– Спасибо за доброе отношение к моему сыну, – поблагодарила Стефани на обратном пути, когда они остались вдвоем. Сентябрь стремительно двигался к концу, она провела в Нэшвилле месяц и уже начинала чувствовать себя так, словно жила здесь всегда. О возвращении в Сан-Франциско даже не думала: делать там было нечего. Чейз умел каждый день превратить в праздник. Сам же он планировал весеннее турне по двенадцати крупным городам страны, поскольку агент считал, что пришла пора совершить полноценные гастроли. Нашелся и продюсер, предлагавший убедительный гонорар. Чейз жаловался, что долгие поездки доводят до изнеможения, но считал их необходимой частью работы.
Он рассказал о предстоящих на следующей неделе деловых встречах. Список оказался длинным, и Чейз выразил надежду, что Стефани тоже примет участие в переговорах, в шутку назвав ее новым деловым партнером. Теперь она повсюду его сопровождала.
– Боюсь, что устанешь от моего постоянного присутствия или почувствуешь обязанность повсюду таскать за собой, словно тяжелый чемодан, – возразила она.
– От тебя устать невозможно. – Стефани нежно поцеловала его за признание. Она тоже никогда не уставала от Чейза, однако к концу шестой недели осознала, что занимается исключительно его работой, его карьерой, его записями и репетициями, его фотосессиями, интервью и концертными турами. Она ничего не имела против посильного участия, тем более что Чейз посвящал ее во все свои дела, но чувствовала, что вновь теряет себя, превращаясь в его тень. Ей нечего было предложить, кроме заинтересованного присутствия и любви. Собственной жизни не существовало, как не существовало понимания, кто она такая и что делает на этом свете.
Стефани пыталась донести тревогу до сознания Чейза, но он ничего не хотел слушать и без конца повторял, как важна для него любимая, как помогает в творчестве и в бизнесе. Стефани действительно участвовала во всех делах и начинаниях, но Чейз обладал талантом и колоссальной энергией, а она оставалась рядом просто так и неизвестно зачем. Кроме любви, дать ей было нечего: маловато для полноценного обмена. Требовалось дело более серьезное, чем помощь в выборе рубашки для фотосессии, костюма для очередного концерта или эскиза для обложки нового альбома. Все это Стефани делала с радостью, но ощущение пустоты неуклонно усиливалось. К середине октября Чейз заметил, что любимая выглядит потерянной и несчастной.
– Что случилось, детка? – Он уже несколько недель ощущал ее тревогу, хотя Стефани никогда не жаловалась. Она снова начала терять себя. Двадцать шесть лет подряд прослужив скучной женой адвоката и растрепанной мамашей троих детей, неожиданно для себя превратилась в экстравагантную подругу звезды. По большому счету разве что-то изменилось? Бесчисленными способами она пыталась исправить жизнь, но ничего не получалось.
– Наверное, пора на некоторое время вернуться домой и подумать, кто я такая на самом деле, – поделилась Стефани с Джин во время одного из утренних разговоров. Вопрос мучил вот уже восемь месяцев, но ответ до сих пор не пришел. Удастся ли когда-нибудь понять себя? Главную ошибку она совершила в молодости, когда оставила работу, выйдя замуж за Билла, а сейчас уже было поздно что-то исправлять. Никакого особого таланта у нее не было. Начинать собственный бизнес на пустом месте не хотелось. Не имея опыта, нечего было предложить на профессиональном рынке. Единственное, что хорошо получалось, это повсюду следовать за Чейзом и с обожанием следить за его выступлениями. Да, любовь делала его счастливым, но самой Стефани этого уже не хватало. В очередной раз она попыталась объяснить суть проблемы, и, кажется, успешно. Чейз встревожился.
– Неужели считаешь, что я не ценю твой ум и деловые качества? – Непонимание раздосадовало, потому что он очень уважал любимую.
Стефани энергично покачала головой:
– Боже мой, конечно же нет! Просто чувствую себя пустышкой и теряюсь в твоей бурной жизни.
– Ты даришь силу и вдохновение для творчества, а это огромный вклад. Без тебя я был бы никем, Стиви, или оставался бы таким же неприкаянным бродягой, как прежде.
– Ты сам знаешь, что это неправда.
– Правда! – горячо возразил Чейз. Он уже посвятил ей полдюжины песен и считал их своими лучшими произведениями. – Творческому человеку необходима любовь, иначе он засохнет. Знаю, что ты меня любишь, и это главное. До твоего появления жил, словно во сне.
Стефани понимала, что играет в жизни любимого важную роль, но в то же время чувствовала, что обманывает и его, и себя. Для полноты существования требовалось делать что-то более существенное, чем выбирать одежду, любить и вдохновлять на новые песни. Роль музы ее не устраивала.
