– Как я вам признательна! – Дейзи не хотела показаться назойливой. Ей казалось, что летчица в ранге второго пилота с трудом удерживается, чтобы не посмотреть на часы.
– Всегда рада помочь. Удачи! – И второй пилот, помахав рукой, выбежала в коридор.
Захватив талон на поезд, третий пилот Петри отправилась в свой первый грузовой полет. Она мечтала, чтобы все прошло гладко, и, взлетая, вполголоса проговаривала команды.
Разбег и взлет прошли образцово. «Видишь мои крылья, Эдейр? У тебя способная ученица!»
Первый перелет, невзирая на туман, морось и встречный ветер, прошел без происшествий. На дозаправке она спросила, можно ли сообщить о ее скором прибытии на аэродром назначения.
– Не суетись. Ты у нас на сегодня третья. Успеешь согреться чаем, а то и тарелкой супа.
Дейзи стала с наслаждением есть густой ароматный суп.
– Из чего это? – спросила она одну из работниц столовой.
– Понятия не имею! – был ответ. – Повар бросает в котел остатки из офицерской кухни. Иногда получается неплохо, а иногда… – Подходящего определения так и не нашлось. Третьему пилоту Петри повезло: она приземлилась в неплохой день.
Снова поднявшись в воздух, она угодила в дождь со снегом, который так залеплял ее ветровой щиток, что она не успевала его счищать. Она уже подумывала о том, чтобы спуститься ниже, под облака, но тут «Оксфорд» покинул зону непогоды.
Чем дальше на север зимой, тем раньше начинало темнеть. Дейзи напевала про себя, стараясь сохранять бодрость, и поглядывала вниз, чтобы не заблудиться. Внезапно у нее душа ушла в пятки: железнодорожная ветка пропала из виду. Она уже представляла себе всякие ужасы и была близка к панике, когда в голове у нее зазвучал голос: «Слушай меня, Дейзи. Я здесь, с тобой, слушай и запоминай все, что я скажу. Потом, когда меня уже не будет, сосредоточься – и услышишь меня опять».
– Эдейр?..
Что за чудеса? Она действительно слышала его голос и напрягала слух, чтобы не пропустить ни слова. Она переключила компас и стала медленно менять курс, пока внизу снова не появилась желанная ветка.
Через тридцать пять минут показалась посадочная полоса, и тот же спокойный голос проинструктировал ее при снижении, посадке, пробеге и остановке.
Выполнив все положенные действия, когда покидала самолет, она захватила свою сумку со всем необходимым и вылезла из кабины. С трудом переставляя непослушные ноги, она отправилась подписывать путевой лист – свидетельство о передаче «Оксфорда».
Потом ее пригласили поужинать в офицерской столовой, где она усомнилась, что когда-нибудь научится вести себя в таком обществе как своя. Раньше ей не приходило в голову, что все летчики – офицеры, даже женщины, бывшие авиамеханики.
Один из сидевших за столом сообщил, что, к сожалению, самолета в нужную ей сторону не будет несколько дней.
– Но вы очень нас порадовали, пригнав «Оксфорд». За это мы отвезем вас на станцию.
Летчица на ее базе оказалась права: поезд брали штурмом, к тому же в вагоне стоял собачий холод. В полете тоже было холодно, но благодаря комбинезону Дейзи не замерзла. В поезде пришлось снова его достать и натянуть поверх формы. В вагоне гуляли ледяные сквозняки, и у нее так замерзли ноги, что хотелось реветь. Но, представив лицо матери, – если бы та увидела сейчас свою «хрупкую и слабенькую» дочку, – Дейзи улыбнулась. Пока не завершилось это отвратительное путешествие, она рисовала в воображении всевозможные счастливые картины. Сидя в такси с разбитым стеклом вместе еще с шестью авиаторами, она, возвращаясь на базу, думала одно: «Я – летчица АТА, я успешно перегнала свой первый самолет!»
Попутчики не позволили ей заплатить свою долю за такси:
– Ехать с вами, мэм, для нас честь и привилегия!
Перед Новым годом Дейзи получила недельный отпуск и уже считала минуты: ведь попасть домой на прошлое Рождество ей не удалось. Она дала слово нескольким летчикам и летчицам АТА побывать на новогодних танцах на авиабазе и жалела, что самое красивое платье, перешитое миссис Робан, ждет ее дома.
