– Нет, не покончено. Пытаемся понять, что делать дальше. Во всяком случае, этим занимаюсь я.
– Судя по всему, жизнь в музыкальном бизнесе далека от цивилизации. Во всяком случае, в YouTube твой друг выглядит довольно неотесанным.
Стефани замечание не понравилось.
– Ничего подобного, – сдержанно возразила она. – Конечно, если не брать в расчет длинные волосы и татуировки. Чейз – истинный джентльмен и прекрасный человек. Проблема вовсе не в нем, а во мне.
Пренебрежительный тон покоробил. Луиза не стеснялась в выражениях и непозволительно резко отзывалась о человеке, которого совсем не знала. Да и с матерью тоже не церемонилась. Доставалось и Сэнди – так, на всякий случай.
– Надеюсь, вы приветливо встретите подругу Майкла, – предупредила Стефани дочерей, хотя мало верила в успех. Пригласив девушку домой, Майкл проявил мужество и твердый характер: он хотел провести День благодарения вместе с любимой. Стефани боялась представить, что бы случилось, если бы она отважилась включить в компанию Чейза. Дочери вели бы себя до неприличия грубо, а подвергать его оскорблениям она не имела права.
Девочки поднялись в свои комнаты, а вскоре Стефани услышала, что приехали Майкл с Сэнди, и с радостным волнением поспешила навстречу. Сэнди тоже обрадовалась: она уже успела соскучиться. Пока подруги обнимались, из кухни вышел Педро, чтобы посмотреть, что означает непривычный шум. Майкл расхохотался.
– Ради бога, что это такое?
– Его зовут Педро, и он здесь живет, – с гордой улыбкой представила Стефани. Сэнди бросилась обниматься с новой энергией, а Майкл взял песика на руки.
– В жизни не видел более нелепой собаки. Или это какой-то новый вид хомяка?
Стефани назвала породу. Майкл опустил Педро на пол, и тот сразу начал танцевать по кругу на задних лапах и лаять. Сейчас он напоминал заводных собачек, которых уличные торговцы продают детям. Трюку, очевидно, научили прежние хозяева; Стефани впервые видела подобное выступление.
– Как Чейз? – спросила она Сэнди, провожая гостью в комнату Майкла, и та сразу стала серьезной.
– Страдает и выглядит ужасно. Ночами не спит: сочиняет грустные песни.
И сами слова, и то выражение, с которым Сэнди их произнесла, едва не разбили сердце.
– Мне очень без него плохо, – призналась Стефани, поставив на пол дорожную сумку гостьи. Сэнди приехала в джинсах, белом свитере и кожаной куртке, с распущенными длинными светлыми волосами. Внешне она ничем не отличалась от сверстниц и в жизни почти не пользовалась косметикой, а яркий макияж и смелые наряды оставляла исключительно для сцены. Через несколько минут в комнату брата вошла Шарлотта, и девушки враждебно посмотрели друг на друга: сейчас они напоминали настороженно замерших перед схваткой собак. Шарлотта изучала незнакомку с холодным любопытством, а Сэнди заметно нервничала и лихорадочно сжимала ладонь Майкла. Стефани позволила влюбленным остановиться в одной комнате: стоило ли притворяться и делать вид, что они до сих пор не спят в одной постели? Точно так же она отнеслась бы и к дочерям, хотя Билл ни за что не допустил бы подобных вольностей. Времена изменились; теперь в доме царили иные порядки. Майкл поблагодарил мать и добавил, что ни за что не пригласил бы Сэнди, если бы отец был жив. Стефани всегда относилась к детям практично и просто, в то время как Билл неизменно занимал пуританскую позицию.
Вскоре появилась Луиза. Презрительно оглядела гостью, коротко, холодно пожала руку и удалилась. Ничего другого ни Майкл, ни Стефани от нее не ожидали.
Вечером все вместе поужинали на кухне, и молодежь отправилась встречаться с друзьями. Сэнди на миг замешкалась, чтобы поблагодарить Стефани за гостеприимство, сказать, что у нее прекрасный дом, и признаться, что очень скучает.
– Мне тоже тебя не хватает, – грустно ответила Стефани. Через несколько минут снова стало пусто и тихо: дети разошлись кто куда. Вернулись они за полночь. Стефани слышала голоса, но с постели не встала. А утром все вместе позавтракали.
Потом Шарлотта и Сэнди помогали накрывать праздничный стол, Луиза без единого слова скрылась в своей комнате, а Майкл изо всех сил старался не позволить младшей сестре обидеть возлюбленную. Но, к огромному удивлению Стефани, девушки быстро нашли общий язык и даже выяснили, что любят одну и ту же музыку. Сэнди увидела пианино и загорелась: подошла к инструменту, осторожно взяла несколько аккордов, а потом на секунду задумалась и спела пару строчек. Шарлотта заинтересованно остановилась рядом.
