Проклиная про себя все на свете, сотрудница журнала улыбнулась мистеру Ранка и сказала:
— Да, конечно, это совершенно очевидно.
А мистер Морган добавил:
— Как обидно, что так получилось, сэр.
Он стоял, серьезный и сдержанный, будто это не он недавно предлагал пригласить сюда еще и миссис Нек, будто не он обезумел от ненависти и алкоголя.
— Очень обидно, сэр, — повторил мистер Морган. — Я не должен был пускать собаку в вашу квартиру, я ее сначала не заметил, а потом уже было поздно, сэр.
Слушая, как мистер Морган усердствует во лжи, мисс Уинтон осознала, что надо что-то сделать. Пятнадцать лет она уединенно прожила в этом доме, по своей застенчивости довольствуясь лишь собственным обществом. Денег для вполне безбедного существования у нее было достаточно, никакого дела не было, дни текли один за другим.
— Извините меня, — сказала мисс Уинтон, не имея ни малейшего представления, что скажет дальше. Она почувствовала, что снова краснеет и что взгляды всех присутствующих обратились на нее. Она хотела объяснить все подробно, обстоятельно — а это было для нее непривычно, — свести концы с концами. Мисс Уинтон казалось, что она должна напомнить Ранка о том, какая у мистера Моргана жизнь, как каждый день он выбирается из своего глубокого подвала, неизменно облаченный в свой длинный коричневый комбинезон. «Он имеет право на обиду — вот что она скажет, — имеет право требовать большего от жильцов этого дома. Ему дают мелкие взятки, суют стакан чаю в обмен за совет, на какую лошадь поставить; жильцы его всячески умасливают. Он пришел к заключению, что одни из них смешны, другие глупы, третьи лицемерны. Для нее он приберег презрение, для Ранка — ненависть. Она принимает это презрение, она понимает, отчего оно. А они должны попытаться понять, почему он ненавидит их. Мяч в ваших воротах», — говорила в своем воображении мисс Уинтон, взывая к Ранка и радуясь, что ей на ум пришло столь удачное выражение, которое они наверняка сразу оценят.
— Как насчет будущей среды? — спросил мистер Ранка сотрудницу журнала. — Надеюсь, к тому времени мы тут все приведем в порядок.
— Прекрасно, значит, в среду, — сказала сотрудница.
Мисс Уинтон хотела доказать мистеру Моргану, как он был неправ в отношении этих людей. Она хотела убедить его сейчас же, немедленно, что Ранка — хорошие люди, они поймут, что это был несчастный случай, они тоже способны отнестись с уважением к обидчивому смотрителю. Она расскажет всю правду — пусть правда говорит сама за себя, и тогда все легко разъяснится между мистером Морганом и Ранка.
— Мы все подсчитаем, — обратилась к ней миссис Ранка, — и представим вам список повреждений и их стоимость.
— Я хотела бы сказать вам кое-что, — проговорила мисс Уинтон. — Хотела бы объяснить вам, если позволите…
— Объяснить? — повторила миссис Ранка. — Что объяснить?
— Может быть, мы все сядем? Я так хочу, чтобы вы поняли меня. Я живу в этом доме пятнадцать лет. Мистер Морган поселился здесь годом позже. Может быть, я смогу в чем-то помочь. Мне трудно вам объяснить… — Мисс Уинтон в смущении остановилась.
— Она больная? — спросил стальной голос миссис Ранка, и мисс Уинтон физически ощутила металлические волосы этой женщины, ногти им под цвет и пронзительные глаза мужчины и женщины, которым везло во всех сделках. «А я их прикончу, — снова услышала она голос мистера Моргана. — … Молотком».
— Мы должны попытаться понять! — вскричала мисс Уинтон, пылая от смущения. — Вот мистер Морган, и вы, и я, одинокая старая женщина, — все мы такие разные люди, но вот мы стоим сейчас в этой комнате, и нам нужно успокоиться и попытаться все понять… — Мисс Уинтон не знала, имеют ли какой-то смысл слова, которые она из себя выдавливает, красноречием она не обладала. — Неужели вы не понимаете? — воскликнула она, совсем смешавшись под устремленными на нее жесткими, холодными взглядами супругов Ранка.
— В чем дело? — требовательно спросила миссис Ранка. — Что мы должны понять? Зачем?
— Да, зачем? — поддержал ее супруг.
— Каждый божий день он поднимается из своего подвала. Жильцы стараются его задобрить… Он видит их по-своему, со своей колокольни. Он имеет на это право, он имеет право быть обидчивым.
Мистер Морган шумно закашлял, прервав тем самым поток ее слов.
— О чем вы говорите? — повысила голос миссис Ранка. — Хватит того, что вы уже тут наделали.
— Я хочу объяснить все с самого начала.
