- Рад! Искренне рад прибытию, подполковник Озоруев! Наконец–то дождались тебя, дружище! Где ты пропадал? Мы уже обыскались! Половину Москвы на ноги подняли!
Максим с трудом освободил ладонь и подумал, что обладателю таких толстых и неуклюжих пальцев металлический рубль с поверхности стола ни за что не поднять. «А ведь и правда, не подцепит монету!» — ехидно ухмыльнулся мобилизованный, но вслух произнес другое:
- Господин генерал, ошибаетесь: я майор и к тому же давным–давно в запасе. Уволен вчистую, по болезни. Так что напрасно искали меня: был майор, да весь вышел! Пустые хлопоты…
- Э–э–э, дорогуша, неправда ваша! — не согласился военноначальник. — Я военный комендант города. Уверяю тебя, ты никуда не вышел, и к тому же ты уже не майор. Приказом Министра Наступления час назад майору Озоруеву М.А. присвоено очередное воинское звание - подполковник, и ты назначен на должность командира батальона укрепрайона обороны юго- востока Бурятии. Вернее, по новым веяниям — района наступления! Вполне вероятно, что в твоем подчинении будет целая маневренная группа. Мы на тебя возлагаем большие надежды, подполковник! Сейчас представлю тебя батальону и вперед: на марш, в бой, на защиту восточных рубежей Родины! Поздравляю с новой звёздочкой, можешь прокалывать погоны! С тебя причитается — готовь стакан! И давай без господ, а запросто, по–свойски, будем обращаться друг к другу по–старому — товарищ! А звание обмоем, когда вернёшься.
- Спасибо, не надо мне ваших новых погон. И я совсем не хочу быть ни господином, ни товарищем подполковником, а тем более — комбатом, — попытался отказаться Макс. — У меня две контузии, ранение, перелом позвоночника, песок в почках и …
- Не надо подробностей из твоей медицинской карты, комбат. Ни твоя анатомия, ни твоя физиология никого не интересует в военное время. Ты ведь по документам годен к службе?
- Ну, в принципе… — начал мяться Озоруев, в душе злясь на свою нерешительность. Мысленно он обозвал себя мямлей.
Военный комендант с воодушевлением продолжал:
- Пробил твой час, подполковник! Война, товарищ! Враг у порога, даже не у порога, а он уже ворвался в наш общий дом. Родина в опасности! Вся Россия, весь наш народ глядит на тебя с надеждой, подполковник! Заодно, песочек из почек порастрясёшь… Как говорится, движение - жизнь!
- Всё–то вы знаете…
Новоиспеченному комбату сделалось нехорошо, перед глазами появилась какая–то рябь, потом закружились плац и деревья, в голове неприятно зашумело. Это было следствие шока. Вместо далекой, но спокойной Новой Зеландии окопы на далеком неспокойном Дальнем Востоке! У Максима стало сухо во рту, по спине и лбу покатился холодный пот.
- С кем в этот раз воюем? На кого наступаем? — растерялся Максим. — Разве это не учебная тревога?
- Никак нет! Война с проклятою ордой! — болезненно поморщился генерал. — Второе нашествие Чингиз–Хана, можно сказать, а то и того хуже. Слушать мою команду, комбат! Принимай батальон! Держи предписание, а чемодан с документацией и портфель с секретными пакетами и бумагами получишь у мобистов. Твои орлы стоят на краю плаца. Иди, знакомься с личным составом. А я побегу: дела, знаешь ли, дружище, дела–делишки…
Максим внимательно пригляделся: огромный заасфальтированный плац столичной комендатуры, площадью не менее гектара, разлинованный на белые квадраты и линии, и в обрамлении голубых елей был пуст. Макс с трудом разглядел вдалеке три силуэта в тени высоких деревьев. Один человек лениво отгонял назойливых мух и комаров, два других спали полулёжа на вещевых мешках. Нескладные фигуры рекрутов совсем не были похожи на героев, жаждущих воевать, стоять насмерть и побеждать. Никакого батальона на горизонте не наблюдалось. Если это мотострелковое подразделение, то на плацу должно быть полтысячи душ, а если танковый батальон, то сотня. Но тут и половины отделения не насчитывалось. Макс сообразил: что–то тут не так и чего–то генерал явно не договаривает.
- А где народ–то? — спросил Максим и посмотрел на начальство, но дать ответ было некому. Генерала исчез, словно его здесь никогда и не было. Вслед за генералом буквально растворился в воздухе товарищ в штатском. Смылся по своим ментовским делам и участковый милиционер. Позади Максима стоял лишь тот молодой офицер из комендатуры, который доставил Озоруева под конвоем.
- Ну, капитан, удружил! Что же ты, падла, про войну промолчал, когда давеча в квартиру вошёл?
