— Беременна! Господи, неужели? Благослави, господи!
Когда приехал муж, с порога, с восторгом: — У нас будет Катька.
— Какая Катька? Откуда и, главное, зачем?
Смотрит на мою сияющую физиономию, догадывается.
— Хабиби! Какое счастье! (не забывайте, мне 30 лет, ему 32, и мы, конечно, безумно хотим ребенка). Утром уносит анализ, к обеду в доме цветы, торт, поздравления.
— Поздравляю, хабиби, но может не Катька?
— Нет, нет, Катька. Только Катька!
Дни несутся стремительно, не успеваю отсчитывать и вычеркивать в календаре. После 4х месяцев УЗИ подтверждает — девочка! Первые восторги улеглись, я прислушиваюсь и присматриваюсь к себе. На удивление легко вынашиваю свою девочку. Даже она возмущается моему спокойствию — усиленно стучит ручками и ножками. С каким умилением прислушиваюсь к ее возне! Дорогая моя девочка! Как же я тебя уже сейчас люблю, как я буду тебя любить, когда ты родишься! С нетерпением считаем недели, месяцы; я все еще называю ее Катькой.
— Катька, не толкайся, Катька, не буянь, мне больно, ты угомонишься, наконец? Ну, Катерина!
Поколебала наше решение мама. — В нашей семье уже есть Катя — внучка Миры Михайловны. Зачем две Кати в одной семье? У вас смешанный брак, ищите международное имя.
Мы даже растерялись: — А как мама?
Теперь в каждом письме мы получаем несколько имен: Камила, Карина, Диана, Тина, Джина, Индира, Милана… — Попробуй выбери.
И вдруг Валид решается: — Иногда у нас называют девочек Дианами. Пусть наша богиня и будет Диана.
Переучиваемся: — Катька, не толкайся. Ой, прости, доченька, Диана, не толкайся. Диана, успокойся. А что? Пожалуй, лучше, чем Катька. Ну, Диана так Диана! Рождайся быстрее, доченька, мы так тебя ждем! Ты стала такая тяжелая, мне так трудно тебя носить Ну-же, дочурка!
Никак не ожидали такого сюрприза! Ну, никак! Мама продала все свое золото и приедет. Она тоже хочет увидеть Диану, понянчиться с ней. Мне остается до родов дней 10, но доктор считает, что я вполне могу ехать в Дамаск, встречать мамочку.
Волнуюсь я, волнуется Валид, волнуется Диана — ворочается, толкается, требовательно стучит: — Ну, давайте же поедем, что же вы не собираетесь?
Я узнаю и нахожу ее сразу в толпе пассажиров. Мама очень полная, но фигура подтянута, синее платье свободно, голова с седой, красивой прической.
Идет быстро, походка легкая; увидела, заторопилась, машет рукой. Одной рукой обняла меня, другой Валида, целует, говорит, говорит. Гладит мой живот:
— Как не побоялась, доченка, ехать?
— Ничего, мамочка, доктор разрешил!
Как и я год назад, мама с любопытством осматривается, спрашивает что-то у Валида. Они всю дорогу разговаривают. А я умиротворенно дремлю и думаю:
— Вот теперь я не одна, теперь мама поможет, научит и купать и пеленать. Как хорошо! Засыпаю.
Маме очень нравится арабский дом, и как мне — не очень город — шумно, грязно; гулянья в полутьме ее как-то тревожат — а не страшно? — Не беспокойся, мамочка, шейхи и султаны когда-то давно навели здесь порядок, здесь нет криминала, на улице никто не пристанет.
В магазинах вежливо-предупредительное — мадам?
— Вы что-то хотите, мадам?
— Обратите на это внимание, мадам!
— Не хотите ли присесть, мадам?
И это мадам — очень нравится моей маме. Снисходительно улыбаясь, отвечает — шукран (спасибо). Хочу сразу оговориться, что мама запоминает много арабских слов и даже умудряется как-то беседовать со свекровью. Умора, да и только, смотреть на них, когда они разговаривают.
Но основное время мы, конечно, тратим на подготовку к родам. Сначала собрали пакет с детскими вещами, все прогладили с обеих сторон, аккуратно сложили. — Это будет носить моя кошечка, а этот комбинезончик с крокодильчиком, самый маленький, пойдет ли моей заиньке? А потом мои вещи. Всего немного, все самое необходимое, а получился целый чемодан.
Меня беспокоят две вещи. Первая. Видимо, в машине меня продуло. Кашляю, да так сильно. Надо пить отхаркивающее, таблетки, но боюсь — не повредит ли девочке? Усиленно пью теплое молоко, мед; ну, никак не помогает.
И вторая. Галя и Муна совершенно устранились от домашних дел. А мне жаль свекровь и я все еще изо всех сил помогаю ей. Но как трудно. У мойки, у стола мешает живот, с подносом по лестнице боюсь подниматься — а вдруг споткнусь, упаду?
Мама разом прекратила мои мучения.
