Он бежал так быстро и надрывно, что в какой-то момент под сердцем у него закололо. А ещё через несколько секунд-шагов грудь вдруг сдавило небесным прессом с такой силой, что Артём остановился, хватаясь рукой сначала за сердце, а потом за лопатку, будто отрывая от тела липкую рубашку кожи.
Рот и ноздри Артёма, словно выброшенные на берег караси, раздували жабры, истерично старались ухватить побольше не хватающего организму кислорода. Коснувшись лица, Артём почувствовал на разгорячённой ладони предательскую хлипкую слизь и холодок. Это снова носом пошла кровь. Кровь, которая грозила запачкать белую рубашку и от которой нужно было срочно избавиться, стерев её хотя бы листьями с кустов разбухшей сирени.
Зайдя в первую же подворотню, Артём вышел к какому-то бараку на второй линии и только тут огляделся. Он не знал, куда бежал, но ноги чудесным образом привели его к дому Полины, который в отличие от Катиного был не столь хорошим и чистым. Да что там говорить, он был старым, полуразрушенным и грязным, с самодельными сарайками-кладовками во дворе. Его стены вполне можно было вымазать кровью. К тому же во дворе дома Полины всегда было полно бездомных пьяниц и бездомных собак. Было их много и сейчас. Они бегали, ласкались, кувыркались, кусались за обвисшие уши, пытаясь запрыгнуть друг на дружку, и казалось, опущенными хвостами выводили на земле странные письмена.
Артём увидел на асфальте под Полиниными окнами с фиолетовой и розовой геранью несколько фраз, написанных разноцветными мелками.
Поля, я тебя люблю.
Спасибо, что ты есть.
Видимо, это написал Коля, но какой-то шутник, зачеркнув «Поля», фиолетовым подписал сбоку: «Точнее Аня». А чуть выше тем же фиолетовым добавил: «Аня – ты Маша?»
Эта надпись резанула Артёма по живому и болящему. Ему стало неприятно, что Коля нашёл в себе сил и храбрости признаться Полине в любви, а он нет. Артём не понимал, как и почему так вышло. Ведь он тоже все последние годы был сильно влюблён в Полю.
В свои семнадцать лет он был порядочно смущён тем обстоятельством, что у него не было никакого выбора. Что всё время выбирал не он, а его. Он не выбирал ни в Катькином саду, ни в Катькиной гостиной, ни в Катькиной спальне, когда по чьей-то прихоти не смог переспать с выпавшей ему по жребию девушкой. А ещё у него не было выбора ни с учительницей Натальей Викторовной, ни с Полей. А если у него не было выбора, то тогда какая разница, с какой девочкой встречаться? С Аней или Катей, Полей или Машей?
Но если посмотреть с другой стороны, пытался успокоить себя Артём, то это не так уж и плохо. Во-первых, первое касание ничего не решает, это ему сполна доказала Наталья Викторовна. Во-вторых, если выбирает не он, то, значит, кто-то другой делает за него, Артёма, выбор.
«Но кто этот другой? Поля это или Катя, Коля или Саня? А может, ещё какая неведомая и невидимая сила, что проявляется и в Маше, и в Кате, и в Ане, и в Соне, и в Поле в решающий момент?» – задал себе вопрос Артём, и в следующую секунду догадка-озарение вместе с волной неудержимого счастья охватила его с ног до головы.
Маятник от механистического восприятия мира качнулся в метафизическую сторону, и Артём будто встал в поток света. Он понял, ощутил кожей, что за сила озаряет его сейчас посредине разрушенного двора. Это та же самая сила, которая разлита во всех девушках и женщинах мира, да и вообще во всех людях. Та неисчерпаемая, неиссякаемая сила, которая проявилась в Кате в тот самый момент, когда Катя одним своим касанием пробудила его чувства и заставила трепетать его сердце.
И эта присутствующая в мире сила обещает ему, Артёму, ещё больше радости впереди, в его первую ночь любви и далее во всей его теперь наполненной смыслом жизни.
Она обещает ему свободу студенческих лет с бесконечными эротическими, живописными, литературными, музыкальными, а главное, сердечными экспериментами и открытиями.
Ибо что может быть лучше первых удач и первых взлётов накануне больших свершений? Что может быть прекраснее первых любовей, первых творческих успехов и первых достижений? Что может быть прекрасней, чем надежда человека на счастье? А его, Артёма, впереди и правда ждёт только счастье.
Артём был уверен, что ночь выпускного бала, как и обещала Наталья Викторовна, оказалась самой прекрасной в его жизни, и от этого понимания сердце Артёма готово было выпрыгнуть из груди. А надпись «Аня – ты Маша?» и особенно «Спасибо, что ты есть» приобрела для Артёма новое звучание и новый смысл.
Да и всё теперь имело для Артёма новый мистический смысл. И даже первая неудача с Катей была нужна для того, чтобы он дорожил человеком, который ему послан свыше. Берёг, ценил и верил в неё, как в свою вторую половинку.
Подойдя к окнам Полины, Артём опустился на колени и подобрал выпавший из стены дома кусок красного кирпича. Смешав рыжие крошащиеся комки глины со своей кровью, он подписал окровавленным кирпичом к фиолетово-розовой надписи несколько слов от себя лично.
Перед тем как покинуть двор, Артём дал подошедшей собаке слизать кровь с пальцев. Затем Артём поднялся с колен и пошёл к хорошему дому Кати. Собака, поджав хвост и зажав в зубах походившую на вырванное через ноздрю ребро палку, поплелась за ним. А на асфальте осталась красоваться свежая надпись:
«Изгнанный из рая не по своей воле. С надеждой на любовь, манекен Адама».
