— Привет, я Дейзи, — говорит она.
— А я Лили, — улыбается брюнетка.
— Я Триш, — представляется шатенка. Здороваюсь со всеми, и в этот момент из спальни появляется Бонни, подходит и целует меня в щеку.
— Микаэла, я так рада, что ты смогла прийти! Что-нибудь выпьешь?
— Да, пожалуй, один «космо». Совершенно ясно, что здесь происходит. И похоже, нужно выпить много, чтобы пережить этот вечер.
* * *
Вечеринка начинается вполне безобидно. Девушки, особенно молоденькие, много пьют и болтают, то и дело с беспокойством поглядывая друг на друга и не понимая, что здесь происходит. Потом Рита Пателли приносит кокаин. Она высыпает его на кофейный столик и делает восемь дорожек, по две для каждой из нас. Бонни не участвует — сидит в кресле и смотрит на нас томным взором. Дорожки исчезают, всем становится веселее. Кто-то включает музыку. Рита насыпает на столик еще кокаина, так что можно ни в чем себе не отказывать. Меня подзывает Бонни.
— Милая вечеринка, — говорю я.
Она сжимает мою руку:
— Я рада, что ты так считаешь. Окажи мне одну услугу.
— Конечно.
— Я хочу, чтобы ты поцеловала Лили, — шепчет она.
— Что? — удивленно поднимаю я брови.
— Пора начинать вечеринку, — нежно прикасается она к моему лицу. — Иди и займись с ней сексом. Давай, сделай это для меня.
Смотрю на Лили. Девушка уже не нервничает, а смеется над какой-то историей, которую рассказала ей Триш. Она похожа на королеву вечера встречи выпускников, правда, выпускников средней школы какой-нибудь очень отдаленной фермерской общины, где людей не смущает запах навоза.
— Ну давай же, — умоляюще просит Бонни и проводит пальцами по моим губам.
— Я не хочу!
Теперь наступает ее очередь поднять ухоженные в салоне Жоржет Клингер брови. Она отпивает мартини, прежде чем заговорить:
— Я бы не пригласила тебя, если бы знала, что ты не хочешь участвовать.
Осторожно подбираю слова:
— Конечно, хочу, но я впервые в подобной ситуации.
— Микаэла, всегда что-то происходит впервые, — говорит она. — Я знаю, ты не станешь меня расстраивать.
— Извини, — оправдываюсь я. — Я немного нервничаю.
Похоже, это признание ее возбудило.
— Ты не пожалеешь, — шепчет она мне на ухо.
— Хорошо, — соглашаюсь я и залпом выпиваю коктейль.
Алкоголь обжигает горло, и глаза наполняются слезами. У меня кружится голова, когда я иду в сторону Лили и сажусь рядом с ней. В этот момент Рита забирает Триш и Дейзи и уводит их в спальню. Смотрю на Бонни. Она с улыбкой наблюдает за мной и напоминает акулу. Трогаю Лили за плечо и, когда та поворачивается ко мне, целую в губы.
Лили ведет себя так, словно ждала меня всю жизнь, и я удивляюсь, как Бонни удалось срежессировать эту сцену. Язык Лили исследует мой рот, руки сражаются с пуговицами на моей блузке. Мне кажется, что ко мне пристает юная Натали Портман. Рот Лили такой мокрый, будто в нем находится фильтр для очистки воды. Я истекаю слюной и ужасно себя чувствую — не хочу предстать перед Барри Левинсоном в таком виде. Лили гладит меня между ног, и я тут же отстраняюсь.
— Что случилось? — с удивлением спрашивает она. Розовая помада размазана по ее губам.
— Мне нужно в туалет.
Прохожу мимо спальни и вижу на кровати полуобнаженных Триш и Риту Пателли. Они ласкают друг друга. Вхожу в ванную комнату и застаю там Дейзи. Она вздрагивает, но продолжает вдыхать кокаин, рассыпанный по краю раковины. Помада Лили размазана у меня по всему лицу. Я выгляжу как клоун.
— Хочешь? — протягивает мне трубочку Дейзи.
— Да, — говорю я и втягиваю в себя немного порошка, который обжигает мне нос.
— Первый раз? — спрашивает она.
Зажимаю нос и закрываю глаза.
— Если ты об этой лесбийской оргии, то да — это со мной впервые.
Дейзи высыпает из пузырька еще немного кокаина.
— Ты давно знаешь Бонни?
— Пару недель.
— И у кого ты должна проходить пробы? — интересуется она.
— У Барри Левинсона, — отвечаю я, цепенея от шока.
— Отлично. А Роб Райнер хочет, чтобы я играла главную женскую роль в его следующем фильме. Он ищет новое лицо.
— Она тебе так сказала?
— Ага, восемь месяцев назад.
Похоже, меня сейчас вырвет. Шатаясь, выхожу из ванной, иду мимо спальни и вижу, как голова Риты качается между ног Триш.
