Ознакомительная версия.
— И долго ты там пробудешь? — спросил он.
— Я сейчас еду в Хианнис. В восемь вечера обратный автобусный рейс.
— Рейс куда?
— В Провиденс.
Первые несколько мгновений он молчал, как и она. Ему трудно было понять, слышит ли она его, или линия оборвалась.
— Папа?..
Он слышал ее голос. Слышал, как она кричит:
— Папа! Папа! Ты можешь забрать меня отсюда, или мне взять такси?
Потом она благодарила за сообщение и рассказ об Удаяне. Удаяна она называла по имени — говорила, что это помогло ей разъяснить некоторые обстоятельства жизни. Она узнала самое необходимое, больше никаких подробностей не нужно.
Как она сама призналась, это помогло ей почувствовать свое родство и близость с ребенком. Какой-то неведомый для него момент жизни, который он, Субхаш, не осознавая, должен был разделить с ней.
Осенью у Белы родилась дочь. Став матерью, она призналась Субхашу, что стала любить его еще больше, когда узнала обо всем.
Гори сидит у себя во дворике в Калифорнии. На столе у нее хлебцы, фрукты, чай. Она включает ноутбук, надевает очки, читает заголовки новостей, не только сегодняшних — любых. Одним нажатием мышки она перемещается в архивные публикации старых лет. Вытягивает прошлое наружу. Это очень похоже на детское определение Белы вчерашнего дня.
Гори вдруг натыкается на публикацию из американских газет, где речь идет о деятельности наксалитов в разных частях Индии и в Непале. Коротенькие сообщения о повстанцах-маоистах, о взрывах машин и поездов. Они сжигают полевые лагеря полиции, ведут борьбу с корпорациями в Индии, вновь и вновь замышляют свержение государственного строя.
Она не вчитывается в содержание, потому что не хочет знать лишних подробностей. Некоторые из публикаций рассказывают о былых событиях в Наксалбари, знакомя с ними тех, кто еще о них не слышал. Рассказывают, как и когда возникло это движение, которым в течение нескольких лет была охвачена постколониальная Бенгалия, движение подавили, но оно послужило примером того, как из тлеющих угольков может разгореться пламя. Ибо и сейчас еще оно, оказывается, продолжало существовать.
Интересно, какие эти нынешние повстанцы? Похожи ли они на Удаяна и его соратников? Как действует их движение? Так же ли оно лишено руля? Так же ли разрываемо внутренними противоречиями? Суждено ли Калькутте снова пережить времена такого террора? Что-то подсказывает Гори: нет, повтора не должно произойти.
Теперь в ее распоряжении так много средств и возможностей. Прежде всего, компьютеры. Благодаря беспроводной связи она может дома пользоваться фондами библиотек. Мерцающие экраны мониторов, ноутбуки становятся все более удобными и компактными. Они предугадывают каждый возможный вопрос, способный родиться в человеческом мозгу. И содержат в себе больше информации, чем может понадобиться человеку.
Все в них устроено так, чтобы разделаться с любыми загадками и тайнами, свести к минимуму понятие неизвестности. В них есть карты и схемы, по которым каждый может выяснить интересующий его маршрут, есть фотографии номеров отелей, где можно остановиться. Чтобы узнать о задержке авиарейса, теперь не надо ехать в аэропорт. Здесь есть ссылки на контакты с людьми — знаменитыми и простыми, — с людьми, с которыми ты можешь познакомиться, влюбиться в них, нанять их на работу. Это прогрессивное, революционное понятие уже перестало быть новшеством и воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Граждане пространства Интернет не знают иерархии. Здесь все равны, здесь ни для кого нет рамок и ограничений, здесь есть место для каждого. Удаяну, наверное, понравилось бы такое устройство.
Многие из ее студентов уже давно не ходят в библиотеку. Не лезут в замусоленный толстенный словарь в поисках нужного слова. В принципе им даже не обязательно ходить на ее занятия. В ее ноутбуке содержится столько знаний, сколько не способен охватить один человеческий мозг в течение своей жизни. Краткое изложение философских учений в онлайн-энциклопедиях, на их изучение у нее ушли годы. Тексты книг, которые ей в свое время приходилось разыскивать и раздобывать, делать ксерокопии или оформлять на них заблаговременно заказы во всевозможных библиотеках. Пространные статьи, обзоры, исследования, опровержения — все это теперь можно легко найти в Интернете.