— Сиди, — сказала она. Пусть дочки покрутятся. Сижу. Никто не движется с места. Все равно сижу, разговариваю; переглянулись барышни. Встала Муна, пошла готовить кофе. Поели — посуду моет Галя. — Спасибо, мамочка!
10 июля. В 3 часа ночи проснулась — боль внизу живота, пока так, еле ощутимая. Мама поднимается сразу, как чувствует — время пришло! Отправляет меня в душ, помогает переодеться. Валида пока не будим, он тоже дома, взял 3 дня отпуска. Пусть поспит, ему сегодня еще придется покрутиться.
В 7 часов уже хорошие схватки. Проснулся Валид, увидел одетую, испугался: — Уже?
— Да, дорогой, звони, доктору. Доктор спокоен. — Не волнуйся, Наташа, это еще не скоро; первые роды, родишь только часам к 5ти вечера. Будет больно, потом будет очень больно, не бойся, так положено, я буду с тобой. Успокоилась? Ну и молодец!
Я очень ему доверяю и всецело полагаюсь на него. Учился во Франции, уже несколько лет практикует.
В 10 часов едем в родильный дом. С нами едут мама, свекровь, Сильва и Джамиля. По их обычаям роженицу нельзя оставлять одну. Кроме боли, которая то отпускает, то накатывает, помню их веселую, обыденную болтовню.
— Ой, ой, ой, мамочка, помоги!
И мамочка в течение нескольких часов то водит меня по коридору, то массирует спину, то поглаживает бедра, живот.
— Ой, ой, помоги, мамочка! Но и ее массаж уже не помогает — больно! Больно! Помогите же кто-нибудь! Доктор — скоро ли?
Наконец, доктор, берет меня в родзал. Со мной свекровь, Сильва и Джамиля. Как назло, отключают свет, отключаются и вентиляторы. Дышать нечем. Сильва с одной стороны, Джамиля с другой машут на меня юбками. Вроде легче. Доктор сделал стимулирующий укол (Джамиля прежде внимательно осмотрела ампулу, из которой врач набирал лекарство в шприц). Начались роды. Как больно! Навалились на меня врач, медсестра, давят на живот, толкают девочку. У-у-у! Дикая боль! И вдруг облегчение, нет боли, ушла. Все, что потом делает врач со мной: смазывает йодом, подшивает разрезы — это, как комариные укусы по сравнению с предыдущим.
Когда прихожу в себя, вижу крохотного ребенка в руках медсестры. Она вертит маленькое тельце, шлепает его, слышу писк. Доченька! Наблюдаю, как ее купают, одевают, кладут в розовую коляску и увозят. Я отдыхаю. А потом и меня отвозят в палату. Первое, что я сказала! — Не так уж и страшно, рожу еще одного. Все смеются.
Так хочу спать. Но идут и идут родственники — цветы, поздравления. А я хочу спать. Наконец, в 12 часов, все расходятся. Мы остаемся вчетвером: Валид, мама, Диана и я. Увозят и Диану. Мы счастливо молчим, не разговариваем. И я проваливаюсь в сон.
Утром просыпаемся с мамой вместе, она осталась со мной в палате, спала на диване, говорит, что было удобно и выспалась. Я тоже.
Осматриваюсь. Какая большая красивая комната: телефон, вентилятор, кондиционер, холодильник. На стене красивой арабской вязью изречения из корана и рекомендации по уходу за новорожденным. И море цветов. В корзинах, вазах, на подставках, с именами отправителей и их поздравлениями, пожеланиями. Блаженно улыбаюсь:
— Господи, спасибо за счастье!
Вечером собирается вся большая семья, приносят магнитофон, видеокамеру. В коридоре, в палате дети, взрослые, шумно, весело. Потерпели бы такое в России? Очень сомневаюсь.
Приносят нашу девочку. Каждый хочет потрогать, подержать на руках; тормошат ее, поворачивают, и ей хочется спать, и она спит, несмотря на это буйное веселье. Заходит поздравить мой доктор. Улыбается: — Будешь еще рожать? — Буду!
Песни, танцы, музыка. Танцует даже мама. И смотри-ка, получается в ритм со всеми. Танцую даже я. Тяжело подниматься, болят швы, но надо. Положено. — Ну что ж, Наташа, не ударь в грязь лицом! Танцую.
Валид побеспокоился об угощении, которое всем нравится. Он, как официант, разносит подносы, угощает, подает салфетки, воду. Положено!
В обязанность мамы входит угощать, всех входящих, что она с удовольствием выполняет. А уж заходят! Все, кому не лень, поздравить, угоститься. Положено!
Я становлюсь участницей еще одного ритуала. Меня и мою дочку одаривают золотом. Мне на руку одевают тяжелый браслет, на цепочку вместо моего крестика (муж попросил оставить дома) брелок с изображением корана. Интересная песня! Диане одевают цепочку с брелоками, на ручку браслет; к кофточке и одеяльцу пришпиливают золотые амулетики от сглаза. И я делаю вывод — золото на женщине начинается с рождения, затем добавляется на свадьбе и с рождением каждого ребенка.