В гостиной Бонни и Лили, в позе шесть на девять. Вижу симпатичную загорелую попку. Не сомневаюсь, она принадлежит Лили. Интересно, моя бы тоже неплохо смотрелась в этой позе? Но мне становится противно от одной этой мысли. Хватаю сумочку и несусь через холл к выходу. Слышу, как Бонни дважды зовет меня по имени, но я убегаю.
Сдерживая тошноту, иду по уже знакомому коридору в сторону холла и вспоминаю слова Эрни: апартаменты «Сансет». Мне очень хочется навестить его, может, во мне звучит голос Сильви. И я направляюсь к его номеру.
Эрни, одетый в шелковую пижаму, открывает дверь. Похоже, он крепко спал.
— Сильви? — изумляется он. — Ч-что ты здесь делаешь?
— Сама не знаю, — отвечаю я. — Ты не хочешь угостить меня ужином?
В конце концов я сделала это. Устала сопротивляться, пошла в здание, где расположены органы власти, и встретилась с парнем из Внутренней налоговой службы и еще одним, таким же ненормальным, как он. Как они и твердили мне в течение нескольких месяцев, мой отец не заплатил более ста тысяч долларов налогов, включая проценты и штрафы. И очень сожалели, что эту ситуацию невозможно урегулировать. Чертовы бюрократы!
Я уже уходила, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться перед этими ужасными бессердечными людьми, когда у лифта меня остановил темнокожий парень. Он сказал, что понимает, как мне сейчас тяжело, но ведь я не держу зла против него лично, а поэтому не поужинать ли нам с ним как-нибудь.
И тут я заметила обручальное кольцо у него на пальце. Он быстро спрятал руку и сказал:
— У нас с женой есть договоренность…
Мне сразу стало ясно, что это кобель.
— Если она позвонит и подтвердит это, я с удовольствием с тобой встречусь. — Подошел лифт, и, не говоря больше ни слова, я ушла.
Признаюсь честно, его внимание мне польстило. В последнее время в супермаркете ко мне обязательно кто-то пристает. И скажу вам, мне это нравится.
И вот прошло две недели. Я осторожно пакую папины пластинки. Риэлтер сказала мне, что дом можно продать без проблем, и я выставила его за миллион двести тысяч долларов. Мой отец умер в нищете и с огромными долгами, но, похоже, он все-таки успел позаботиться о своей маленькой дочке.
Я изучаю дома возле пляжа в Марина дель Рей. Видимо, именно там я и подыщу себе что-нибудь. Мне нужна квартира с двумя спальнями, потому что я хочу забрать с собой Марту. Я нашла несколько неплохих вариантов стоимостью приблизительно в шестьсот тысяч, а это значит, у меня еще останется немного на черный день. Не верится, что это возможно! Я проделала путь от сломленной, безработной девушки, которую преследовала Внутренняя налоговая служба, до почти что белого человека. Изменения в жизни пугают меня! С нетерпением жду ежемесячного собрания членов кондоминиума.
За стопкой пластинок я нахожу старую папину сигару. Тянусь за ней, и половина тут же рассыпается, как панцирь высушенного жука. На этикетке написано: «Кохиба». Подношу сигару к носу — аромат табака все еще чувствуется — и откладываю в сторону, задумавшись, как бы сохранить ее.
Раздается звонок в дверь. Входит Лу. Он целует меня, словно именно этого от него и ждут. Впрочем, так оно и есть! Но ничто не сравнится с тем, что он делал со мной в субботу ночью. Мы сначала целовались, а потом столько всего произошло! Но думаю, подробности не имеют к вам никакого отношения.
— Привет, малышка, — говорит он. — Как дела?
— Не жалуюсь. — Заглядываю в его глаза цвета корицы и вспоминаю свой гороскоп: «Берегите энергию для того, кто рядом с вами».
Беру Лу за руку и веду его в спальню.
— Малышка, куда мы идем? — спрашивает он. — Мне казалось, я должен помочь тебе с вещами.
— Я вижу того, кто рядом со мной, — отвечаю я. — И полна энергии.
— Что? — Он удивлен, но вполне доволен.
Спальня Эшли — ночь
Я смотрю на Эшли — она спит рядом со мной. Ее сын сегодня остался с Блумом в отеле «Четыре сезона». Это первая официальная ночевка мальчика с отцом с того момента, как Эшли объявила Рэндаллу о разрыве их отношений. Жаль, что меня не было рядом! Как бы мне хотелось увидеть выражение его лица, когда она сказала, что влюблена в меня — ассистента-неудачника.
Я ненавижу Рэндалла Блума и все, что с ним связано, и не хочу больше иметь ничего общего с этим вонючим бизнесом. Сейчас я обдумываю пару возможностей. Первая — это работа персонального тренера. И вторая: мы с Эшли открываем компанию по ландшафтному дизайну.
Я очень люблю Эшли и полюбил ее до того, как узнал, что у ее отца масса акций «Майкрософта». Он начинал это дело вместе со своим приятелем Биллом Гейтсом. Поэтому деньги никогда не были важны для Эшли, и, как вы понимаете, это очень хорошо для меня.