Желая раздобыть новости о Томаше до отъезда домой, она набралась храбрости и стала расспрашивать о нем других летчиков.
– Сапенак? – Пилот, служивший до перехода в АТА в гражданской авиации, задумался. – Было бы проще ответить вам, мисс Петри, если бы он садился и взлетал здесь. Одно могу сказать точно: если бы с Сапенаком случилась беда, мы бы об этом обязательно узнали.
У Дейзи отлегло от сердца:
– Вы уверены?
– Сапенак – очень уважаемый авиатор. Мы бы знали, не сомневайтесь.
– Большое вам спасибо!
– Хотите отблагодарить – подарите мне танец на новогодней вечеринке.
– С радостью, сэр. – Дейзи улыбнулась. – Позволите еще один вопрос?
– Задавайте. Если я знаю ответ – отвечу, нет – так и скажу.
Дейзи покраснела. Она интересовалась Томашем, потому что он несколько недель не давал ей о себе знать. А с какой, собственно, стати? Он ничего ей не обещал, наоборот… Разве что попросил ее запомнить маршрут и дал слово пролететь вдвоем с ней. Слово он не сдержал, и в этом было все дело: Дейзи твердо знала, что Томаш Сапенак – не тот человек, который нарушает свои обещания.
– Подполковник авиации Сапенак – летчик-истребитель. Если бы его сбили при выполнении задания, вам стало бы об этом известно. Но вдруг он занимался чем-то еще?
– И такое, конечно, возможно, мисс Петри. Опытный многоязычный летчик – ценнейший специалист. Его могли забросить на вражескую территорию за кем-то или за чем-то. Даже мы, скромные транспортные пилоты, иногда делаем больше, чем просто перегоняем самолет Икс из пункта А в пункт В.
– Значит, я напрасно тревожусь?
Летчик пожал плечами:
– Это зависит от того, насколько вы с ним близки.
Дейзи опять покраснела:
– У нас с ним был общий друг, только и всего. Я не знала, что он многоязычный – наверное, это значит, что он говорит не только по-английски и по… – ну, на чем там говорят в его Чехословакии…
– Именно так. Теперь вы должны мне танец. Надеюсь, подполковник даст о себе знать еще до Рождества.
Дейзи поблагодарила летчика и отправилась в общежитие, где, заварив чай, села греться и думать.
Неужели и Томаш, друг Эдейра… Нет, только не это! Но Томаш не сдержал слово – не похоже на него! Более того, он даже ничего не предпринял, чтобы объяснить, почему так произошло. Причин может быть две: либо он оказался там, откуда не в силах с ней связаться, либо с ним стряслась беда.
Она чуть не расплескала чай – так громко заколотили вдруг в дверь. Она поставила чашку и побежала открывать.
За дверью стоял некто, уже занесший кулак для нового удара по двери.
– Петри? Отлично. Вам звонят. Потрудитесь проследовать в штаб.
И посыльный был таков. Дейзи поспешила за ним.
Звонят? Ей? Когда ей в последний раз звонили? Только бы не плохие известия!
В штаб она влетела совсем запыхавшаяся. Двое летчиков сидели за своими письменными столами, трубка на черном телефоне у окна, вопреки ее ожиданию, покоилась на рычагах. На лице Дейзи отразились, наверное, все ее чувства, потому что один из летчиков, подняв на нее глаза, улыбнулся.
– Он сейчас перезвонит, мэм, дело в том, что…
В этот момент задребезжал телефон. Летчик показал Дейзи жестом, чтобы она ответила. Она повиновалась и пролепетала в трубку:
– Алло!
– Привет, Дейзи, как дела? Это Томаш.
Какое же облегчение слышать дружеский голос!
– Томаш? Где вы?
– Дома. – Такой ответ ровным счетом ничего ей не говорил. – Простите, что не сдержал свое обещание, Дейзи. Я был немного занят.
Что тут скажешь? В присутствии двух летчиков, слышавших каждое слово, задавать вопросы было невозможно.
– Ничего страшного.
– Вы поедете на Рождество домой?
– Да.
– Тогда позвольте пригласить вас на ужин в сочельник.
Сочельник… У семейства Петри была незыблемая традиция – посещать в канун Рождества полуночную церковную службу.
