– Верится с трудом.
– И тем не менее это правда. И произошло все это, наверное, потому, что мы хотели от жизни разных вещей. Я хотела оставаться замужней женщиной, он хотел уехать во Флоренцию, где Лаура изучала эпоху Ренессанса.
– Лаура… эпоху Ренессанса?
– В день маминых похорон Майкл, конечно, был там, а после того как все кончилось и все разъехались, мы сидели с ним на кухне и пытались сообразить, что делать с тремя тысячами открыток соболезнования, которые прислали друзья, ведь на все ответить просто невозможно. И тут он и говорит, так небрежно, точно речь идет о чем-то незначащем: “Помнишь Лауру? Из отдела по изучению Ренессанса?” И я сразу все поняла. Все…
– Вы поняли, что он полюбил ее?
– Я поняла, что он с ней спит. А потом он сказал: “Лаура получила грант Фулбрайт, может продолжить исследования во Флоренции, и я еду с ней”. Вот так. А потом еще добавил, что хочет получить развод и чтобы я, пока его не будет, вывезла свои вещи из квартиры. Ну, не совсем такими словами, но смысл был именно таков.
– И что же вы ответили ему на это?
– Ничего. Просто врезала по физиономии.
– Ударили его?
– Да.
По выражению на лице Джанкарло было неясно, как он к этому относится, удивило, оттолкнуло или рассмешило его это высказывание. Возможно, и то, и другое, и третье.
– Так стало быть, вы сторонница насилия?
Голос Джанкарло звучал серьезно, а глаза смеялись.
– Ничего подобного! До того ни разу в жизни никого не ударила.
– Ну а после?
– В привычку это не вошло.
– Это я на всякий случай. Чтобы знать, как и когда защищаться.
– Могу ударить только в том случае, если муж требует развода в день похорон моей матери.
– Но ведь больше такой ситуации уже не будет, верно?
– Всегда есть возможность возникновения аналогичной.
То было чистой правдой, до этого случая и после него она ни разу никого не ударила. Собственный поступок удивил Клер еще больше, чем Майкла. Мало того, в день отъезда она методично изрезала все его галстуки на мелкие кусочки – впрочем, Клер предпочла не делиться этой информацией с Джанкарло. И вообще, в день первого свидания как-то негоже лепить из себя образ роковой женщины. Во время любого свидания.
– Джанкарло, я тут сижу и все удивляюсь… В Венеции так много красивых женщин…
– Да. И вы – одна из них.
Клер залилась краской, у нее и мысли не было напрашиваться на комплимент.
– Спасибо. И тем не менее мне кажется удивительным и странным, почему…
– Да просто потому, что вы мне сразу понравились. Вы совсем не похожи на тех женщин, с кем мне доводилось встречаться прежде. Они все такие… поверхностные. А когда вы сказали, что занимаетесь историей, я понял, что вы не только красивы, но еще и умны. И сказал себе: “Я хочу знать о ней больше”. И еще мне нравится, что вы американка. Женщины в Америке такие независимые, такие волнующие.
Вот уже второй раз за вечер он назвал ее волнующей. Надо почаще надевать это красное платье.
– И еще я подумал, что вы очень добры, раз взяли с собой свою младшую сестру, – добавил Джанкарло. – Ну, просто я сначала принял Гвен за вашу сестру. Скажите, вам нравится быть компаньонкой?
– Я рада, что это одноразовая работа, скажем так. Поначалу был вообще какой-то кошмар, но потом все постепенно выправилось. Очень помогло знакомство со Стефанией.
– Да, наверное. Да и для Стефании такое знакомство весьма полезно. Большинство ее друзей и подружек уже разъехались на летние каникулы.
– А уж сегодня Гвен была чистым ангелом. Правда, никак не соглашалась сделать для меня одну вещь, видно, чертенок в ней вновь проснулся. Но потом согласилась и очень помогла мне, так что нельзя сказать, чтобы вела себя плохо. И представьте, ни разу не ныла и не жаловалась, что я повела ее в библио…
Клер запнулась. “Весь день была чистым ангелом”. О нет, только не это! У нее тревожно заныло в животе.
– Скажите-ка мне, Джанкарло, эта сегодняшняя затея с рестораном была вашей идеей?
– Сегодняшняя затея?
– Ну то, что вы решили пригласить меня поужинать?
– Э-э… – Он заметно смутился, даже занервничал. – Стефания позвонила мне вчера, после того, как вернулась с пляжа в Лидо. И просила передать от имени Гвендолин, что вы бы очень хотели повидаться со мной до отъезда. Я и без того хотел пригласить вас, но до того, как она мне все это выложила… не был уверен, что вы согласитесь.
– Думаю, нас обоих кинули.
– Кинули?
– Ну, обманули. Выставили дураками. Попробуйте-ка позвонить Стефании.
Джанкарло набрал номер телефона по мобильному, поднес его к уху, слушал какое-то время, потом отключился.
– Там у нее автоответчик, – сказал он. – Может, просто отключила телефон во время киносеанса.
Голос его звучал спокойно, но в глазах читалась тревога.
