— Завтра воскресенье, ты, наверное, будешь свободна?
— Конечно!
— Я давно уже не был в парке, пойдем туда?
— Пойдем, а в какое время?
— Часов в восемь утра!
— Ладно!
Цинь Дэ-гуй положил трубку. «Хорошо еще, что разговор шел по телефону, — облегченно подумал он, — а с глазу на глаз стыдно было бы пригласить!»
Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась молодая круглолицая девушка в белом халате. Улыбаясь, она остановилась и взглянула на него. Это была санитарка, в руках она держала небольшой красный блокнот и карандаш.
— Товарищ, прошу тебя, напиши мне что-нибудь на память, — попросила девушка. — Я знаю, что ты герой нашей промышленности, герой труда!
— Кто это тебе сказал? — спросил удивленный сталевар.
— Еще перед твоим приходом нам позвонили по телефону и сообщили об этом. Мы всегда знаем, кто у нас отдыхает.
Цинь Дэ-гуй взял у нее блокнот и карандаш и сел на диван.
— Что же мне написать? — произнес он и стал перелистывать блокнот. На первой же странице была сделана такая надпись: «Я не училась в средней школе, но должна приложить все силы, чтобы учиться, должна бороться, чтобы овладеть высотами культуры!» — и ниже стояла подпись: «Линь Цзюань».
— Это ты сама написала? — поинтересовался Цинь Дэ-гуй.
— Да! Напиши мне, пожалуйста, о сталеварах!
— А что именно? — Цинь Дэ-гуй явно был в затруднении.
Линь Цзюань, чувствуя, что он никак не может придумать, что написать, включила радиоприемник, и в комнате тихо зазвучала музыка, сразу разрядившая наступившее было неловкое молчание. Передавали народные песни. Дослушав их до конца, Цинь Дэ-гуй улыбнулся и быстро написал в блокноте:
«Мы должны стоять на любом посту:
Упорно учиться,
Закаляться, как сталь в огне,
Хорошо охранять отчизну
И бить алчных американских волков».
Ему хотелось написать в рифму, но не получилось. Он подал девушке блокнот и начал оправдываться:
— Ты знаешь, не писатель я…
Линь Цзюань прочла и похвалила:
— Очень, очень хорошо. Мне нравится… Я часто думаю, что должна закалить себя, чтобы поехать воевать в Корею. Мне хочется ухаживать за ранеными народными добровольцами…
— Ты правильно думаешь! — сказал он одобрительно. — А здесь тебе разве не нравится?
— Нет, почему же? Даже очень нравится: ведь я помогаю героям труда, отличникам производства… Иногда и мне самой хочется пойти работать на завод, больше всего мне хотелось бы быть машинистом крана — он так легко, одним движением руки, передвигает стотонный ковш с металлом, — ее нежное лицо стало одухотворенным.
— Ты бывала у нас на заводе?
— Нет, я была на сталеплавильном заводе Аньшаньского металлургического комбината. Ох, и большой же это завод!
По радио начали передавать последние известия. Диктор сообщил, что Народная армия Вьетнама заняла опорный пункт французских войск, уничтожив при этом более ста солдат противника. Девушка поднялась с места и выключила приемник. Но Цинь Дэ-гуй попросил ее включить снова.
— Почему тебя так интересуют сообщения из Вьетнама? — удивилась Линь Цзюань. — Ведь он очень далеко от нас, я никогда не обращаю внимания на известия оттуда. Вот сообщения из Кореи я люблю слушать.
— Мы — рабочие нового Китая, и забывать об этом нельзя. Нас должны интересовать все важнейшие события, происходящие в мире! Вьетнамцы — наши родные братья, как и корейцы.
— Ты прав, — согласилась с ним покрасневшая Линь Цзюань. — Напиши мне это, — и она снова протянула сталевару блокнот и карандаш.
Подумав, Цинь Дэ-гуй написал в блокнот слова, услышанные однажды от секретаря парткома:
«Мы должны защищать мир во всем мире, должны принимать близко к сердцу все важнейшие события международной жизни!»
2
На следующее утро Цинь Дэ-гуй сразу же после завтрака сел на велосипед и отправился в парк. Он медленно ехал в тени деревьев, освещенных яркими лучами восходящего солнца. Ему пришлось сделать большой круг, прежде чем он расположился в беседке на берегу озера, откуда было удобно наблюдать за теми, кто входил в парк. Здесь уже было много отдыхающих: одни катались на лодках по пруду, другие удили рыбу, третьи просто прогуливались. Безоблачную, похожую на морскую гладь синеву неба то и дело прорезали белые полосы от пролетавших самолетов. Они летели так высоко, что самих их не было ни видно, ни слышно, и только волнистая белая полоса на небе еще долго напоминала о них.
