В конце концов, в этом у них даже не было особой нужды — зато каждый из них имел свой круг связей и знакомств, который был в полном распоряжении триумвирата.
Марина работала в бюро по туризму и экскурсиям. Через нее проходило огромное количество самых разнообразных людей, среди которых было немало таких, кто, не стесняясь, предлагал свои услуги Марине, и она, также не стесняясь, но очень выборочно и расчетливо, пользовалась ими. Собственно говоря, Антон познакомился с Мариной, обратившись к ней за путевкой на горнолыжный курорт.
Антон был на своеобразном положении в триумвирате. Он занимал скромную должность инспектора по технике безопасности в отраслевом министерстве, но входил в различные комиссии, которые постоянно разъезжали по стране, проверяя состояние дел с техникой безопасности на том или ином предприятии. Виктор несколько раз пытался проникнуть хотя бы просто из любопытства в систему взаимоотношений руководителей производственных объединений с подобными комиссиями, но Антон просто не отвечал на вопросы Виктора. Во всяком случае, не было города, где по рекомендации Антона не приняли бы его друга или подругу на высшем уровне.
Кроме того, в горах Антон не только получал удовольствие и укреплял свое здоровье. Горные лыжи — престижный и дорогой вид спорта, если им заниматься на уровне западных образцов. Лыжи, крепления, ботинки, палки, костюмы, очки, перчатки, шапочки — любая деталь, действительно имеющая значение при спуске с горы или просто пижонского характера, превратилась в супержеланный предмет и в то же время предмет тайной гордости современного любителя-горнолыжника. С каменными лицами проходят на подъемник мимо длинной очереди страждущих в суперкостюмах, шапочках, очках, в суперботинках, с суперлыжами те, кто может себе это позволить, то есть люди и с деньгами, и со связями…
А разве не приятно, ощущая блаженную усталость после троекратного спуска с горы, сидеть у пылающего камина и слушать песни Антона?.. Антон прочно входил в горнолыжную элиту.
Виктор, или как его звал Антон, Вика, в триумвирате стоял, пожалуй, на нижней ступеньке иерархической лестницы. Нет, он одинаково и безотказно пользовался всеми возможностями, которые имелись у Антона и Марины, просто он был третьим среди равных.
Институт, в котором работал Виктор, имел собственное экспериментальное производство, а значит, умельцев с золотыми руками, которые под собственный интерес оказывали услуги Виктору и его друзьям.
Свою роль играла и квартира Виктора, ключи от которой были и у Антона, и у Марины, как, впрочем, и наоборот.
Главная заповедь — не считайся со временем и затратами, но выполни мою просьбу! — исполнялась пока неукоснительно всеми членами триумвирата. Теорию этой идеи как-то в полушутливой форме изложил Антон: "Наш союз свободен от родственных и брачных уз, никто из нас не имеет права на приказ, кто-то просто просит, потому что знает, что завтра попросят его и он не откажет. Все добровольно, все осознанно. Если я прошу о чем-то кого-то со стороны, то я не уверен, что просьба моя будет выполнена, а если я прошу вас, то знаю, что вы не отделаетесь вежливыми обещаниями помочь, а поможете в меру своих сил и возможностей. Надежность — вот чего нам всем так не хватает. При этом мы достаточно благоразумны, чтобы не напрягать друг друга по пустякам."
В такой же полушутливой форме Виктор попросил Марину познакомить его с какой-нибудь подружкой, чтобы она была без особых каких-то претензий, но и не дурнушкой, в основном для приятного с ней времяпрепровождения. Марина не осталась в долгу, тем более, что в свое время она пожаловалась Антону на одиночество и он познакомил ее с Сергеем.
Подружкой для времяпрепровождения оказалась… Люся.
Вот и получалось, что триумвират выполнил свои обязательства перед Виктором, дальнейшее было его личным, сугубо личным делом. Тем не менее, скрывая свои переживания, Виктор позвонил Марине, вернее не специально позвонил, а при случае вставил в телефонном разговоре:
— Слушай, Марин, что-то я не понял твою подругу. Она, что — как динамо-машина, только крутит и все? В первый вечер наобещала, на все была согласна, а когда я ей позвонил, абсолютный ноль эмоций.
— Я же тебя предупреждала, — ответила, подумав, Марина, — что она ищет кого-то, принца своего, надо понимать. Вроде бы ты на нее произвел впечатление, я потом у нее спрашивала, да видно тут что-то не так. Ну, хорошо, я проведу просветительскую работу с ней, скажу, что ты маешься, места себе не находишь, хоть это и будет маленькая ложь, не так ли, Вика?
