– Пока все так.
– И тут ты вдруг заговорил о герцогине.
– Она была.
– Хорошо. Была. Но при чем здесь герцогиня? Как герцогиня соотносится с тем твоим утверждением, что они хотят тебе что-то сообщить? Идем, идем, идем, все вроде складывается и вдруг – бах! – герцогиня.
– Понимаешь, Женя…
– Пока не понимаю.
– Не перебивай, дай сказать.
– Хорошо, молчу, говори.
– Этот мир многослойный. Это как дебри, джунгли. Есть то, что указывает тебе дорогу, но временами ты блуждаешь. Ты прав, я не могу всего объяснить. Я не понимаю. Но я стараюсь. Я всякий раз оказываюсь там, где я меньше всего предполагаю оказаться. Это странно, но таков, по-видимому, наш мир. Ты же не можешь сказать, что будет с тобой через минуту.
– Почему не могу Могу. Я дам тебе очередную таблетку, и ты опять уснешь.
– Я не об этом. Я о том, что возможно все что угодно. Мы можем провалиться на глубину, где нас раздавит. Мы можем сгореть от объемного возгорания в отсеке. Это только ты предполагаешь, что сейчас ты дашь мне таблетку, но множество всяких обстоятельств должны сложиться так, чтобы равновесие нашей системы: лодка, море, люди – ничем не было нарушено, и вот тогда ты действительно дашь мне таблетку Этот мир балансирует. И он балансирует все время. У меня же были видения не только во сне, но и наяву. Со мной все это было. И в то же время – ты совершенно прав – где доказательство того, что со мной это было? И где доказательства того, что было именно то, что мне виделось? Кто такая герцогиня? Почему она мне явилась? Тут может быть намек. Во фразе, во взгляде! Тут все связано. Ничего лишнего. И если мы не видим намек, то это еще не означает, что его нет. Послушай, может быть так, я сейчас только предполагаю, герцогиня мучалась долгое время. Она хотела знать, кто же виновен, а оказалось, что всему виной собачья преданность одного человека, погубившая целых два рода. Множество людей погибли только оттого, что кто-то просто дословно выполнил то, что ему сказали. Слово повлекло за собой поступок– убийство. Но ведь слово-то сказала она сама. То есть, по сути, убийца она. Тут есть мне подсказка. Я уверен. Есть. Какое-то обстоятельство, глупость, чушь, ерунда. Должна произойти какая-то ерунда, мелочь, кто-то что-то не выполнит или выполнит, поняв все буквально. Результат – гибель людей. Многих людей. Вот в этом, мне кажется, и состоит подсказка.
– Ну, знаешь, так можно объяснить все на свете.
– Хорошо. Проверим? – С этими словами Дима взял со стола таблетку.
– Разрешите, товарищ командир? – Женя постучал в каюту командира.
– Да! – Командир сидел за столом и что-то писал.
– Я насчет Осеева, товарищ командир!
– Да? – Командир отложил свою тетрадь и откинулся на стуле. – Что там?
– Пока спит, но…
– Но?
– Возможно привыкание к снотворному.
– Нам еще пять суток продержаться. Только пять, потом всплытие, конец автономки, идем в базу, и вы получите свой стационар.
– Понял, товарищ командир. Но обстановка все равно тяжелая. Видения…
– Какие видения?
– Его посещают видения.
– Вы же сказали, что он спит.
– Вот он и видит сны.
– Пускай видит. Осталось пять суток.
– Но во время этих снов его колотит, пот, только что пена изо рта не идет.
– Это вы называете шизофренией?
– Пока это трудно как-то называть, но каждый раз я боюсь, что это будет его последнее видение.
Командир устало вздохнул:
– Что ж, нам всплывать и получать два балла за службу? Пять суток!
– Я понял, товарищ командир.
– Вы должны быть все время рядом с ним. Поселите его в своей амбулатории. Чтоб все время под наблюдением. Надо продержаться.
– Есть. Будем держаться.
– Надо.
Раз, раз, раз – капли капают в стакан с водой. Капли чего-то густого. Они попадают в стакан и повисают в воде. Эти капли красного цвета.
– Это кровь? – спросил он.
– Кровь, – ответила ему женщина. Он был уверен, что отвечает женщина. Тот, кто ему ответил, был небольшого роста, закутан с головы до ног в белую ткань. Он никак не мог разглядеть лица. Руки тоже прятались в складках одеяния. Но этот голос он уже слышал. Кажется, слышал. Это был женский голос.
– Зачем это?
– Кровь нужна. Всем нужна кровь. Даже тебе нужна кровь.
– Мне не нужна кровь.
– Да? Сейчас увидим.
Его руку взяли и по ней легко провели чем-то. Боли не было, показалась кровь. Теперь она капала в стакан с водой.
– Видишь, как красиво. Кровь всегда так красиво капает. Можно загадывать желание. Под капающую кровь.
– Желание?