Ей вспоминается, как она стоит на балконе в северной Калькутте, беседует с Удаяном. Библиотека в Президенси-колледже, где он отыскивает ее иногда за столом, заваленным стопками книг, чьи раскрытые страницы шевелит ветерок от гигантского вентилятора на потолке. Он молча стоит у нее за спиной — ждет, когда она почувствует его присутствие.
Ей вспоминается, как она читает провезенные контрабандой книги, их можно было раздобыть на книжном развале рядом с Санскрит-колледжем, где Удаян брал свою запрещенную литературу. Как она заказывает иностранные издания по почте. Как просиживает часами напролет за картотекой в читальном зале в Президенси, потом в Род-Айленде и даже в Калифорнии. Выписывает карандашом индексы и номера, затем ищет нужную книгу в рядах стеллажей. Вспоминаются отчетливо целые главы из прочитанных книг, точные места в них, где можно найти интересующую информацию. И набитая книгами сумка, ремень режет плечо, когда она идет домой.
Гори никуда не может деться от этих образов, она теперь житель виртуального мира, есть и ее след в этом море информации, в этом океане человеческих знаний, доминирующем теперь на земной поверхности. На веб-сайте колледжа размещена сравнительно недавняя ее фотография в профиль, перечень курсов, которые она читает, ее послужной список — ученые степени, публикации, участие в симпозиумах и конференциях, ее научные связи. Даже ее электронный адрес и почтовый адрес ее кафедры — на случай, если кому-то понадобится послать ей что-то или как-то с ней связаться.
Если покопаться в Интернете подольше, то можно найти ее фамилию в списке ученых — историков, социологов, принимающих регулярное участие в организованной университетом Беркли научной дискуссии. Там даже показано, как она входит в аудиторию, садится за стол с табличкой с ее именем. Внимательно слушает, заглядывает в свои каталогизированные записи, как обменивается мнением с остальными участниками дискуссии.
Словом, информации много. Очень много. Но все же недостаточно. В этом мире исчезающих тайн и загадок остается еще много белых пятен.
Она нашла в Интернете Субхаша — он работает все в той же лаборатории в Род-Айленде, нашла его опубликованные статьи по океанографии.
Но только один раз за все время всевозможных поисков по Интернету она не удержалась и начала искать там Удаяна. Но, как она и предполагала, во всем этом море информации не нашлось ни одного упоминания о его деятельности. В то время в Калькутте были сотни таких, как он, — безвестных добровольных бойцов, посвятивших свою жизнь борьбе и этой борьбе ее отдавших. Его вклад в эту борьбу не был отдельно замечен, полицейская расправа над ним была нормой того времени.
В Интернете нет и Белы. Набираешь ее имя, и поисковик не выдает никаких сведений. Никакого университета, никакой фирмы, никаких ссылок на средства массовой информации. Ни фотографии, вообще ничего.
Правда, это ни о чем не говорит. Это означает только то, что Бела не существует в пространстве, где Гори могла бы почерпнуть информацию о ней. Только то, что дочь отказывает Гори в доступе к ней. Гори интересно: этот отказ действует в международном Интернете или только в Америке? Сознательный ли это выбор Белы, действительно ли это желание оградить себя от попытки контактов извне?
Только брат Манаш разыскал ее через Интернет. Написал ей на электронный адрес, спрашивал, как у нее дела, собирается ли навестить его в Калькутте. Она написала ответ, сообщила, что рассталась с Субхашем, а про Белу ей мало известно, знает только, что та вышла замуж.
И все же Гори продолжает свои поиски в Интернете, и эти поиски каждый раз оканчиваются неудачей. Она знает точно одно: если сама не будет искать, то Бела к ней не придет. И обратиться к Субхашу Гори не осмеливается. Такое желание бьется в ней, как только что пойманная рыбина. Она даже набирает в поисковике его имя, но потом рука ее застывает. И надежда гаснет в ней по мере того, как утихает ее порыв.
* * *
В ее электронной почте вдруг вылезло имя — Дипанкар Бисвас. Студент-бенгалец когда-то учился у нее. Он родился в тот же год, что и Бела, вырос в пригороде Хьюстона. Она испытывала к нему легкую материнскую нежность, они даже разговаривали иногда по-бенгальски. Глядя на него, она тогда представляла себе, какой примерно вырастет Бела.
На лето он уезжал в Калькутту, жил у бабушки и дедушки на улице Джамир-Лейн. Как-то она слышала: он намеревался поехать туда работать школьным учителем, но оказалось, не поехал, передумал. Объяснил ей в одном из электронных писем, что устроился здесь, в Америке, преподавателем политэкономии в колледже, специализирующемся по региону Южной Азии. Сказал ей, что это она повлияла на его решение.
Ознакомительная версия.
