– Руководство!.. Там солдаты копают! Вместо того, чтобы сбивать зауряды, – копают!
Было видно, что Умнейший быстро теряет интерес к продолжению разговора.
– Ты только вчера говорил, что людей некуда девать. Что-то я не возьму в толк: чего ты хочешь? Разумного управления? А что такое разумное управление на войне? Какие критерии подвести? С солдат должно литься побольше пота и поменьше крови, вот и все. Поражение же противника дело относительное и становится все более относительным с течением времени. Пока что Астил справляется лучше тебя. Роскошный самородок! Ты намерен ему мешать? Погоди-ка, я, кажется, знаю, чего ты хочешь: справедливости. Нет?
– Да! – сквозь зубы выцедил Леон. – Справедливости.
– Справедливость плохо совмещается с разумным управлением, за которое ты так ратуешь. Пора бы понять очевидное. Чего тебе надо – дела по душе? Найдем тебе дело. Пока отдыхай, присматривайся, наслаждайся семейным счастьем и почетом. Заслуженным почетом, между прочим. Кирейн сочинил оду на твое спасение – не слышал еще? А ты пойди послушай. Вполне приличная ода получилась, не скажешь даже, что Кирейново творчество…
Леон ушел от Умнейшего в бешенстве.
Семейное счастье оказалось утешением лишь на несколько дней. Реквизировав дом поблизости от штаба, Леон послал Тирсиса за Филисой и стал жить с ней как с женой. Свадьбы не было.
Совещание открыл Астил; Умнейший на этот раз сидел в уголке и не вмешивался. Преемник несчастного Аконтия – никто не удосужился назвать Леону его имя, – пожилой ремесленник, степенно молчал. Парис копался в бороде. Багровый Полидевк прятал под стол обломанную резную кость.
Двоих-троих Леон не знал. Насторожило присутствие начальствующего над западным сектором обороны. Тот явно нервничал, поминутно утирая пот со лба. Тише воды, ниже травы сидел похмельный Кирейн, маясь и заведомо не понимая, какого дела ради он приглашен. Леон тоже этого не понимал.
Пока обсуждали чепуху, от не доведенного до ума агрегата для волочения дефицитной проволоки до продовольственных пайков, Леон слушал вполуха. Все-таки Астил еще младенец. Слава Нимбу, давно канули в прошлое времена, когда вождю приходилось лично вникать в работу каждого винторезного станка и самому подгонять разгильдяев… Но он научится, дело нехитрое. Он быстро научится.
Несколько больший интерес вызвало сообщение из восточной зоны, где вчера подвергся нападению инструментальный заводишко, и не с воздуха – с земли! Непонятно откуда взявшиеся лесные драконы перли стадом, сломав все, что могли сломать; спасающихся бегством людей преследовали невиданно агрессивные совиные страусы и перекалечили многих; разливом реки текли по земле целеустремленные слизнивцы… Оперативно организованной облаве удалось поймать троих зверопоклонников – не шептунов, конечно, те ушли… Начальствующий над зоной просил решить судьбу пойманных.
Перестраховщик, лениво подумал Леон. Как будто и так не ясно.
В дискуссию рвался лишь один Полидевк, кричавший, что одного показательного наказания для зверопоклонников мало, а что Брюхоног хотел присовокупить в добавку, осталось невыясненным, поскольку Астил прервал его, предложив заняться этим вопросом самому Брюхоногу, и тут же перешел к главному.
Задвигались, усаживаясь поудобнее. Леону отдавили ступню ножкой скамьи, и он некоторое время неслышно шипел от боли, пропустив начало. Драконий хвост! Доколе терпеть? Вскочить, наорать, заставить уважать себя?..
Не станут слушать. Никто бы не заметил, если бы он вообще не появился на штабном совещании. Совещаться будут не с ним, его просто поставят в известность. Кончилось время Великого Стрелка, – а что осталось? Он сам – ходячий памятник самому себе – да саги Кирейна. Кому они нужны! Что предстоит ему, Леону? Принять тот или иной пост, предложенный Умнейшим в признание прошлых заслуг, встать вровень с Парисом и ниже Полидевка? Да. Отвечать за свой узкий участок, не смея сунуть нос в высокие сферы общего управления и стратегических разработок, – и потерять этот пост, как только Умнейший найдет более достойного, с его точки зрения, кандидата? Тоже да. И задыхаться. И ночами исступленно терзать послушное горячее тело юной жены, слушать и не слышать того, что шепчет она на ухо между вскриками… И пить Тихую Радость, с каждым днем все больше. Или перегонку из Тихой Радости.
