По мнению членов Венецианского комитета, полковник Грей просто был человеком не их круга. Отношения между ними становились все более враждебными. Бамп Хэдли терпеть не мог Грея и старался не разговаривать с ним. Наконец в 1971 году Макэндрю предложил Грею отделить Венецианский комитет от Международного фонда охраны памятников и сделать независимой организацией, нацеленной исключительно на сохранение предметов искусства и архитектуры Венеции. Грей не стал возражать. «Почему бы вам не назвать ее “Спасти Венецию”?» – спросил он.
Так Венецианский комитет превратился в «Спасти Венецию»; председателем новой организации стал Макэндрю, а президентом Бамп Хэдли. Это была некоммерческая организация, в которой имелся совет директоров, но не было членов. Вместо списка членов у организации был рассылочный список потенциальных спонсоров. В течение следующих десяти лет фонд «Спасти Венецию» занимался весьма скромными проектами, реставрацией живописных полотен и скульптур, а также экстренным ремонтом крыш, стен и полов в зданиях. В конце семидесятых Бамп Хэдли сблизился с Ларри Ловеттом, своим сокурсником по Гарварду, и попросил его войти казначеем в совет директоров.
Ларри Ловетт был эрудитом, приятным и – как наследник состояния владельцев сети продуктовых магазинов «Пиггли-Виггли» – богатым человеком. Ловетт приехал в Нью-Йорк из Джексонвилла с надеждами на успех, и тут ему сказочно повезло – его взяла под свое крыло миссис Джон Барри Райан, старейшина нью-йоркского высшего общества. Он стал председателем Гильдии «Метрополитен-опера», а позднее председателем общества камерной музыки в Линкольн-центре. К тому времени, когда Хэдли пригласил Ловетта в фонд «Спасти Венецию», тот уже по несколько месяцев в году жил в Венеции. Ловетт принял это приглашение. Потом, в 1986 году, когда Хэдли назначил Ловетта президентом, он начал подыскивать человека на свое место казначея.
Ловетт был больше десяти лет знаком с Бобом и Беа Гатри. В бытность свою председателем Гильдии «Метрополитен-опера», Ловетт работал с Беа Гатри, которая подвизалась волонтером в отделе развития и отвечала за «большие» взносы. Беа Гатри, урожденная Фиппс, приходилась племянницей создателю общества владельцев скаковых лошадей Огдена Фиппса. Она с отличием окончила колледж Смита по специальности «история искусств». Супруги Гатри, как и Ловетт, были искренне увлечены Венецией. Но Боб Гатри был пластическим хирургом и целыми днями не выходил из операционной; поэтому он весьма прохладно отнесся к предложению занять место казначея. В конце концов Ловетту все же удалось его уговорить; потом он послал Гатри бухгалтерские книги организации, и Гатри понял, что финансовые дела фонда «Спасти Венецию» находятся в полном расстройстве. Рассылочный список был абсолютно бесполезен. Половина людей из этого списка либо куда-то переехали, либо умерли. Из списка, состоявшего из тысяч имен, в реальности у организации было всего восемьдесят четыре активных донатора, от которых удавалось в лучшем случае получать сорок-пятьдесят тысяч долларов в год. Гатри сказал Ловетту, что по существу организация «Спасти Венецию» мертва.
Но тут Ловетту пришла в голову блестящая идея. Каждый год, в конце лета, во время Венецианского кинофестиваля и гребной регаты, в Венеции высаживался многочисленный десант международных сливок общества – Нэн Кемпнер, Дида Блэр и их друзья. Ловетт знал многих этих людей и был уверен, что если фонд «Спасти Венецию» устроит роскошный танцевальный вечер с банкетом в каком-нибудь дворце на Гранд-канале, то эти люди туда придут, а их основная группа привлечет и других, жаждущих присоединиться к блестящей компании. После многочисленных дискуссий было решено устроить четырехдневное празднество, включавшее туры по Венеции, литературные концерты, лекции и – используя возникшую готовность венецианцев открывать свои дома для благотворителей, – вечера в частных дворцах.
