Хотя Любаша была очень привлекательна и ей было уже двадцать два года, у неё до сих пор не было жениха или даже постоянного кавалера. Приличные мужчины не решались с ней заговаривать, а находчивые и бойкие на язык приставалы в конце концов оказывались негодяями. В конфетном магазине, где она работала, все продавщицы были замужем, и не по одному разу. И поскольку почти все они относились к Любаше с симпатией, то непрерывно подыскивали ей достойного мужчину, который стал бы для неё надеждой и опорой.
И вот нашёлся такой мужчина. Это случилось примерно годом раньше уже описанных событий. Он был военный, служил в части, расположенной неподалёку от города, в Сертолово, там и проживал в однокомнатной квартире. Его звали Валерий Палыч или, если официально, майор Шерстнёв. От него пахло лосьоном для бритья и свежевыглаженной парадной формой. Он был суров и немногословен.
Любашу познакомили с ним на дне рождения бухгалтерши. Он кем-то там приходился её мужу. Их посадили рядом и как только увидели вместе, начали так активно сватать, что уже через месяц дело было решено окончательно.
После того, как они подали заявление, Любаша стала приезжать к Валерию Палычу после работы по пятницам а возвращалась домой только в воскресенье. Счастливый жених осыпал её цветами, а в постели бормотал восторженные глупости, словно тринадцатилетний подросток.
Проведя большую часть жизни в суровых условиях и циничном мужском коллективе, майор Шерстнёв прежде не смел даже мечтать о такой женщине и давно смирился с необходимостью заниматься онанизмом. А теперь сослуживцы выражали ему своё восхищение невестой в таких выражениях, услышав которые, иной гражданский мужчина залился бы густой краской. Их неказистые жёны были готовы убить Любашу или облить её кислотой.
В конце июня, когда по воздуху летал тополиный пух и чесались носы, в самую жару, наступил день бракосочетания. Шерстнёв Любаше не очень нравился, ей было с ним скучно, но в магазине её убедили, что первый раз сходить замуж ей уже непременно пора.
Для застолья арендовали офицерскую столовую, а расписаться решили в центре, во Дворце, возле Таврического сада. Они должны были расписаться, а потом ехать в красивой машине с лентами, останавливаясь и фотографируясь перед достопримечательностями.
Было очень жарко, и Любаша для храбрости выпила с подругами несколько бокалов ледяного шампанского. От этого её бросило в пот и слегка закружилась голова.
Незадолго до регистрации Любаше захотелось писать. Некоторое время она терпела, рассчитывая, что всё-таки успеет зарегистрировать бракосочетание, а уже после как-нибудь незаметно отлучится. Но вскоре, выбрав момент, когда жених вышел покурить с приятелями, незаметно от всех улизнула по боковой лестнице вниз, где был гардероб и туалеты.
Увы, туалет оказался закрытым на ремонт и заколоченным.
И тогда Любаша, сняв с себя фату, побежала через задний выход, через двор, в Таврический сад, где обособленным домиком стоял общественный туалет. Закрывшись в кабинке, она с невероятным облегчением стала писать. И вдруг заметила, что через дырку в перегородке на неё смотрит глаз. Она смотрела на глаз, а глаз смотрел на неё.
— Эй! — пересилив страх, громко сказала Любаша.
Глаз исчез, послышались торопливые шаги.
А это был тот самый маньяк, который впоследствии напал на Любашу в подворотне.
Услышав решительный оклик, Чертилло испугался, что девушка погонится за ним и поднимет шум, а потому подпёр дверь туалета снаружи доской.
Любаша торопливо привела себя в порядок перед зеркалом и попыталась выйти, чтобы бегом прибежать обратно во Дворец Бракосочетания.
Дверь не поддалась.
— Эй! — крикнула Любаша. — Откройте! Вот сейчас вызову милицию!..
Но снаружи вдруг хлынул такой ливень, что в саду через минуту не осталось ни единой живой души.
Только часа через полтора, когда дождь кончился, а лужи подсохли, Любашу выпустили из туалета случайные люди. Заплаканная, с размазанной по лицу тушью, она села на скамейку и просидела там до глубокой ночи. К ней подсаживались добрые старушки, перед которыми она начинала плакать, пьяницы, с которыми она пила тёплую водку и курила, искатели амурных приключений, от которых Любаша гордо отворачивалась.
Придя пешком домой, она заперлась в своей комнате и легла спать. А родителям пролепетала через дверь придуманные полусумасшедшие объяснения.
