Когда пришла очередь Вероники, та заметалась по берегу, пытаясь спрятаться куда-нибудь.
— Аквасс!
— А-а-а-а… — слабо вскрикнула Ника, но избежать холодного душа не удалось и ей.
— Все, — Ада перевела дух и весело посмотрела на Злату, чьи глаза сейчас формой и размером напоминали крышки от кастрюль.
— Привыкай! — весело крикнула Ада и оглядела мокрых и недовольных друзей. — Эх, вы! У нас в Серпухове так даже бомжи не напивались!
Никто ничего не сказал, все лишь хмуро переглянулись.
* * *
— Ерунда это все! — категорично заявила Злата, отталкивая чашку с недопитым какао. — Полный абсурд!
— Конечно, — охотно согласилась Ада. — И то, что ты видела на озере — абсурд. И это абсурд.
Она щелкнула по Амулету, что-то шепнула и… растворилась в воздухе.
— Но в это просто невозможно поверить! — простонала Федотова.
Ника искоса глянула на нее. Говорят, первое впечатление — самое верное, а Нике эта особа с самого начала не понравилась. Уж больно вид у нее похоронный, и не улыбается никогда…
— Мы все так сначала говорили, — заметила Ада, возникая из воздуха рядом со Златой. Та даже подскочила на стуле.
— Успокойся, пожалуйста, — попросила Ада. — У каждого из нас здесь своя история, и у тебя своя есть или будет…
Ада вздохнула и посмотрела на Веронику. Подруга сидела какая-то насупленная, с полотенцем на голове. Та фыркнула и отвернулась. Похоже, она всерьез невзлюбила новенькую.
— Я умею предсказывать будущее, — продолжила Ада и села, уперевшись ладонями в стол. — Совсем недавно у меня было пророчество. Оно звучало так — «Все случится очень скоро. Пусть бегут вагоны споро. Ты ее узнаешь сразу, коль запомнишь эту фразу: «В руки мел она возьмет, и рисунок оживет!» К вам Художница грядет!»
— Похоже на стихи, — заметила Злата, вертя в руках кружку. — Но почему ты назвала меня Художницей?
— Потому, что это ты, — просто ответила Ада. — Я как тебя увидела, сразу что-то в мозгу вспыхнуло! Ладно, это все мелочи.… Вот, возьми.
Краснова хлопнула в ладоши, и на столе появился белый лист бумаги и пачка карандашей. Федотова снова подскочила, замотала головой и нагнулась, проверяя, нет ли в столе тайника.
— В пророчестве ясно сказано: все, что ты изобразишь на рисунке, оживет. Ну-ка, нарисуй что-нибудь!
— Что? — растерялась Злата, беря в руки карандаш.
— Что угодно!
Федотова пожала плечами, подумала и осторожно, медленно и бережно водя по листку карандашом, нарисовала прекрасного лебедя. Лебедь вышел грациозным и элегантным, с расправленными крыльями и чуть склоненной головой.
Злата отложила карандаш и напряженно посмотрела на рисунок. Ничего не произошло: лебедь не сошел с листа, не повернул головы. Он был просто нарисованным.
— Чепуха это все, — как-то сердито и разочарованно протянула Злата.
— М-да, странно, — согласилась Ада, оглядывая лебедя. — Что ж, над этим надо еще поразмыслить…
В кухню зашел Аскольт. Его волосы были встопорщены и неестественно подняты: он явно перемудрил с заклинанием для сушки волос. Увидев девчонок, он поспешно наколдовал расческу и принялся растерянно чесать свои светлые волосы, как-то смущенно и в тоже время с интересом поглядывая на Злату.
Ника снова фыркнула и стянула с головы полотенце. Волосы, мокрые и темные от воды, упали на плечи. Встав с табуретки и отобрав у парня расческу, она вышла из комнаты. Тот пожал плечами и плюхнулся на незанятую табуретку, ободряюще улыбнувшись Федотовой. Та залилась краской, отвела взгляд и принялась выстукивать по столу своим мелом в оправе бойкую дробь. Ада насторожилась. От этой безобидной на первый взгляд вещицы веяло мощной древней магией.
— Это что такое? — она показала на странный Златин талисманчик.
— Сама не знаю, — честно призналась Федотова, стараясь не смотреть на Аскольта. — Случайно нашла…
Девчонка поведала Аде историю об обнаружении мелка.
— Хм, — только и сказала Ада. — Позволь?
— Да, конечно, — Злата сняла с шеи шнурок и протянула Красновой.
Ада взяла мелок и тут же отбросила: безобидная на вид вещица буквально прожгла Аде руку чуть ли не до костей.
— Бли-и-ин, — протянула Ада, морщась и дуя на руку.
— Что? — перепугалась Злата, а Аскольт озабоченно поглядел на Краснову.