Прохладный ветерок приятно освежал, но Цинь Дэ-гуй, казалось, вовсе не ощущал его целительной прохлады. С каждой минутой сталевар становился все мрачнее и мрачнее. Уже было девять часов, а Сунь Юй-фэнь все не появлялась. «Дела у нее какие появились, или просто забыла?» — недоумевал Цинь Дэ-гуй, долгим взглядом провожая каждую женскую фигуру, появлявшуюся на дорожке. Но каждый раз он разочарованно отводил глаза.
Прошло еще полчаса, и вдруг кто-то сильно хлопнул его по спине. Сталевар моментально обернулся и увидел… техника Чэнь Лян-хана.
— Черт, напугал меня! — пошутил Цинь Дэ-гуй, радостно пожимая технику руку.
— Я увидел, что ты сидишь какой-то скучный, и подумал, что не стукни тебя — так ты вообще в себя не придешь! Вероятно, девушку ждешь? — лукаво спросил Чэнь Лян-хан.
— Дьявола жду! — недовольно отшутился Цинь Дэ-гуй. — Да и какая девушка захочет водиться с нашим братом рабочим!
— Нынче рабочие в почете. Ты спроси, какая девушка из окрестных деревень не мечтает выйти замуж за рабочего? Старина Цинь, и тебе следует в воскресенье ехать в деревню, а не торчать одному в беседке. Так ты можешь оторваться от масс!
Чэнь Лян-хан уже два года работал на заводе. Узнав, что Цинь Дэ-гуй знает производство получше иных техников, он был удивлен и сразу же проникся большим уважением к молодому сталевару и не считал для себя зазорным перенимать его опыт. В свою очередь, и Цинь Дэ-гуй, столкнувшись с каким-нибудь сложным техническим вопросом, охотно шел за советом к Чэнь Лян-хану. Они нравились друг другу и любили беседовать.
Но сегодня Цинь Дэ-гуй по понятной причине был не очень рад его появлению и с нетерпением ждал, когда Чэнь Лян-хан уйдет. Тот угадал настроение приятеля, но все же решил поговорить с ним:
— Старина Цинь, а теперь давай поговорим о серьезных вещах. Ты знаешь, мне удалось выяснить причину, по которой ты сжег свод во время установления своего рекорда.
— Удалось выяснить? — оживился Цинь Дэ-гуй. — Ну-ка, ну-ка! В чем эта причина?
— Ты ведь говорил, что перед выпуском металла ты осматривал свод и никаких повреждений не заметил?
— Да, не было ни малейших повреждений, — решительно подтвердил Цинь Дэ-гуй. — Ты что, не веришь мне?
— Верю, верю! Я сам все время думал над этим, но только вчера мне удалось разгадать эту загадку.
— Тогда не тяни!
— Свод сгорел как раз в момент, когда печь была наклонена для выпуска стали!
— А-а!
— Я все время склонялся к этой мысли, — продолжал рассказывать техник, — но никак не мог доказать это. А вчера на втором мартене сожгли свод точно при таких же условиях и точно в том же месте — вот мне и стало все ясно.
— Старина Чэнь, ты сделал великое дело! — радовался Цинь Дэ-гуй. — Впредь при выпуске стали мы будем особенно тщательно следить за сводом. Большое спасибо тебе, ведь ты искал меня, наверное, только из-за этого.
— Нет, есть у меня к тебе еще и более важное дело. Вчера секретарь парткома специально попросил меня помочь тебе обобщить опыт своих скоростных плавок и рассказать о нем всем рабочим. Вот я и собрался было ехать к тебе в дом отдыха, но раньше позвонил, и мне сказали, что ты ушел в парк. Мы сможем начать прямо сейчас. Я думаю, что если мы обобщим твой опыт да изучим еще опыт советских сталеваров, то наша смена наверняка выйдет победителем из соревнования со сменой Юань Тин-фа.
Цинь Дэ-гуй бросил взгляд на дорожку, но Сунь Юй-фэнь по-прежнему не было видно, и он решительно произнес:
— Хорошо, я буду говорить, а ты записывай!
Часов около десяти к ним подошла сестра Линь Цзюань, Сегодня она была одета в красную европейскую блузку с белой вышивкой, светло-синие брюки и белые парусиновые тапочки.
— Товарищ Цинь, как хорошо, что я тебя нашла! — весело сказала она и, отбросив со лба растрепавшиеся волосы, посмотрела на молодых людей задорными глазами.
— А-а, ты тоже приехала! — встал ей навстречу почему-то обрадовавшийся Цинь Дэ-гуй. Уж ее-то он никак не ожидал здесь встретить!
Техник отложил в сторону карандаш и взглянул на девушку. В глазах его мелькнуло чувство зависти: значит, Цинь Дэ-гуй здесь все-таки ждал девушку!
— Товарищ Цинь, как только ты уехал, тебе трижды звонили по телефону. Сначала какой-то товарищ по фамилии Чэнь…
