Ознакомительная версия.
И я не торопился. Не было такого желания. Да и с какой радости так рано жениться?! Жить-то на что? Втроем лопать курицу? Наблюдать, как мама ссорится с невесткой? К черту такие перспективы! Поэтому когда я думал о женщинах в своей жизни, то представлял себя в роли альфонса и не испытывал ни малейших угрызений совести. Член – это единственный актив такого простого парня, как я. Ведь и большинство женщин именно так относятся к своему детородному органу, пытаясь пристроить его с максимальной выгодой. Цинично звучит? Куда ж деваться? Правда всегда цинична потому, что в ней нет сентиментального вымысла, которым человек исстари норовит прикрыть то, что есть на самом деле. А на самом деле было вот что.
Около девяти часов утра я ехал по дублеру Ленинградского проспекта и увидел, что на обочине, возле синего «Гольфа», стоит женщина, годящаяся мне в матери, и «голосует». Я выехал так рано потому, что вот уже четвертый день занимался извозом и с утра успел отвезти в аэропорт «Ш-2» какого-то подгулявшего и радостного человека. Он всю дорогу намурлыкивал какие-то шансонные темы, а потом поведал, что летит в Париж, чем вызвал во мне легкий прилив классовой ненависти. Увидев мой поджатый подбородок, человек, летящий «до Парижу», хохотнул и, расплачиваясь, посоветовал:
– За баранкой ни хера не заработаешь. Иди воруй.
И вот, возвращаясь обратно и переваривая его совет, я сканировал взглядом обочину в поисках нового клиента и наткнулся на эту женщину.
– Куда вам? – поинтересовался я, когда она открыла дверцу, и я увидел, что у нее симпатичное лицо. Даже не то чтобы симпатичное, а было в нем какое-то мимолетное «украшение»: то, что притягивало внимание и отвлекало на себя мысли. Как может описать женское лицо тот, кто не является художником? Пожалуй, так: белое, гладкое и… Эх, да что там?! У строителя описывай хоть лицо, хоть еще что, а все равно по описанию получится раковина или унитаз.
– На Бронную, – выпалила она и, не дождавшись моего согласия, уселась по соседству. – Представляете, машина сломалась и вообще…
– А у нас фирма обанкротилась, – бухнул я ни с того ни с сего. – Приходится вот подрабатывать таким образом, но это временно.
– А чем занимались? – поинтересовалась женщина с симпатичным лицом.
– Строительством, – не чувствуя еще бриллиантового дыма, сказал я, – дома людям строили. Красивые дома.
– Так вы строитель? – внезапно просияла она. – Настоящий?
– Ну да, – приосанился я, – прораб с профильным образованием и солидным опытом.
– Гм… – И она о чем-то задумалась ненадолго.
Вам хочется подробностей? Увольте меня от них. Во-первых, они не так интересны, во-вторых, прошло много лет и я всего не помню. Скажу лишь, что вслед за этим «гм» последовал осторожный вопрос, по какой причине обанкротилась наша контора, затем уже более смелое: есть ли у меня рабочие (я, естественно, ответил, что в моем распоряжении несколько лучших бригад), а затем просьба показать что-нибудь при моем участии построенное (выполнить это оказалось совсем несложно). Никаких рабочих у меня не было, но я не унывал. «Что-то да придумаю», – бодрился я, везя эту тетку на Бронную и соображая, как бы побольше да половчей раскрутить ее на деньги. В моем прямолинейном и незамысловатом мышлении сразу выстроилась вся цепочка событий, и я как-то сразу представил себе, что ее заказ у меня в кармане.
Как я уже и говорил, в строительстве я владел больше чем азами, кое-чем довольно посредственно, но не было уже в строительном процессе чего-то такого, чего я себе вообще не представлял. Словоохотливая Алла рассказала мне о характере своей деятельности, я нашелся что сказать, благо язык всегда был подвешен неплохо: поборов искушение поострить в быдло-стиле насчет силиконовых бюстов, я произнес небольшой спич о чрезвычайной важности ее дела. Ведь надутые губы, контурный макияж и тому подобное – все это чрезвычайно важно для всякой женщины, – разглагольствовал я и сыскал себе репутацию любезного и воспитанного молодого человека. Вслед за этим последовало предложение встретиться в субботу и посмотреть на то место, где Аллино семейство предполагало построить дом.
– Знаете, – проникновенно сказал я, – сейчас очень трудно не нарваться на проходимцев и жуликов. Все вдруг стали называть себя строителями. Спрашивается, какие же они строители, когда даже простенький чертеж прочитать и просчитать не в состоянии? Или, скажем, строительные фирмы, вроде моей? Ведь рвачи! Хапуги!..