Мисс Уинтон почувствовала, сколько слов ей нужно сказать, сколько трудностей одолеть, чтобы Ранка открылась правда: что мистер Морган считает их людьми, которых надо уничтожить. Она знала, что подводить к этому надо медленно, чтобы они сами начали догадываться, что именно она пытается им объяснить. Поняв ее, они поймут смотрителя, как поняла его она, поймут причину его маленькой мести и виновато склонят головы, услышав, как одурманенный алкоголем мистер Морган плевал на их мебель, а потом представлялся, что утонул в ванне.
— Мы принадлежим к разным мирам, — сказала мисс Уинтон, жаждая, чтобы земля разверзлась под ней. — Вы, я и мистер Морган. Мистеру Моргану ваша квартира представляется совсем в ином свете… Я хочу сказать, вы не из тех людей, которым надо говорить неправду.
— У нас уйма дел, — сказала миссис Ранка, закуривая сигарету. Она слегка улыбнулась, ей стало забавно.
— Счет за убытки должен быть оплачен, — твердым голосом добавил мистер Ранка. — Вы это понимаете, мисс Уинтер? Вам не удастся увильнуть от ответственности.
— Ничего особенного я не делаю, — воскликнула мисс Уинтон, поборов новый прилив смущения. — Сижу со своей собакой. Хожу в магазин. Смотрю телевизор. Ничего особенного не делаю. Но сейчас я пытаюсь что-то сделать. Я пытаюсь установить понимание.
Фотографы начали разбирать аппаратуру. Мистер Ранка шептал что-то сотруднице журнала, делая последние уточнения относительно будущей среды. Потом он повернулся к мисс Уинтон и, повысив тон, сказал:
— А вам, пожалуй, лучше уйти, мисс Уинтер. Вдруг на собаку опять что-нибудь найдет.
— Ничего на нее не находило! — крикнула мисс Уинтон. — На нее в жизни никогда ничего не находило.
В комнате воцарилась тишина, потом мистер Ранка сказал:
— Вы забыли, мисс Уинтер, что ваша собачонка впала в неистовство и наделала много бед.
— Я не мисс Уинтер. Почему вы называете меня чужим именем?
Глаза мистера Ранка удивленно расширились: видно, мисс Уинтер совсем уже не в себе, сейчас она начнет отрицать свое собственное существование.
— Она — вдовствующая королева, — шепнула миссис Ранка одному из фотографов, и тот весело хихикнул.
— Моя собака не впадала в неистовство. Я пытаюсь рассказать вам все, но никто меня не желает выслушать. Я хочу начать с самого начала, с того дня, когда мистер Морган стал техником-смотрителем в этом доме…
— Послушайте, мадам, — сказал мистер Морган, выступая вперед.
— Я хочу рассказать правду! — пронзительно крикнула мисс Уинтон.
Собака начала лаять, и мисс Уинтон почувствовала, что мистер Морган стоит уже вплотную к ней.
— Может быть, мы пойдем, мадам? — сказал мистер Морган, и мисс Уинтон осознала, что ее подталкивают к двери.
— Нет! — крикнула она, но мистер Морган не отпустил ее. — Нет, — прошептала мисс Уинтон, но она уже была на площадке, и мистер Морган тихо говорил ей, что нет никакого смысла пытаться рассказать правду таким людям, как Ранка.
— Эти люди… — говорил мистер Морган, спускаясь с мисс Уинтон по лестнице и поддерживая ее под локоть, будто она нуждалась в помощи. — Эти люди даже не знают, что значит это слово.
«Я не сумела, — сказала себе мисс Уинтон. — Ничего не сумела сделать, даже самого маленького доброго дела». Но тут она увидела, что уже стоит у двери своей квартиры, почувствовала, как она устала, и услышала, как мистер Морган спрашивает ее:
— Вам лучше, мадам?
Мисс Уинтон подумала, что он говорит с ней так, словно это она натворила бог знает что, успокаивает ее с обычным своим презрением.
Мистер Морган засмеялся.
— А Ранка-то сунул мне фунт стерлингов! — сказал он. — Сам Ранка!
Он опять засмеялся, а мисс Уинтон почувствовала себя еще хуже. Она выпишет чек в возмещение убытков, и этим дело кончится. Потом она часто будет сталкиваться с мистером Морганом на лестнице, и между ними всегда будет стоять неприятное воспоминание. Ранка расскажут своим друзьям, наговорят им бог знает что про странную женщину, которая живет в их доме.
— А вы видели, какие у них были лица, — проговорил мистер Морган, — когда я сказал, что собака впала в неистовство? — Он откинул голову назад, оскалив зубы. — Вот смех-то! Я чуть не улыбнулся.
Он ушел, а мисс Уинтон все стояла у своей двери, слушая его шаги по лестнице.