Вдохновленный этой идеей по сбору денег с представителей высшего общества на таких празднествах, совет директоров согласился с тем, что это должно превратить фонд «Спасти Венецию» в нечто большее, чем все, что прежде рисовало их воображение. Вместо того чтобы реставрировать несколько картин в год, фонд будет собирать намного больше средств, которых может хватить на восстановление целых зданий. В качестве первого проекта они выбрали реставрацию церкви Мираколи, прикинув, что для этого придется собрать миллион долларов.
Такая масштабная реорганизация фонда «Спасти Венецию» потребовала услуг профессионального фандрайзера. Беа Гатри согласилась стать исполнительным директором.
Год спустя, в 1987-м, первый недельный гала-праздник фонда «Спасти Венецию», посвященный регате, привлек четыреста человек, каждый из которых заплатил по тысяче долларов за привилегию быть приглашенным. Гостей возили на туры, которые вели Гор Видал, Эрика Йонг и британский историк Джон Джулиус Норвич. Гостей приглашали на ланчи, коктейли и обеды в пяти частных дворцах. Гости получили приглашение во Дворец дожей на открытие отреставрированной на средства «Спасти Венецию» монументальной картины Тинторетто «Рай». Гостей катали на гондолах по извилистым каналам, представили новейший проект – еще не отреставрированную церковь Мираколи. В последний вечер празднества гости были приглашены на формальный обед и танцевальный вечер в палаццо Пизани-Моретта, где Питер Дучин дирижировал оркестром, игравшим танцевальную музыку на первом этаже, а Бобби Шорт выступал в представлении кабаре.
Высокая доходность таких мероприятий подтверждалась снова и снова. В официальной программе гала-праздника гостям напоминали являться с пронумерованными билетами из соображений необходимости повышенных мер безопасности, «ввиду присутствия целого ряда послов, министров и других официальных лиц». На каждом мероприятии гости замечали людей, похожих на Юбера де Живанши, принца Амина Ага Хана, Эванджелину Брюс, Майкла Йорка, американского посла Максвелла Рэбба и их королевских высочеств принца и принцессу Кентских.
На многих событиях и мероприятиях, финансируемых корпорациями индустрии роскоши – «Тиффани», «Пиаже», «Эскада», «Моэт и Шандон», – фонд «Спасти Венецию» в том году собрал 350 000 долларов.
Мероприятия в честь недели регаты стали проводиться один раз в два года, это было четырехдневное действо, которое продолжало продаваться, несмотря даже на то, что цена входного билета возросла до 3000 долларов с человека. В промежуточные годы фонд «Спасти Венецию» спонсировал фешенебельные средиземноморские круизы, приглашая историков и искусствоведов для чтения лекций на борту, проведения экскурсий и придания круизам просветительского флера. Общие доходы быстро возросли до миллиона долларов в год, и фонд стал отвечать более чем за половину реставрационных работ, которые проводились в Венеции всеми частными комитетами, вместе взятыми.
«Спасти Венецию» на протяжении восьмидесятых работал весьма гармонично. Супруги Гатри, стоявшие во главе небольшого штата сотрудников, контролировали повседневную деловую активность, находясь на первом этаже своего таунхауса. На мероприятиях фонда «Спасти Венецию» общительный Боб Гатри расхаживал среди гостей, представлялся и делал все, что было в его силах, лишь бы людям было приятно там находиться. Беа Гатри, учитывая, что она была профессиональным историком искусств, отдавала массу сил и энергии образовательному и просветительскому аспектам праздничных мероприятий.
Со своей стороны, Ларри Ловетт привлекал титулованных европейцев, чрезвычайно богатых, занимавших выдающееся положение в обществе; некоторых он убеждал войти в совет директоров или посетить мероприятия в качестве почетных гостей. В результате его усилий газетные отчеты о мероприятиях фонда «Спасти Венецию» были обильно уснащены такими дополнениями к фамилиям гостей, как «его королевское высочество», «ее светлость», «его преосвященство», герцог, герцогиня, граф, графиня, барон, баронесса и маркиза. Романтический флер, окутывавший эти титулы и звания, привлекал к фонду и его праздникам и балам внимание сотен людей.
