Кстати, именно там была у меня первая и единственная встреча с ярким персонажем, которого и по сей день часто поминают в СМИ.
Как-то раз Огнивцев заявил, что нам с Графом надо как-то продолжать пейджерную тему, и дал телефон своего знакомого:
– Только ничему не удивляйтесь. Хорхе – человек необычный. Он вообще мексиканец, самый настоящий. Совладелец нескольких пейджерных компаний. Между прочим, капитан ВВС США.
Хорхе никому не давал номер своего мобильного; связываться с ним надлежало через пейджер, после чего он перезванивал сам.
– Беговая? Хоррошо. Буду черрез час. – «Р» он произносил настолько раскатисто, что это можно было принять скорее даже не за испанский акцент, а за английский (точнее, американский).
У метро стояла скромная вазовская «семерка». «Садитесь!», – решительно пригласил нас человек в зеленой бандане и, уточнив маршрут, резко рванул с места.
Ехать было не больше километра, переулками: поворот на 1-й Хорошевский, потом на Беговой проезд. Путь мы проделали секунд за тридцать – сорок, и за это время я едва в штаны не наделал: гнать с такой скоростью по малознакомым водителю дворам!..
Гость наш не произнес больше ни слова, пока мы не сели за столик в кафе. И тут я разглядел его лицо.
Из-под банданы (похоже, что Хорхе не снимал ее никогда: ни в летнюю жару, ни в кабаках, ни в банковских кабинетах) на меня смотрели два глаза. Практически по Булгакову: один – зеленый и совершенно безумный, второй – ну, не черный, а темно-карий и не мертвый – хотя и пустой. При том, что в целом на Воланда мексиканец похож не был: очень уж бодрый и энергичный.
– Моя фамилия – Пор-ртилья! – прорычал он. – Так что вы хотели узнать за пейджерры?..
«Знакомая фамилия», – мелькнуло в голове. Мануэль Портилья учился в универе на пару курсов младше меня и славился каким-то феерическим успехом у женщин. Двухметровый красавец брюнет с широченными плечами и узким тазом имел еще и похвальную привычку угощать большие компании заморскими деликатесами и бухлом из «Березки» – барышни млели. Уж не брат ли?.. Не, вроде не похож. Да и переспрашивать как-то неудобно.
Встреча продолжалась минут пять, не больше. Вкратце изложив свои пожелания (нужны крупнооптовые покупатели на пейджеры и желающие приобрести акции «Вессолинка», «а из насущного – есть два банка на прродажу, сррочно!»), Хорхе убыл, оставив нас в полном недоумении.
До общих дел, как водится, не дошло. Может, это и к лучшему, подумалось мне после выяснения некоторых обстоятельств. По ряду признаков г-н Портильо был тем самым новым русским (мать у него, по всем версиям, никак не мексиканка), у которого непонятно, когда заканчивается бизнесмен и начинается бандит.
Но это бы ладно. Выяснилось, что Хорхе успел несколько лет отсидеть, потому и глаза разные: зеленый – протез, родной на тюрьме выбили. Сидел за убийство. Мексиканского дипломата, который приходился ему не то отцом, не то отчимом. По делу проходил вместе с братом.
Нет, не с Мануэлем. Тот был младшим братом, а подельник человека с разными глазами – средним. Пожалуй, хорошо, что я не стал задавать вопросы на эту тему при встрече: спокойней как-то. Равно как и то, что продолжения встреча не получила. Кстати, сейчас Хорхе стал, говорят, и вовсе большим человеком. Подтверждения информации знакомых спецслужбистов о его коронации в воры я не нашел, а вот то, что на своем заводе выпускает пистолеты собственного имени, – это точно. Зайдите в ближайший оружейный магазин, проверьте, если не верите. Так и называется – «Хорхе».
А кафе… а что с кафе сделается?.. Заходил я туда еще лет пять – пока взамен общепита там не открылся свадебный салон. Совершенно ненужное и бессмысленное учреждение, на мой вкус. Как, собственно, и сам театр, при котором, впрочем, открылся тот самый клуб. Клуб «Белый». Нет, никакого отношения к персонажу Безрукова в «Бригаде». Съемки «Бригады» начались года через три.
О новом питейно-культурном заведении узнал я совершенно случайно: зашел в кафешку пообедать.
– А знаешь, Сереж, – вдруг заявила Людмила Ивановна, – у нас тут в одном из залов «Вернисажа» новый клуб открылся. Ты бы как-нибудь заглянул, что ли.
– А что там?..
– Ну, музыка модная, группы выступают. Молодежь собирается – парни, девчонки.
– А что за публика?
– Да все культурные вроде – но в джинсах и пьют много. Я там по вечерам тоже баром заведую, а кухня общая с кафе.
– Любопытно. Надо будет заглянуть.
И уж заглянул – так заглянул. В первый же день странным образом познакомился с владельцами заведения.