– Ты заслуживаешь лучшей участи, – заключила Стефани и посмотрела так, что Чейз испугался.
– О чем ты? – спросил он, похолодев от дурного предчувствия и со страхом ожидая ответа. Что, если она его бросит? Несмотря на неотразимую внешность и звездный статус, Чейз Тейлор чувствовал себя таким же уязвимым, как любой другой мужчина. Люди непредсказуемы – особенно женщины.
– Сама не знаю. Вдруг показалось, что пора вернуться домой: подумать, кто я такая, и найти способ обогатить твою жизнь, не теряя себя. Возможно, ничего не получится и выяснится, что я создана исключительно для того, чтобы стоять за кулисами и восхищенно вздыхать. Вдруг по природе своей я лишь поклонница, а сама ни на что не гожусь? Но этого мне мало. Чувствую себя в долгу и перед тобой, и перед собой. Знаю, что обязана найти правильное место в мире и в твоем сердце, а для этого необходимо побыть одной.
Жизнь рядом с любимым требовала ответа на главные вопросы, которые прежде никогда не вставали с подобной остротой: «Кто я? В чем смысл моего существования?»
– Хочешь вернуться домой? – ошеломленно спросил Чейз, и Стефани грустно кивнула в ответ. Он понимал суть проблемы: любимая потерялась в лучах его славы и теперь стремилась обрести собственную личность.
– На какое время? На две недели или навсегда? – настороженно уточнил Чейз.
– Пока не знаю, – честно ответила Стефани. Не хотелось бросать на ветер пустые обещания, тем более что предстояла серьезная внутренняя работа. Больше чем половину жизни она провела в роли жены и матери, а теперь внезапно превратилась в профессиональную подругу популярного музыканта. Но кто же она на самом деле, что способна делать и что готова дать дорогому человеку? Пока ответа не существовало.
– Черт возьми, Стиви, я без тебя пропаду. Разве можно вот так просто и безжалостно бросить того, кто тебя любит? – Но он и сам понимал, что можно все. А Стефани, кажется, приняла окончательное решение.
– Пойми, это необходимо, иначе скоро рядом окажется скучная тетка, которая способна только выбирать рубашки и таскаться вслед за тобой по гастролям. Нет, тебе нужна цельная личность, и я хочу ею стать. Дело за малым: остается лишь понять, как это сделать.
– А разве ты уже не цельная личность? Порою мы неоправданно усложняем жизнь. Стремимся к чему-то, не понимая, что уже достигли цели.
– В таком случае я обязана это выяснить, – твердо заявила Стефани, хотя боялась разлуки ничуть не меньше Чейза. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой, но в то же время ощущала странную пустоту в душе. Сама не понимая, чего не хватает, стремилась найти недостающие звенья и заполнить вакуум. Цельность хотелось обрести и ради себя самой, и ради любимого. Чейза нынешнее положение вещей вполне устраивало; ничего другого он не просил. И все же Стефани высоко подняла планку и теперь опасалась, что не сможет взять назначенную высоту.
– Когда же собираешься уехать? – печально осведомился Чейз, со страхом ожидая ответа. Стояла середина октября.
– Пока не знаю. Может быть, через пару недель, перед Днем благодарения. Дети соберутся дома на праздник, так что вернуться все равно придется. – Очень хотелось пригласить Чейза к себе, но при откровенно враждебном отношении Луизы и Шарлотты присутствие его могло лишь осложнить положение. А вот Майкл не испугался гнева сестер и уже предупредил маму, что привезет Сэнди в родительский дом.
Две последние недели в отношениях присутствовала скрытая печаль. Чейз тяжело переживал решение любимой, да и ей самой совсем не хотелось возвращаться в Сан-Франциско. Здесь, в Нэшвилле, рядом с любимым, было и уютнее, и теплее, и веселее. Но Стефани считала, что должна совершить нелегкий шаг, чтобы впоследствии не попасть в безвыходную ситуацию, аналогичную той, в которой когда-то оказалась с Биллом. Джин не одобрила решение подруги и уверенно заявила, что Чейз – совсем другой человек, а Стефани просто сошла с ума, если собралась оставить без присмотра такое сокровище.
– А что, если ты его потеряешь?
– Значит, так и должно быть, – спокойно ответила Стефани. Она верила в собственную правоту и не собиралась менять с трудом принятое решение. Богатая, сильная личность Чейза настолько плотно вовлекала в свою орбиту, что требовалось отстраниться, чтобы понять, чего стоит она сама и представляет ли ценность их совместная жизнь.