— Твой мел обжег мне руку, — сообщила Ада, тряся рукой и оглядывая ожог. — Аскольт, будь другом, сходи за Аликом.
Парень вскочил и выбежал из комнаты.
— Я не могу даже тронуть мел, — сказала Ада. — Эта вещь только твоя. Только ты можешь ее взять…
— Я боюсь, — призналась Федотова, но мел все-таки взяла.
— Скажи, Злата, — начала Ада. — Ты не пробовала этим мелом писать или, скажем, рисовать?
— Пробовала, — кивнула новенькая, с опаской поглядывая на мел. — Я написала, что дождь закончился — в тот день как раз такой противный ливень был…
— И как? Дождь кончился?
— Не помню. Не обратила внимание. Хотя.… Да, капать перестало и засветило солнце. Но может, это лишь совпадение?
— Не знаю, — сказала Ада, задумчиво кусая губы. — Не знаю…
В комнату ворвались Аскольт, Брайан, Алик и Павел.
— Что произошло? — спросил Белов, оглядев ожог.
— Златин мел обжег мне руку, — беспечно ответила Ада, как будто у нее спросили, завтракала ли она сегодня.
— Что? — вспылил Павел и резко повернул голову в сторону испуганной Федотовой. — Ты что, Скелетонша, на сестру мою нападала?
— Тише ты, — поморщилась Ада. — Никто на меня не нападал. Я сама взяла мел, и он меня обжег. И повежливей, пожалуйста…
Павел буркнул, что он извиняется и куда-то телепортировал, произнеся:
— Тропелетиус!
Алик взял Аду за руку и медленно провел пальцами по ладони. Ожог тут же исчез.
— Видишь? — спросила Ада, явно радуясь, что рука прошла. — Алик у нас молодец! Что бы мы без него делали?
— Да ладно тебе, Ада, — засмущался Белов. — А что за мел-то такой? Ничего себе аура!
— Вот и я про то же, — кивнула Ада и зажмурилась.
Федотова подумала, что новая знакомая заснула, но она резко открыла глаза, и на столе вместо белого листка с нарисованным лебедем появилась небольшая специальная доска для рисования мелками.
— Нарисуй что-нибудь мелом, — попросила Ада.
Злата нервно сглотнула, и мел заскользил по доске. Через минут пять на рисунке красовался симпатичный пушистый кролик. Снова ничего не произошло. Когда Федотова подумала, что все это пустой номер, рисунок на доске исчез.
Брайан хотел что-то сказать, но не успел. На столе сидел самый настоящий белый кролик!
— Кошмар… — только и смогла выговорить Злата и рухнула в обморок.
* * *
Когда Злата открыла глаза, она с трудом осознала, что находится в незнакомой комнате, погруженной во мрак. За окном смутно серебрилась луна и тускло светил фонарь.
Федотова лежала на кровати, буквально завернутая в чужую ночную рубашку нежно-розового цвета, пахнущую лавандой и еще чем-то цветочным.
— Слава Богу! — облегченно шепнул кто-то. — Я уже подумал, что ты вообще не проснешься.
Девчонка подскочила и огляделась. На глубоком кресле в углу комнаты возле камина сидел высокий парень с длинными волосами.
— Привет, — шепнула Злата, узнав Аскольта.
— Привет, — весело кивнул тот, добродушно глядя на Федотову.
От этого взгляда Злата снова залилась краской — хорошо, в темноте не видно было.
Тут Федотова вспомнила, при каких обстоятельствах она упала в обморок, и вздрогнула.
— Я что, до ночи в обмороке провалялась? — спросила она.
— Нет, — ответил Аскольт. — Ты через минут пятнадцать очнулась, когда тебя Ада водой облила. Выпила стакан воды и тут же заснула прямо на полу. Мне доверили тебя до дома Алика донести…
Злата покраснела еще гуще, представив, как Аскольт нес ее на руках.
— А что? — продолжал Пологов. — Ты легкая. Все равно, что веник таскать. Не то, что Крылова.
— Значит, я у Алика? — уточнила Злата, решив не обижаться на сравнение с веником.
— Ага.
— Это тот, который реге… гире… риги…
— Регенерирует, — подсказал Аскольт и мягко рассмеялся.
Злата тоже улыбнулась и села в кровати, обвернув ноги одеялом.
— Кто же мне сорочку пожертвовал? — зачем-то спросила Злата. Ей нравилось просто разговаривать с Захаром ни о чем.
— Райка.
— Это такая длинноволосая блондинка?
— Ага, — кивнул Пологов.
— А ты вроде водой управляешь? — спросила Федотова после недолгого молчания.
— Вроде, — усмехнулся Пологов, отбрасывая светлую прядку волос. Он взмахнул ладонью, и прямо из пола хлынула струя воды, доставшая до потолка. Злата приоткрыла рот. Аскольт улыбнулся, повел бровью, и вода исчезла. Пол на полу был абсолютно сухой.