– Да. И оно сбудется. Кровь все делает конечным, смертным. Смертные имеют право на исполнение желаний. Надо только правильно пожелать. Все должно быть сделано правильно. Желай.
– Я?
– Ты. У тебя нет желаний? У людей всегда есть что пожелать.
– А вы не люди?
– Звучит печально. Это от одиночества. Ты боишься одиночества. И жизни. Ты боишься жизни. Тебе страшно.
– Нет.
– Тогда желай, пока не вытекла вся кровь. Надо успеть. Жизнь уходит. Та жизнь, которую ты боишься, от тебя уходит. С ней уходит страх. А если дать тебе другую жизнь, ты и ее будешь бояться. И ничего не успеешь.
– А что я должен успеть?
– То, что ты должен успеть, зависит только от твоего желания. А ты его не высказал. Желание надо всегда иметь при себе. Готовым.
– Что это означает?
– Его надо проговорить про себя множество раз, и тогда оно отделится от чепухи. Чепуха не может быть желанием.
– Как понять, что чепуха, а что нет?
– Видишь? Кровь капает. Что бы тебе хотелось больше всего? Твои желания будут возникать и пропадать. Они будут отменяться тобой же. Одно за другим, пока не останется одно желание. А все потому что ты видишь, как уходит из тебя жизнь. Тут нельзя промахнуться. Одно желание.
– Я…
– Ты не успел…
Женщина исчезла. Дима очнулся.
Первым делом он проверил руку – пореза не было, но рука болела. Наверное, отлежал, затекла.
– Ну? – спросил Женя. – Что на этот раз?
Женя сидел рядом, но он про него совершенно забыл и очень удивился, остановив на нем взгляд.
– Я…
– Ты. Что теперь тебе сказали?
– Мне?
– Ну не мне же! Что с тобой? Ты меня слышишь?
– Я?
– Господи! Ты что? Поглупел?
– Я? Нет.
– Помнишь хоть что-нибудь?
– Конечно. Конечно. Я все помню.
– Мы с тобой говорили о твоих видениях, снах. Помнишь?
– Помню.
– Ну и что? Что на этот раз?
– Кровь.
– Какая кровь?
– Они порезали мне руку, и стала вытекать кровь. А потом она сказала, чтоб я желал.
– Кто сказала?
– Там была женщина. Мне кажется. Мне кажется, что это была женщина. У нас с ней был разговор.
– О чем?
– О жизни. О том, что она коротка.
– Ну что ж, это свежая мысль.
– Ты б ее слышал. Там все было мыслью. Мне очень страшно, Женя.
Дима потянулся за таблеткой.
– Ты куда?
– Это успокоительное?
– Это снотворное. Отдышись, а то ведь опять чего-нибудь приснится.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю успокоиться и не так часто глотать снотворное.
– Я тебя не понимаю. То ты предлагаешь глотать, то не глотать.
– Глотай, но нельзя же глотать через каждые пять минут.
– Ая спал пять минут?
– Ты спал пять часов. Ты выспался. Побудь немного здесь. На этом свете. И расскажи про свою кровь. Подумай. Какой здесь может быть намек?
– Намек? Не знаю. Пока никакого намека, кроме того, что я должен поторопиться.
– Может, это и есть намек? Может быть, событие уже приближается? То, от чего тебя хотели предупредить?
– Может быть. Не знаю. Я уже ничего не знаю. Так можно с ума сойти.
– Можно. Может, мы все сошли с ума. Давно. И совершенно этого не ощущаем. Может, нас вернуть хотят. В разум. Кроме вытекающей крови там больше ничего не было?
– Она хотела, чтоб я высказал свое желание.
– И ты высказал?
– Нет.
– Почему?
– Потому что сбывается любое желание. Самое что ни на есть глупое. Понимаешь? Причем если оно высказано неточно, то сбываются все варианты желания.
– Это они тебе сказали?
– Это я сам догадался.
– Когда ты догадался?
– Только что.
– Хорошо. Сбываются все желания. Пусть сбываются, и что с того?
– А надо, чтоб сбывалось самое главное, сокровенное желание.
– И как узнать, что оно главное?
– Его надо выносить.
– Выносить. Отлично. Ты выносил? Высказал желание?
– Нет. Я не успел.
– Молодец. Ну и чего ж ты не пожелал, чтоб тебе все прояснили? Чтоб сказали, почему они тебя всем этим мучают? А?
– Я не успел.
– Понятно. Не успел. – Женя помолчал, потом он улыбнулся. – Ну чего ты раскис? Ну не успел, ну и что? Успеешь.
– Ты думаешь?
– Я думаю. Я думаю, что они от тебя так просто не отстанут. Если уж взялись непонятно почему.
– Ты мне веришь? А? Жень?
– Я тебе верю. Тебе от этого легче?
– Конечно.
– Тогда отдохни.
Дима потянулся к таблетке.
– Без снотворного. Просто закрой глаза и полежи. Я сейчас приду.
