Так, по письмам Щелокову и Ивашутину снова молчит, про то, что я выпал из будущего - он знать не может, максимум догадываться. Но, насколько я знал, в таких организациях работали насквозь прожженные реалисты, далекие от научной фантастики, а мой случай как раз в рамки этого жанра и вписывался.
- Я сказал что-то смешное? Чему вы улыбаетесь?
- Вы забыли добавить, что я успел за год еще жениться и стать отцом.
- Ну, это само собой, хотя вы сами об этом уже упоминали в нашем разговоре, - Макеев тоже улыбнулся.
- Юрий Федорович, вы прямо скажите, чего от меня нужно, и я уже пойду.
- Не спешите, у меня рабочий день до семи. Дело, которое у нас к вам, серьезное, с кондачка не порешаешь. Да, вы ведь теперь безработный, вольная птица, правильно?
- Я состою в творческом союзе, а посему тунеядцем не являюсь.
- Так я вас и не обвиняю в тунеядстве, бог с вами! - Макеев развел руки в стороны. - Я к тому веду, что в силу ваших новых знакомств вы общаетесь теперь с известными людьми. Правда, больше в творческой среде. Те же Высоцкий и Тарковский - элита творческой, как ее там... тусовки, как сейчас выражается молодое поколение. Согласитесь, что эта самая среда, в которой приветствуются не только алкоголь, но порою и наркотики, не говоря уже о сексуальных игрищах, порою взращивает настоящих мутантов. А на уме у таких мутантов одно: как бы сделать свою жизнь комфортнее, не стесняясь при этом в выборе средств.
А ведь что ни говори, а элита эта, творческая, такое же достояние нашей с вами Родины, как и полезные ископаемые. И не дать этой элите загнить, направить ее энергию в русло, которое принесет наибольшую пользу обществу, советскому народу - наша прямая обязанность. Сохранить людей с таким потенциалом для страны, задача не менее важная, чем защита от внешней опасности. Согласны?
- Даже и не знаю, с одной стороны, сердцем, я полностью согласен, а с другой... Видите ли, Юрий Федорович, люди искусства, да и науки считают себя скорее гражданами мира, чем какой-то отдельной страны. Мировой славы хочется, уж простите за откровенность.
- Понимаю, вполне понимаю вас, Сергей Андреевич, но давайте взглянем на проблему с практической стороны.
- Это как?
- Сколько сил и средств вложило наше с вами государство в этих людей, в то, чтобы они чего-то достигли?! СССР их воспитал, обучал, растил, кормил, обувал-одевал, лечил бесплатно, в конце концов. Страшную войну страна пережила, какие потери понесла, и что пришлось восстанавливать, надеюсь вам объяснять не надо. Но лучшее всегда людям науки и искусства. Забота партии и правительства, внимание, любовь народа. Доппайки, наконец. И что в ответ? А в ответ даниэли с синявскими, солженицыны и буковские. А ведь непорядочно это, долги не отдавать. Особенно это касается представителей еврейской национальности. Нет-нет, я не хочу огульно обвинять евреев, среди них немало и достойных людей. Но, согласитесь, нос-то они держат по ветру, и все время почему-то в сторону Израиля. И, что интересно, уезжают не дворники и крестьяне, а специалисты, получившие тут образование бесплатно. Не знаю, как вы, а я искренне считаю это несправедливым. Их же учили с надеждой отдачу для страны получить, не для мира, который на них ни копейки не потратил, а для тех простых советских людей, которые им их учебу обеспечивали.
- Почему-то меня это не удивляет, это же их историческая родина. Зов крови. При этом, мне кажется, они не всегда стремятся к комфорту. Если бы стремились - писали идеологически правильные книги и сочиняли идеологически правильные песни.
- Но вот, извиняюсь за выражение, шило в заднице у них очень часто появляется не само собой. Да и до Израиля не все доезжают. Так что с голосом крови вы зря. Тут и других 'голосов' немало участвует. Надеюсь, вы поняли меня... Так вот, что-то никак к главному перейти не удается. У вас с Высоцким Владимиром Семеновичем какие отношения, Сергей Андреевич?
- Что? - ну ничего себе переход, от евреев и к Высоцкому. - Хорошие у нас отношения. Вот, просил Мясникова концерт ему тут организовать...
- Это я в курсе, кстати, и за это спасибо. Мне удалось побывать, с удовольствием послушал. Но как насчет более близких отношений? Дружеских? Или у вас другой интерес к нему?
Это на какой-такой другой интерес он к нему намекает? Вообще-то должен знать, что я нормальной, гетеросексуальной ориентации. Тьфу, аж сразу противно стало, как подумал.
- Ну, не знаю, сказать, что мы с ним теперь не разлей вода, я точно не смогу.
- Хорошо, давайте я по-другому вопрос поставлю. Вы как к нему относитесь?
- Замечательный актер и автор-исполнитель. Хорошо я к нему отношусь. Не пойму... Что вы хотите услышать, Юрий Федорович?