Он стал слушать и вскоре перестал верить ушам. Да, этот Астил замахнулся на многое. Шутка ли – уничтожить Железного Зверя! И Умнейший отчего-то не противится… А вот голос у нового вождя почему-то не торжественный. Обычный голос. Словно не творит историю, а отчитывает преемника Аконтия за недоделанный волочильный агрегат с драконьим приводом.
– …Предполагается, что уничтожение автоном-очистителя закономерно обратит на нас внимание экспедиции очистки, – говорил Астил, обращаясь почему-то к Кирейну. – Будем исходить из худшего. Фрон! Какие типы оружия могут применить против нас земляне?
Фрон, отмытый и в новеньком сари, почесался и раскрыл рот.
– Это даже мне известно, – вмешался Умнейший. – Скажем, микроколлапсары с массой порядка десяти килотонн. Оружие дорогое, но эффективное, в конце Всеобщей Войны многие его применяли. При промахе обдирает атмосферу, при стрельбе с упреждением раскалывает планету, словно орех, а если не успевает шарахнуть, то просто всасывает ее в себя. Верно?
Фрон, соглашаясь, осклабился:
– Лично я предпочел бы второй вариант…
– Наплевать, что ты предпочел бы, – прервал Астил, заставив Леона с удовлетворением отметить, что Фрон раздражает не только его. – Как я понимаю, выбор прост: либо, расправившись с одним из автоном-очистителей, мы рискуем войной с самой могущественной планетой Галактики, либо мы продолжаем делать то, что делали прежде, и тогда автоном-очистители расправятся с нами без всякой междупланетной войны, но уже наверняка. Кто как, а я выбираю первое. Все уяснили?
– Есть еще третий вариант, – нарушил всеобщее молчание Леон.
Кровь прилила к его лицу. Но голос был спокоен – он даже удивился, насколько ровно прозвучала реплика. Ледяная злоба ворочалась в нем живым клубком, не находя выхода. Стало тихо.
– Какой?
– Что, если нам не удастся уничтожить автоном-очиститель? Кое-кто уже пробовал, спроси у их пепла. Даже я не знаю, как это сделать.
Астил снисходительно улыбнулся.
– Зато я знаю. Фрон, доложи.
– Опять, что ли? – Фрон забегал глазами по присутствующим, неизвестно отчего потупился, вздохнул и забормотал скороговоркой: – Ладно… Слушаюсь. Любой автоном-очиститель имеет критическую массу, очень небольшую, выше пределов которой он и является автоном-очистителем, а не просто тупым куском активной массы. Ни сжечь, ни расплавить автоном-очиститель практически невозможно. Раздробленный на куски – например, взрывом, – он сохранит свои функции и восстановит себя спустя несколько секунд. Теоретически активная масса имеет неограниченные способности к структурному самовосстановлению. Практически эти способности проявляются вплоть до полного дробления на атомы. В принципе этого можно достичь, растворив активную массу в смеси крепких кислот, но и тогда…
– Что тогда, чучело? – перебил Леон.
– Спокойно, спокойно, – предупредил вспышку Умнейший. – Леон, может быть, ты дослушаешь?
Фрон опять побегал глазами.
– Тогда спустя какое-то время он соберется вновь, но забудет, кто он есть, и до новой активации станет совершенно безопасен. Правда, команда на активацию последует с «Основы Основ» незамедлительно. Поэтому будет гораздо лучше растворить его по частям и слить куда-нибудь подальше, желательно в разные океаны…
– Если только он позволит кому бы то ни было поливать себя кислотой! – фыркнул Леон. Безответственная болтовня его раздражала. Ничего у Астила не получится.
– Очень может быть, что и позволит…
– Заткнись, чесоточный!
– А ну-ка хватит, вы!
– Нет, в самом деле. А как мы доставим кислоту?
– Парис, предложи ты что-нибудь!..
Леон замолчал, не дожидаясь, пока ему укажут его место. Он начал терять лицо и вовремя понял это. Пусть спорят. Безумный план, но единственный. Выгорит – чудесно! Провалится с шумом и треском – виновники провала налицо. Он чист. Он возражал.
– Выгнать на пустошь лесную живность, – вслух размышлял Парис, двигая челюстью так, словно жевал что-то. – Отвлекающий маневр, так сказать. Это мы еще можем. Правда, живности в лесах теперь мало…
– Не нужно, – резал Астил. – У нас есть кое-что получше живности. Или похуже – тут все зависит от точки зрения. У Фрона в черепе вживлен Пароль. Что бы это ни было, вчерашний опыт показал: хороший шептун на пределе усилий может ретранслировать его сигнал в течение нескольких минут. Группа успеет проскочить. Правда, это полдела. Нам понадобятся минимум десять шептунов, способных выдержать работу в этом режиме четыре-пять часов. Отборных шептунов, Парис, шептунов экстра-класса! Знаю, что ты их экономишь, но на это дело ты мне их найди.