Клер взглянула на часы.
– В любом случае пора возвращаться в гостиницу.
К гостинице “Белль аква” они прибыли без пяти одиннадцать. Клер сразу же направилась к стойке дежурного. Ключ от их номера все еще лежал в ячейке, портье подтвердил, что Гвен пока что не вернулась. Клер собралась было спросить Джанкарло, не хочет ли он посидеть внизу, в холле, и дождаться девочек, как вдруг стеклянная дверь распахнулась и в гостиницу ворвалась Стефания.
– Она уже здесь? – запыхавшись, спросила девушка.
– Кто? Гвен? – встревожилась Клер.
– Почему она не с тобой? – изумился Джанкарло.
Стефания переводила тревожный взгляд с Клер на брата.
– Она… она потерялась по пути из кинотеатра.
– Как это она могла потеряться, если ты все время была с ней? – подозрительно спросил Джанкарло.
– Не знаю. Я остановилась на секунду, взглянуть в витрину магазина. Оборачиваюсь – а ее рядом нет. Исчезла.
Исчезла? Клер похолодела от ужаса. Что, если Гвен похитили? Ведь она дочь богатого человека.
– Мне почему-то казалось, что в Венеции безопасно, – растерянно пробормотала она, обращаясь к Джанкарло.
В голосе ее отчетливо слышались укоризненные нотки.
– Да, вполне безопасно, – твердо ответил он. – Где это произошло? – спросил он у Стефании.
– В Дорсодуро.
– Интересно, что вы там делали и как там оказались, если фильм шел в Сан-Поло?
Стефания не ответила, только смотрела испуганно.
– Скажи мне правду, Стефания, чем вы занимались сегодня вечером? – строго спросил Джанкарло.
– Только не говори маме с папой!
Она умоляюще смотрела на брата.
– Никому ничего не скажу, обещаю. Ты только толком объясни.
– Мы были с друзьями.
– С Марко?
– Да. И с Николо.
– С нашим кузеном Николо?
Джанкарло заметно смутился.
– Да.
– Ах, ну конечно, – пробормотал Джанкарло. – Вчера вы все вместе были на пляже. Куда же решили пойти сегодня?
– К другу Николо.
– На большую вечеринку?
– Нет. Нас было четверо.
– И что произошло дальше?
– Да не знаю я! Николо сказал, что Гвен почему-то вдруг расстроилась и выбежала из дома. Он бросился за ней, искал… но так и не нашел.
– Что он натворил? А ну, говори! Убью мерзавца!
– Он сказал, что ничего плохого не делал. Ты же знаешь Николо… он не такой уж плохой парень.
– Что верно, то верно, не такой уж плохой, – поспешил успокоить Клер Джанкарло. – А где были вы с Марко, когда все это случилось?
– В другой комнате, – ответила Стефания.
– Неважно, знать ничего не желаю про ваши шашни. Где находится этот дом и где сейчас Марко и Николо?
– На калле Баластро, неподалеку от Сан-Себастьяно. Марко и Николо ее ищут.
– Попрошу портье позвонить в полицию.
Джанкарло решительно направился к стойке.
Стефания взглянула на Клер.
– Я уверена, Гвен обязательно вернется сюда, в гостиницу, – пробормотала она.
– Но вы находились довольно далеко отсюда. Как она найдет дорогу?
Господи, Дорсодуро! Если Гвен пошла не той дорогой, она неминуемо выйдет к пристани. Вряд ли доки в Венеции менее безопасны, чем все остальные подобные места в мире. И совершенно очевидно, что разгуливать там молоденькой девушке, особенно по ночам, не пристало. Клер как-то прежде не задумывалась над тем, что ее подопечная может оказаться в одиночестве в этом чужом городе, и никак не подготовила ее. Не объяснила, как вызывать итальянскую полицию и скорую помощь, не научила, как звучат эти слова по-итальянски. И если вдруг Гвен увидит заведение с вывеской “Карабиньери”, поймет ли она, что это означает? Мало того, Клер не позаботилась даже о том, чтобы у девочки была при себе карточка с названием и адресом гостиницы, а также номером телефона, чтобы она постоянно носила ее с собой.
И тот факт, что весь этот день Гвен была такой послушной и милой, тревожил Клер еще больше. Наверняка у этой маленькой хитрюги был некий внутренний мотив вести себя безупречно. И тем не менее день они провели прекрасно. Да, она слишком много болтала, минуты не могла посидеть спокойно, но Клер как-то уже начала привыкать к обществу этого шумного и беспокойного создания. А “операция” с подменой дневников породила даже чувство единения (и еще целый взрыв сдавленного смеха, когда Эндрю Кент вышел из читального зала). И ей, Клер, следовало признать, что вела она себя в тот момент не самым лучшим и благоразумным образом. Однако она почему-то ничуть о том не сожалела. Никогда прежде ей не доводилось так веселиться в библиотеке. А потом последовал поход за нарядами, подготовка к свиданию, и это тоже было весело и превратилось в настоящее приключение исключительно благодаря Гвен.