- Помочь ему хотите? Даже не так, спрошу по-другому... Помочь Высоцкому согласитесь?
- Да, конечно. А что я должен...
- Да ничего вы не должны. Поступила информация из-за рубежа. Готовится провокация, целью которой является Высоцкий. Во время очередной поездки к жене его будут настойчиво убеждать не возвращаться. На него уже сейчас определенные люди собирают компромат. Будут ему там рассказывать, что в СССР его ждет тюрьма.
- Да нет! В Володе я уверен! Он никогда невозвращенцем не станет!
Нет, ну что за чушь, я то знаю, что Высоцкий будет мучатся от разлуки с женой, звонить ей по ночам, но не уедет. Да он еще Жиглова не сыграл!
- И, тем не менее, выезд ему пока задержали. А по стране сейчас дано задание собрать сведения о гастролях Высоцкого. Обязаны найти, на что его могут подловить. Вы представляете, какой вред стране может быть нанесен? Это вам не Барышников, которого кроме любителей балета и знать-то у нас никто не знал, до его отъезда. И то раздули до небес.
Спроси любого токаря или слесаря, кто такой Барышников? Во-от! А Высоцкий? Так что вы должны ему сейчас помочь.
- Я? Но как?
- Вот вам бумага и ручка, я прошу вас подробно написать все, понимаете, ВСЕ, что вы, Сергей Андреевич, знаете о приезде Высоцкого в Пензу. Как появилась мысль о концерте, кто предложил, кто с кем обговаривал условия, кто крутился вокруг него там, кто уже тут. О чем вы с ним разговаривали. С кем еще он говорил, о чем. Насколько можно подробнее. Вдруг удастся вычислить тех, кто... Я прямо скажу - тех, кто выполняет задание вражеской разведки по дискредитации Советского Союза. Вы не подумайте, что мы сложа руки сидим, на восемьдесят процентов мы уже определились с подозреваемым. Но это наш, советский человек. И, пока стопроцентной уверенности не будет, мы не можем его обвинить. Ну, вы понимаете, Сергей Андреевич! Права граждан нарушать никому не позволено, презумпция невиновности. Но и Высоцкого мы им не отдадим! Порвем всю эту шайку-лейку, что к нему примазалась! Ладно, ладно, не буду отвлекать, пишите, а я чайку нам организую. У нас тут, знаете ли, цейлонский имеется. Вам с сахаром? Лимончик?
Макеев снял трубку внутреннего телефона и кому-то передал просьбу о чае. А я активно начал описывать, чего да как было. Никакого криминала или каких-то посторонних людей я не заметил, ничего противозаконного не было. Даже жаловался мне Высоцкий на завистников, а не на власть. А на прощание подарил написанные на салфетке стихи, я их по памяти тут и привел. Так что писалось мне легко. И во время работы я думал о том, как, наверное, сходит с ума Володя в Москве, не понимая, почему его не выпускают к Марине в Париж или где она там его ждет... Что он такого сделал? Клянет кровавую гебню и гребаных вертухаев. Небось уже и песню про это сочинил.
Много времени моя писанина не заняла. Не так уж много я и знал. Но чай, вкусный кстати, появившийся как-то незаметно около моей руки, я выпить успел.
- Вот, - я протянул Макееву пару исписанных листков, - тут все, что я знаю.
- Дату и подпись поставили? Замечательно. Спасибо еще раз за то, что откликнулись на нашу просьбу. Если что потребуется или где какой непорядок и надо с ним разобраться - звоните, не стесняйтесь. Вот мои телефоны, прямой и через дежурного. До свидания, Сергей Андреевич. Я надеюсь, если что, могу к вам еще обратиться?
- Конечно, Юрий Федорович, без проблем. Чем смогу - помогу.
- Да, если кто будет спрашивать, вы скажите, что по восстановлению данных о себе к нам приходили. А то, знаете ли, народ у нас мнительный. Да и подписку вы давали.
- Понял... Вы только стульчик, что ли. Поменяйте, а то сидеть на нем неудобно.
На лице Макеева промелькнуло непонятное выражение, но вылилось оно в добродушную улыбку:
- Да-да, не вы первый говорите. Просто все руки не доходят. Завтра же обговорим этот вопрос с завхозом. Еще раз спасибо, что нашли врем зайти.
Расстались мы вполне довольные друг другом. Ну вот, стучать я ни на кого не собираюсь, а от меня и не требуют. Не, ну помочь Высоцкому я был должен, тут без вопросов... Чем быстрее разберутся, тем быстрее выпустят к жене. С моей стороны все кристально чисто.
С другой стороны, мои худшие опасения не подтвердились. Ни про десять тысяч, полученных от Чарского, ни про письма в МВД и ГРУ ничего сказано не было, даже если намек и прозвучал, то скорее насчет пакетов. Правильно, что не стал акцентировать внимание на этом вопросе, надеюсь, Макеев догадался, что я понял его намек, и тоже не станет в дальнейшем бередить, что называется, былую рану.
