до боли сжал кулаки.
— Как же вы будете проклинать себя завтра, когда узнаете, что все это правда!
— Сомневаюсь, — покачал головой Синий.
— Зачем же вы тогда приехали, если с самого начала не хотели мне верить?
— А мне интересно было посмотреть, чем занимается Алтаев в ночь перед последним днем агитации.
Было ясно, что разговаривать не о чем, но Ивар медлил, все еще лелея какую-то безумную надежду на чудо. Чуда не последовало.
— Ну что, до свидания, — произнес Синий, не подав руки.
Ивар молча вышел из машины. Охранник вернул ему портмоне, сотовый, ключи. Три машины загудели моторами, и вскоре он остался один на поляне.
Ночь была бездарно потрачена на переговоры с Синим. Тем временем с Кристиной что-то происходило, а Ивар ничем не мог ей помочь. Более того, там, в штабе, сидели его друзья, которых он тоже подвел, понадеясь на то, что ему удастся договориться с начальником вражеского лагеря.
Ивар был готов взвыть от злости. А как смотрел на него этот разжиревший сукин сын, Синий! Уже только за этот взгляд надо было дать ему в морду!
Сев за руль, он вставил ключ в зажигание, повернул. Мотор молчал. Повернул еще раз — тишина. Страшное подозрение заползло ему в мозг…
Люди Синего испортили проводку в машине, что-то сделали с сотовым и вытащили из бумажника все деньги. На востоке только-только начало светать. До пресс-конференции оставалось шесть часов, и расстояние-то до города вроде как плевое — 20 километров, а попробуй пройти его пешком! Надеяться на попутки в такую рань нечего, да и все равно мало кто возьмет пассажира без денег.
Именно для этого Синий и вызвал сюда Ивара, чтобы не дать ему возможности явиться на завтрашнюю, вернее, уже на сегодняшнюю прессуху.
Захлопнув дверцу машины, он вышел на дорогу. Надо было как-то добираться до города.
Зал для пресс-конференций был переполнен и гудел как растревоженный улей. До начала оставалось десять минут, а Алтаева все не было и не было.