– Ты поешь? – спросила Сэнди.
– Немного. – Шарлотта неожиданно смутилась.
Сэнди заиграла мелодию, которая нравилась обеим, и они вместе запели. Занятие увлекло: вскоре к дуэту присоединился Майкл, а потом на пару минут подошла и Стефани. Все радовались музыке и чувствовали себя замечательно, а ровно в шесть сели праздновать День благодарения. Стефани позвонила Чейзу в Мемфис, рассказала, как его любит и как счастлива видеть у себя Сэнди. Он казался усталым и грустным, но, как всегда, сдерживал недовольство. Чейз никогда не жаловался на те страдания, которые любимая доставила своим отъездом, и не пытался лишить ее права на сомнение и поиск. Он надеялся, что если позволит Стефани поступать по-своему, то рано или поздно она вернется. К сожалению, до сих пор не промелькнула даже искры надежды.
Стефани прочитала обязательную молитву, благословила память Билла, и в глазах дочерей появились слезы. Стоя выждав положенное мгновение, все сели и принялись за еду. Беседа текла непринужденно, особенно между Шарлоттой и Сэнди: девушки прониклись друг к другу симпатией и, кажется, уже успели подружиться. Луиза вела себя неприязненно и говорила очень мало, особенно с матерью. Майкл заботился о любимой, старался, чтобы той было хорошо, и сдерживал агрессию Луизы. Он искренне обрадовался неожиданному дружелюбию младшей сестры. Когда требовалась нейтральная, безопасная тема, обсуждали Педро, который сладко спал, лежа на спине и тихо посапывая. Все согласились, что Педро Гонсалес – создание крайне странное и при этом невероятно симпатичное. А Стефани успела горячо полюбить нового друга.
К ее огромному облегчению, имя Чейза ни разу не прозвучало почти до самого конца праздничного обеда. Но когда она разрезала пироги – яблочный, мясной и тыквенный – и положила на каждый кусок пышно взбитые сливки, Луиза все-таки не выдержала и повернулась к Сэнди.
– А что вы с Чейзом обычно едите в День благодарения? – ядовито осведомилась она. – Овсянку? Или свиные ребра? – Старшая дочь даже не пыталась скрыть враждебное отношение, и Стефани похолодела от неловкости и страха. Майкл посмотрел на сестру так, словно собирался убить.
– Нет. Как и все, готовим индейку, – невозмутимо улыбнулась Сэнди. – И даже едим ее вилкой и ножом. – Ответ прозвучал безупречно вежливо, и все же Луиза получила достойный отпор.
– Твой выпад прозвучал неприлично и был абсолютно лишним, – заметила Стефани, вместе с дочерьми убирая со стола и складывая посуду в раковину. – Кто дал тебе право грубить гостье?
– А кто дал Майклу право тащить ее сюда в год смерти папы? С тем же успехом ты могла бы пригласить сюда своего гениального Чейза.
– Не сомневайся, если останемся вместе, на будущий год он точно появится, – сурово ответила Стефани. Казалось, Луиза была готова закричать от бешенства, но в эту минуту в кухню вошел Майкл.
– Если еще раз скажешь что-нибудь подобное, получишь по физиономии. Клянусь.
– Не пугай. Незачем было ее привозить.
– Почему? Потому что ты не в состоянии держать себя в руках? Может быть, мама позволяет тебе распускаться, но ни со мной, ни с Сэнди этот номер не пройдет.
– Ах, бедняжка! Она нуждается в твоей защите? – спросила Луиза с отвратительным ехидством. Стефани с ужасом наблюдала, как изменилась за последний год старшая дочь. Злоба и ненависть стали главными чертами ее характера. Но Майкл не успел ничего ответить сестре: из коридора донесся чистый, звонкий голос Сэнди.
– Нет, Луиза, я вовсе не нуждаюсь в заступничестве Майкла, – проговорила девушка с тягучим южным акцентом. – Прекрасно могу сама надрать тебе задницу, но, пожалуй, не стану этого делать из уважения к твоей маме. Не хочу расстраивать милую, добрую Стефани. Так почему бы ради нее не постараться вести себя прилично? – Сэнди подошла и посмотрела обидчице в глаза. Луиза была выше и сильнее, но Сэнди держалась так решительно и воинственно, что Шарлотта засмеялась, а Майкл улыбнулся.
– Не обращай внимания на сестру, – вступила в разговор Шарлотта. – Она постоянно грубит – это ее фирменный знак.
Все вздохнули с облегчением, а Луиза выбежала из кухни и закрылась в своей комнате.
– Прости, милая, – извинилась Стефани и крепко обняла гостью.
– А вы простите за то, что пообещала надрать ей задницу. – Сэнди искренне смутилась. – Решила, что, если сразу не поставить злючку на место, будет кусать весь уикенд. Никому это не понравится, а Майклу особенно.