- Товарищ майор, не выражайтесь! Я при исполнении…
- Какой я тебе майор?! Я уже час как подполковник! Слышал, что генерал сказал?
- Виноват! Так точно, товарищ подполковник, я слышал слова генерала и весь к вашим услугам.
- То–то же! А я ещё и не начинал тебя ругать! Так что не зли меня, капитан. Где мои бойцы? Где офицерский состав батальона? Где вооружение и техника?
Капитан покраснел, лицо его покрылось пунцовыми пятнами, и он окликнул стоящего в сторонке полного мужчину лет сорока.
- Вот сотрудник райвоенкомата, работайте с ним. Я тоже умываю руки…
Пухлый сотрудник увлёк Озоруева в сторону деревьев.
- Не извольте беспокоиться, я сейчас всё поясню!
Они быстрым шагом направились к бойцам, расположившимся под ёлками. Толстяк на ходу сосредоточенно изучал какие–то списки, напряженно шевелил губами, то бледнея, то багровея, и непрерывно обливался потом. Наконец, он остановился возле помятых личностей, и Максим с недоумением осмотрел «воинство».
- Это весь призывной контингент! Других солдат для вас нет, товарищ майор, — виновато стал оправдываться толстяк, вытирая лоб платочком.
- Подполковник!
- Виноват, товарищ подполковник. Докладываю: это те, кого мы сумели призвать в нашем районе столицы. У остального приписного состава либо справки об инвалидности, либо часть из них отсутствует по месту жительства.
- Интересное кино! А из каких мест должен был комплектоваться мой батальон?
- Очень тяжелый случай. Народ с Рублевского шоссе и его окраин.
- Фью… — присвистнул новоиспеченный комбат и почесал затылок. — А при чём здесь я? Вот и ищите комбата с Рублевки! Я–то с какого тут боку–припеку? Я в действующем резерве власти не состою, да и с деловыми, конкретными рублевскими пацанами не близок!
- А вот и нет. Согласно временной прописке, вы, товарищ подполковник, зарегистрированы в какой–то халупе! Странно, конечно, что её не снесли с элитной территории. Бабка, хозяйка жилплощади, дала адрес вашего реального временного проживания, там вас и взяли тёпленького! Всё по закону. Так что получается, формально и вы с Рублевки.
- Чертова старушенция! Кто ведьму за язык тянул!
Работник военкомата ухмыльнулся.
- Это наш новый особист постарался, он любого расколет, даже старую каргу. А комбат нам дозарезу нужон был до обеда! Вот он и постарался!
- Зачем? Особист хотел меня сожрать на обед?
- Нет, в смысле по времени, по срокам. Дела надо было кому–то передать! Батальон с воза - военкомату легче!
Проклиная судьбу–злодейку и роковое стечение обстоятельств, хмурый Озоруев плелся за военкоматчиком. «Партизаны» не обращали внимания на приближение начальства и дремали.
- Понимаю: солдат спит — служба идет, — буркнул Максим.
- Сейчас разбудим, — заверил его толстяк и внезапно заорал что есть мочи:
- Встать! Живо строиться! Смирно! Бойцы, вот ваш комбат — подполковник Озоруев. Прошу любить и жаловать.
«Партизаны» повскакивали на ноги, их буквально подбросило от внезапного вопля военкоматчика. Протирая глаза и толкая друг друга, они построились в ряд. Удивительно, но факт: мобилизованные были абсолютно трезвы, даже пивом от них не пахло. Максим обошел строй сзади, поискал глазами других, возможно, спрятавшихся бойцов, и заглянул под разлапистые ёлочки, но никого не обнаружил. Затем комбат почти минуту молча смотрел на мобилизованных, гипнотизируя их взглядом, словно удав, а те в ответ буквально поедали начальство глазами. «Дисциплинированные и зашуганные», — подумал новоиспеченный подполковник и гаркнул во весь голос, напугав даже военкоматчика:
- Здорово, бойцы!
- Здра… — недружно ответили испуганные «партизаны».
Озоруев внимательно оглядел каждого. Рядом стояли два молодых человека, абсолютно схожей наружности.
- Близнецы? — спросил для порядка Максим. — Однояйцевые?
- Ага! — хором откликнулись молодые люди и пошутили в ответ:
- Но у каждого яиц по два.
- Как зовут? Фамилия?
Высокий, веснушчатый паренек с кепкой набекрень откликнулся:
- Мы Авесалом и Нестор. А фамилия наша — Емельяновы.
Второй близнец, но только без кепки, похожий на первого, как две капли воды, пихнул брата в бок.
Озоруев удивился таким странным, давно вышедшим из обихода именам и переспросил: верно ли он их понял.
- Да вы не мучайтесь, гражданин начальник, называйте нас Авось и Небось! Так проще для запоминания. Нас все так зовут. Наш папаша имена специально подбирал позаковыристее, а нам вот теперь с ними жить и мучиться.