Сослуживцы майора Шерстнёва и их жёны, дожидавшиеся молодых за накрытыми столами офицерской столовой, не дали пропасть добру и гуляли до утра с музыкой. Опоенный и обласканный Валерий Павлович пытался стреляться, но у него отняли оружие. В понедельник он подал рапорт о переводе в Северно-Ледовитый заполярный военный округ.
Кто составит счастье женщине
Случилось так, что однажды Любаша, по нелепому стечению обстоятельств, не вышла замуж. И первое время она по этому поводу сильно горевала. Но после даже испытала некоторое облегчение. Потому что майор Шерстнёв был совсем не тем человеком, который ей изредка представлялся в воображении. Тот, другой, был немного похож на киноактёра Бандераса, если бы Бандерас снимался в мексиканских сериалах. Но Любаша, конечно, понимала, что он не может всё бросить и приехать к ней. Она мыслила в этом направлении достаточно реально и практически. И она стала думать, какой ещё мужчина, без особенных претензий с её стороны, мог бы составить её счастье.
Во-первых, думала она, чтобы был здоровый и работал. Потому что если он больной и нетрудоспособный, то какая это жизнь.
Во-вторых, чтобы был нежный и понимающий. А иначе ради чего вообще идти замуж? Но только так, чтобы был при этом сильный. Даже, может быть, иногда грубоватый: когда это к месту. Потому что если мужчина нежный по натуре, то некоторые могут подумать, что он какой-нибудь не очень психически нормальный и любит, допустим, детей: в нехорошем смысле. И зачем ей такое золото, совершенно непонятно.
В-третьих, чтобы не был бандит или неправильной национальности. Потому что если он бандит, то его, скорее всего, убьют или посадят. И тогда её женское счастье опять-таки не состоится. А если он всё-таки честный, то не до такой степени, чтобы сидеть у неё на шее. Зачем это ей нужно: тащить мужа по жизни на свою зарплату.
В-четвёртых, не дурак. Ведь так бывает, что мужчина при всех достоинствах, но едва только он откроет рот, так лучше уж сразу сквозь землю провалиться. Нет, конечно, она не сможет такого уважать. Она с ним вообще: ничего не сможет. Потому что этот дурак будет её только злить. И не надо ей никаких его денег!
Тут Любаша опомнилась, что никто ещё не собирается на ней жениться. И она аккуратно выписала в столбик все те достоинства мужчины, которые необходимы для счастливого брака.
Здоровый.
Нежный.
Сильный.
Честный.
Обеспеченный.
Умный.
Любаша уронила ручку. Такого, конечно, не бывает. Но ведь если что-то вычеркнуть, останется или карикатура, или какое-то мрачное чудовище.
Она взяла бумажку и медленно её разорвала. А ведь хотелось ещё написать, чтобы был симпатичный: ну так, чтобы совсем не урод: обаятельный:
Маньяк Чертилло, который преследовал Любашу, имел склонность подглядывать за женщинами в туалете. И не только за женщинами, но и за несовершеннолетними детьми.
Однажды его потянуло на молоденьких девочек, и он забрался через окно в школу. Это была даже не школа, а платная гимназия, оборудованная на уровне европейских стандартов. Буквально всё сияло, а у входа стоял одетый в специальную форму охранник.
Недавно начался урок, коридоры опустели. Чертилло на цыпочках прокрался в женский туалет, который нашёл по запаху. В эти периоды, когда на него особенно находило, у него проявлялись некоторые нечеловеческие способности.
Запершись в сверкающей кабинке, он провертел специальным буравчиком дырку в перегородке и стал ждать.
Коротая время, он нарисовал на перегородке голую учительницу. А потом приписал внизу похабные слова, чтобы школьницы их читали.
Дырка, которую он провертел, находилась у нарисованной женщины аккурат между ног. Чертилло, высунув язык и пуская от счастья слюни, просунул в эту дырку указательный палец.
В эту секунду прозвенел звонок на перемену.
Чертилло дёрнулся от неожиданности, и от этого его неуклюжего движения палец застрял.
Коридоры зашумели, в туалете послышались шаги и женские голоса. Одна из учениц закрылась в соседней кабинке, села и вдруг увидела человеческий палец.
Длинный, распухший, с грязным кривым ногтём, он торчал на уровне её талии прямо из перегородки. Онемев от страха, девушка наклонилась и увидела в соседней кабинке длинный, как нильский крокодил, мужской ботинок. Она снова подняла глаза и ей показалось, что палец, увидев её, чуть заметно шевельнулся.
