Елена Муравьева - Глупости зрелого возраста

— Я это уже слышала, — перебила Тамара. — Когда я бегала по урокам, а по ночам переводила, ты подробно объяснил, почему не можешь зарабатывать деньги. Я все поняла, не стоит повторяться.

— Но…

— Ильин, я не вернусь. Мне не нравится мое одиночество, но с тобой мне плохо. Я тебе больше не доверяю.

— А если я действительно изменился и совершил настоящий поступок?

— Что же ты сделал?

«Признаешься? — иронично полюбопытствовал Внутренний Голос — Не стоит. Не поймет. Грабители мало у кого вызывают симпатию».

— Не буду вдаваться в подробности, — обтекаемая формула нашлась довольно быстро, — в общем, у меня есть сорок тысяч долларов. — Эффектная пауза пропала зря. Тамара не удивилась, не восхитилась, лишь вежливо кивнула. — Теперь мы сможем оба не работать. Я все посчитал. Если мы будем тратить в год по две тысячи, то спокойно растянем деньги на двадцать лет.

— Две тысячи на год это приблизительно по сто семьдесят баксов в месяц. Не густо, — Тамара еле сдержала смех.

«Ну, сука, я же говорил!» — выдал Внутренний Голос.

— Я лучше заработаю себе сто семьдесят долларов или обойдусь без них, чем снова свяжусь с человеком, на которого нельзя положиться. Ты предал нас и всегда сможешь предать еще раз.

— Но разве сорок тысяч не компенсируют твоей обиды?

— Нет. Мои обиды стоят много больше.

Продолжать дальше не имело смысла. Тамара явно не собиралась мириться. К тому ж, Ильин вдруг понял, что сорок тысяч — совсем не большая сумма.

*

И от огорчения проснулся. В комнате царила кромешная тьма и от этого пришедшая в голову мысль, показалась особенно горькой. Да, он никогда не держал в руках столько денег, но от того сумма не стала весомей. По нынешним ценам, на сорок тысяч разве что автомобиль можно купить и более-менее качественно обустроить жизнь. Серьезные вопросы, к примеру, жилищный, на сорок тысяч не решишь. Не переубедишь на них и Тамару.

— И ладно, зачем мне женщина, которая меня не уважает, — сказал себе в утешение Ильин. И с тяжким вздохом — что поделать, Тамара имела право относиться к нему подобным образом — снова погрузился в сонное забытье.

Второй сон Ивана Павловича

Приснилось Ивану, будто подъезжает он на собственной иномарке (какой именно не понятно, но ясное дело — престижной) к станции метро «Политехнический институт».

«Почему именно «Политех»»? — поинтересовался Внутренний Голос, перекочевавший из одного сна в другой. — А понятно. Душа жаждет реванша!»

Год назад в этом парке состоялась встреча с одной очень симпатичной дамой. Выдав подкорректированную версию биографии (холост/обеспечен), Иван познакомился с ней на сайте знакомств, обменялся с десятком писем и, расчете на взаимопонимание, пригласил на свидание. Однако там, вместо того, чтобы заниматься делом — кадрить бабенку, полез к незнакомому человеку с откровениями. Попытался, дурень, доказать, что малообеспеченный мужчина тоже заслуживает женского внимания. «Неужели, — спросил он тогда, — я показался бы вам лучше, если бы нанял за углом машину и последние двадцать метров проехал, как барин?»

Со свидания Ильин уходил униженный и опустошенный, потому, наверное, в компенсацию прежних обид, в своем сне назначил встречу Ирине Ирининой на месте своего былого поражения.

Правда, Ильин из сна о прошлогоднем фиаско своего реального двойника не помнил и, паркуя крутую иномарку около метро, чувствовал себя прекрасно. Он выбрался из авто, небрежным жестом включил сигнализацию, и нетерпеливо оглянулся, высматривая Ирину. В том, что красавица явится аккуратно к условленному времени, он не сомневался. К таким мужчинам (в хороших костюмах, классных туфлях, на стильном авто) женщины не опаздывают.

Так и случилось. Двери метро вытолкнули очередную порцию пассажиров, среди них — Ирину. Ильин бросил взгляд на часы — без трех минут семь.

— Здравствуйте.

«Улыбайся, как Туманцев велел», — напомнил Внутренний Голос. Николай обожал учить Ивана обращению со слабым полом.

Иван растянул губы, изображая вежливую снисходительность (так, по мнению опытного ловеласа, следовало охмурять баб).

— Здравствуйте.

Ирина выглядела смущенной и немного растерянно, из чего следовало, что Ильин произвел впечатление.

— Здравствуйте.

— Давайте, погуляем в парке?

— С удовольствием.