…И тут я весьма кстати вспомнил этот случай, а когда вы кого-то в чем-то хотите убедить, то всегда нужно больше фактов и значимых имен. Это действует, как автомат Калашникова. Безотказно…
– А вот, буквально! Народный артист Олег Павлович Табаков затеял постройку дома в товариществе «Кино-2» – это между Новорижским и Волоколамкой примерно. Нанял каких-то «строителей», мать их за ногу! А они ему вместо фундамента обычные старые бетонные блоки поставили и даже их не связали. Представляете себе?! Огромный деревянный дом, пятьсот квадратов, повело, представляете! – скособочило через год к чертовой матери, я прошу прощения за резкость. Но вот ведь как бывает! Свяжетесь с такими – и обязательно переплатите им кучу денег за то же самое, что сделаю я за совершенно другие деньги. У вас проект есть?
– Нет, – простодушно ответила она. – У нас есть дом в Бельгии, и я хотела бы построить здесь такой же. У меня есть фотография. Вот, – она достала фотографию красивого белого коттеджа из сумочки и протянула ее мне, – этого достаточно?
Я поспешно заявил, что вполне достаточно:
– Вы мне оставьте фотографию, а уже по ней архитектор сделает проект. Все равно без него не обойтись. Надо же от чего-то танцевать. И вообще, чтонамстоитдомпостроитьнарисуембудемжить. Ха-ха!
– Я вижу, у вас основательный подход, Вячеслав, – заявила она и выпятила губки бантиком, видимо, находя это сексуальным. Я и забыл сказать, что представился ей именно как Вячеслав, навсегда похерив «Славика». Больше никто и никогда не станет так называть меня, решил я тогда.
Все совпало в тот день: и эта ее размолвка с мужем, и укоренившаяся обида на него за то, что он предпочитает ее каким-то сучкам. И, конечно, во всем этом было неизведанное ощущение новизны, той, которую только и может дать молодой и еще здоровый мужской организм увядающему женскому организму. Вы не поверите, но я, при всем своем невеликом опыте, почувствовал ее интерес ко мне. Интерес, стесненный тысячью условностей, табу, запретами и комплексами, сквозь которые он пробился словно росток сквозь асфальт: такая сила была в этом ее желании – попробовать меня.
Разумеется, все заняло какое-то время, впрочем, не слишком долгое. Не случись в ее жизни той утренней сцены, не было бы никаких наших стремительных соитий вечером того же дня, не было бы ничего такого. Алла была умной, расчетливой и хитрой, и хотя страсть притупила в ней остроту всех этих качеств, она, тем не менее, убеждала себя, что не собирается бросаться в омут с головой. Да, я понравился ей, но я был незнакомцем, первым встречным, я был гораздо моложе, и наши биологические волны и все такое еще не настроились друг на друга. Да ведь и мне она совершенно не понравилась как женщина. Сияя, словно надраенный медный грош, я смотрел на нее лишь как на клиентку, на источник своего первого настоящего барыша. Мне и в голову не пришло тогда, что, совмещая строительство дома и сооружение быстро менявшихся постельных фигур, можно достичь всего того, чего в конечном итоге достиг я. Самого дорогого. Ее доверия. Получив доверие, а значит, и любовь женщины, (а женщины слепо доверяют лишь тем, кого они любят), вы можете использовать его в собственных целях в полную силу и достичь многого.
Я не стал ждать три дня до субботы. Я отвез ее на Бронную и запомнил тот подъезд, куда она зашла. Я еще в машине, когда мы продирались сквозь Тверскую, узнал, когда она заканчивает работу.
– Мог бы заняться вашим «Фольксвагеном», – выступил я с предложением, – а потом съездил бы, поглядел на ваш участок земли. Если вы мне оставите фото вашего бельгийского дома, то я заехал бы сегодня к архитектору, ведь надо договориться с ним насчет проекта. Знаете, эти архитекторы – они люди творческие, непосредственные. Этого, небось, еще и убеждать придется, чтобы все бросил и занялся именно вашим делом, вашим проектом. Но он того стоит: очень хорош, невероятно талантлив.
– Господи, Боже мой, Вячеслав! – Она была покорена. – Вы такой молодой (ах, с каким упоением она произнесла это слово), а уже такой деловой, хозяйственный и расторопный. Я сегодня заканчиваю ровно в семь.
– До семи все будет готово, – пообещал я, – вот увидите! Буду встречать вас с хорошими новостями. Да! Вы, может, желаете взять к себе мой паспорт?!
– Зачем?! – искренне удивилась она.
– Но как же… Ведь машина… А вдруг я жулик, аферист? Разве теперь можно кому-нибудь доверять?
Ознакомительная версия.