– Почему приносите и распиваете? – Надо мной склонился интеллигентного вида молодой кавказец. Фляжка ему, видите ли, моя не понравилась.
– Понимаете, я хорошо знаю напитки в местном баре. Во фляжке – пятнадцатилетний «Отборный». Прямо из Армении, контрабанда – у вас тут такого точно нет. Не желаете попробовать, кстати?..
– Хо, я сам армянин. Знаете что, вы пересаживайтесь к нам за столик, заодно и знакомство отметим.
И отметили. Я еще два раза бегал домой, чтобы пополнить запасы коньяку. Миша со своим компаньоном учились во ВГИКе и оказались на редкость приятными людьми. Я же вообще с богемой общался нечасто (лазаревские кредиторы разве что), а чтоб с молодой – так практически никогда.
И понеслось. В «Белый» по вечерам я ходил, как на работу. По минимуму – пропустить рюмку крепкого или бокал джин-тоника, а на концертах-гулянках можно было выступить и куда радикальней. Благо компания подобралась душевная, да еще и с девчонками симпатичными.
Опять приходится нарушать правила жанра. По всем канонам, здесь должна бы быть гедонистская сага о том, как девицы вереницей перетекали из клуба ко мне домой на предмет неслыханного разврата, причем каждый день – новые.
Но почему-то получилось иначе. Даже не знаю, в чем дело; скорее всего пал жертвой самим же выстроенного имиджа: вальяжный дядька (публика была меня моложе минимум лет на десять), вечно в костюме, вечно поит все заведение, включая даже владельцев… То есть понтов уже столько, что трахать кого-то и необязательно: все, что нужно доказывать себе и окружающим, уже давно доказано. Нет, была парочка околоэротических историй – но скорее странных. То заманю домой начинающую модель, попою коньяком и посажу в ночи на такси. То с будущей кинопродюсершей (похожей если не на Викторию Адамс-Бэкхем, так хоть на ее двойника из группы «Стрелки» Геру) всю ночь шляюсь по кабакам: танцы, объятия, поцелуи, – а потом зачем-то везу ее к родителям… Впрочем, как-то раз я все же изменил собственным правилам, и разврат таки получился. Но оказался уж настолько неслыханным, что лучше бы всего этого и не происходило.
Начиналось все на редкость безобидно. Я заглянул в «Белый». Знакомых мало, концерт так себе – в общем, рюмочку и домой. И тут вдруг через пару столиков увидел Динару.
С Диной мы познакомились в одно из первых моих посещений клуба. Работала она в консерватории, а жила недалеко от ипподрома – то есть минутах в десяти ходу от «Белого». Мы разговорились, выпили – но и не более. Мало того что в этих стенах не особо вставляло на секс, так еще и барышня несколько не в моем вкусе. Крупновата, возрастом как бы не постарше меня, да при этом еще и не сказать чтоб красавица. К тому же типаж: татарских женщин я по жизни не очень жалую. Хотя немногочисленные опыты показывают, что зря: в постели они удачно сочетают неутомимость с мудрой ласковостью.
Так или иначе, в клубе мы пересекались часто: выпивали, болтали за искусство. Динара то приходила «со своим самоваром», а то и находила объект короткой любви прямо за соседним столиком.
На сей раз вроде бы был «самовар». Кажется, я уже встречал ее в компании Александра: седобородого мужчины лет сорока с хвостиком, с которым вроде бы пересекались еще по универу. Завязался вдумчивый разговор, причем вдумчивый настолько, что, когда кабак начал закрываться, мы решили продолжить.
Родители были в отъезде, так что хата оставалась мне на полное разграбление. Тем более что предполагалось еще часок-другой попить и разбегаться. Напомню: у Дины квартира через дорогу.
Думаю, что всему виной оказался футбол. Я не особо слежу за спортивными новостями, но тут показывали полуфинал одного из еврокубков с участием какого-то российского клуба. Или украинского?.. Непринципиально.
Принципиально, что лично у меня возникло ощущение: алкоголь не берет. Одним глазом поглядывая на гостей, а другим в телевизор, я почти полностью вылакал 0,7 коньяку – и это в добавку к тому, что было употреблено в «Белом».
Но на фоне сладкой парочки уж точно выглядел трезвым как стекло. Барышня растеклась по креслу и, похоже, дремала. А вот мужик, по всем признакам, явно поплыл.
Видно это было и по неловкой пластике, и по теряющей связность речи – и, главное, по поведению. Александр с полчаса пытался подвергнуть свою даму куннилингусу – причем прямо в кресле и не снимая колготок. Я несколько раз деликатно намекнул, что в квартире три комнаты, куча кроватей, да и вообще: в некоторых ситуациях колготки имеет смысл снимать, а не только пытаться это сделать. Рекомендации восприняты не были, а тут и футбол закончился.