Променад по сумрачным вечерним аллеям, сумбурный разговор ни о чем и обо всем, внимательные взгляды, осторожное касание рук, ответное как будто нечаянное движение…Ирина с видимым удовольствием принимала знаки мужского внимания, все чаще говорила «Иван», звонко смеялась, и, значит, следуя теории Туманцева, подтверждала свою готовность к более близким отношениям.

«Только от тебя зависит, когда ты уложить бабу в койку», — напомнил Внутренний Голос наставления «великого кормчего», который, судя по рассказам, всегда добивался своего на первом же свидании».

Ильин тоже хотел получать все и сразу, поэтому предложил:

— Я на машине, хотите, покатаемся по городу? Или может быть, заглянем ко мне? У меня есть бутылка отличного вина.

Как ни старалась красавица скрыть свои эмоции, а не справилась. В зеленых глазах вспыхнул игривый огонек. Стало быть, Ивану угадал ее мысли.

«Дожимай!» — тот час приказал Внутренний Голос.

Ильин снова вежливо и снисходительно усмехнулся. Затем с нарочитой многозначительностью поднес ладонь Ирины к губам. Целовать руки, следуя Колькиным указаниям, следовало с максимальной самоотдачей: медленно, нежно, соблюдая неотрывный контакт глаз: «От того, как ты выполнишь эту процедуру, зависит, как долго тебя будут динамить».

«Она поплыла, — сообщил благую весть Внутренний Голос. — Очень похоже, что каля готова к употреблению».

Действительно, скромные действия Ильина взволновали Иру, на лице появилось томное выражение, губы приоткрылись в глубоком вдохе.

— Вы — прекрасны, — Для пущего эффекта Ильин добавил: — Я еще никогда не видел таких роскошных женщин. Мне кажется, я мог бы быть с вами счастлив.

— Я тоже почему-то так думаю.

Конец фразы проглотил поцелуй.

— Что я творю… — на сорванном дыхании спросила Ирина.

— Все хорошо. — Ильин увлек красавицу к машине, предвкушая скорое удовольствие, нажал на газ и…

*

проснулся. От возмущения и обиды перехватило дыхание. Сон оборвался на самом интересном месте.

Какая Ирина в постели? Ильин закинул руки за голову и собрался поразмышлять на приятную тему. Однако вместо сладких видений сознание вновь нырнуло во тьму. Некоторое время черная пелена оставалась непроницаемой, затем возник серый унылый свет. «Сейчас я увижу новый сон», — подумал Ильин и не ошибся.

Третий сон Ивана Павловича

Приснилось Ивану, будто он ведет разговор с двумя своими Двойниками. Одного с ироничной и нагловатой физиономией он узнал сразу. Это был комментатор из предыдущих снов — Внутренний Голос. Второй — чопорный тип с гримасой пренебрежения на усталом лице, похожий на справедливого судью из советских фильмов, был Совестью.

— Сейчас ты кто-то схлопочет по первое число, — шепнул Внутренний Голос.

Иван и сам понимал, что его ждет.

— Ты понимаешь, что сделал? — спросила сурово Совесть

— Конечно, понимаю, — почти уверенно ответил Ильин.

— Ты совершил уголовное преступление. Нарушил закон и заповедь. Теперь тебя могут арестовать и посадить.

— Послушай, — вмешался Внутренний Голос, — все не так страшно. Этот мужик спер у кого-то деньги, баба его шантажировала. Они — преступники, а у таких не грех и взять кое-что.

Совесть приняла к сведению замечание напарника и перевела взгляд на Ивана:

— Значит, ты не признаешь своей вины?

— Да, пошли они все! — сорвался на крик злодей. — Я всю жизнь честно пахал, а меня, как дерьмо последнее, выбросили на помойку. Социализм им не нравится! Свободы, маловато! Равенства на всех не хватает! Зато сейчас всего вдоволь. И детей беспризорных и стариков голодных и бомжей с высшим образованием. Сегодня все воруют, понимаешь, все! И я буду воровать! Мне плевать на твое мнение! Плевать на мораль и заповедь. Мне нужны деньги и я их взял. И еще возьму, если представится возможность.

Совесть покачала головой:

— Зачем тебе преступные деньги?

Иван от возмущения чуть не потерял дар речи:

— Тратить. Понятно тебе?! Деньги нужны для того, чтобы их тратить.

— Трать свои.

— Ну, уж нет. Свои мне нужны на черный день.

— Зачем тебе черный день?

— Он мне не нужен. Но он случается сам по себе и лучше его встречать с полным кошельком. Я уже однажды пережил нищету и больше не желаю.

— Что ты пережил?

— Я ходил на работу, делал, все что положено, а мне платили сущие копейки. Дома Томка с Людкой полоскали мозги, ныли, скулили, а я слушал и молчал, как последний козел. Будь у меня бабки, я бы заткнул пасти этим жадным стервам.