— Конечно, так, — подтвердил Виктор. Он не придал значения последней фразе Марины, хотя ложь была двойная. Виктор, действительно, маялся и не находил себе места, и поэтому он лгал и Марине, и себе. Зато после разговора с Мариной в душе у него затеплилась надежда — ведь Марина сказала ему, что он произвел на Люсю впечатление и, кроме того, обещала, как она выразилась, провести просветительскую работу.
И уже совсем по-иному Виктор себя почувствовал после разговора с Антоном. Антон, выслушав Виктора, как всегда сжато и точно сформулировал свое мнение.
— Я тебя предупреждал, что она красивая и что на ней можно споткнуться? Лошадка оказалась темной, да еще с норовом. Но, судя по всему, тебе не терпится ее оседлать, а раз так — добивайся исполнения своего желания любыми приемлемыми для тебя средствами. И запомни, что есть одна верная поговорка про женщин: нет такого замка, который не отпирался бы. Нужно только умело подобрать ключи.
Можно, конечно, добиться своего напором и силой, но в данном случае это будет кража со взломом. С другой стороны, нечего сидеть у запертой двери, как пес, ожидая, когда выйдет хозяйка и почешет тебя за ухом. Действуй. Подумай. Ведь она, кажется, добрая и верит в идеалы?.. И не позволяй ей забывать о себе. С глаз долой — из сердца вон. Докажи ей постоянство своего чувства. А когда она поверит в него…
Виктор воспрял духом. Действительно, что же это он так непозволительно раскис? Хорошо, что у него есть такой умный, такой здравомыслящий Антон, что у него есть своя в доску Марина.
Стало ясно, как дальше жить, стало понятно, как действовать.
Итак — планомерная осада. Аккуратная бомбардировка телефонными звонками, подкоп заманчивыми предложениями, может быть попытка взять крепость приступом, а может ложное отступление с целью заманить в засаду…
А к чему Антон сказал, что она добрая и верит в идеалы?
— Люся? Здравствуйте, это — я, Виктор.
— Да, я вас узнала. Что-нибудь случилось?
— Случилось?.. Конечно, случилось, — Виктор рассмеялся.
Так смеются люди, иногда без видимой причины, от переполняющей их радости, от избытка чувства. — Простите, мы в прошлый раз не успели договорить, немного глупо получилось, правда? Не хочу, чтобы у вас сложилось неверное представление обо мне. Дело в том, что хотите верьте, хотите нет — я сейчас счастлив и счастье это подарили мне вы. Тем, что вы есть, тем, что мы встретились, тем, что мы разговариваем. Жаль, конечно, что вы не испытываете то же самое, но я искренне рад. Просто за столько лет одиночества я отчаялся встретить человека, который захватил бы меня всего, целиком. Я даже стал думать, что никогда не встречу такого человека или, что хуже всего, не способен больше на большое чувство, остыл навсегда…
А вы мне его подарили. Мне достаточно знать, что вы есть и надеяться, надеяться, надеяться…
— На что? — усмехнулась Люся.
— А что же мне делать? Отчаяться? Запить? Погибнуть? Из-за чего? Из-за такого подарка судьбы?
— Насчет подарка, это вы переборщили, — запротестовала Люся. — Уж я-то знаю. какой я подарок…
— Посмотрели бы вы на себя моими глазами, — с сожалением в голосе сказал Виктор. — Я все время думаю о вас, вспоминаю вас, вспоминаю ваши глаза, вашу улыбку, ваши чудесные волосы и каждый раз буквально молюсь: "Господи! Лепота-то какая! Как же ты прав, что создал такое, иначе на кого смотреть, кем любоваться?"
Люся рассмеялась. По-доброму, даже немного лукаво. Очевидно, ей понравилась ликующая тирада Виктора, его неподдельный восторг, его открытое, откровенное обожание.
— А вы — опасный человек, — лукаво сказала она. — И коварный льстец…
— Я — не опасный, — искренне и убедительно сказал Виктор. — Я… Я просто… очень-очень… желаю вам счастья.
Виктор звонил Люсе нечасто, раз-два в неделю. Разговаривал легко, непринужденно. Он понимал, что в разговоре не должно быть пустых бессмысленных пауз и поэтому тщательно продумывал план беседы, ее основные вехи, держа наготове смешной анекдот, рассказ о нашумевшем спектакле или один из сенсационный слухов, которые так мгновенно разносятся по городу. Его чувство к Люсе, которое становилось все сильнее по мере того, как он видел, что в их отношениях наметился сдвиг в лучшую сторону, подсказывало ему в разговоре изощренные ловушки для Люси. Она охотно в них попадалась, вроде бы не замечая, какую прочную и искусную сеть плетет Виктор. Признавшись Люсе в любви, Виктор как бы снял запрет с этой темы, получил право открыто говорить ей комплименты, заботиться о ней, восхищаться ею.
