— Папа, я должна тебе кое в чем признаться.
— Говори, милая, — сказал Павони, мрачнея.
— Мне очень стыдно…
— Я слушаю.
— Я напи́сала...
— Напи́сала? — воскликнули гости, подпрыгнув.
— Бывает, — снисходительно пробормотал Ланцилло.
Но девушка продолжала:
— …с кляксой.
И показала лист бумаги, который незадолго перед тем спрятала, — он и в самом деле был заляпан чернилами, пролившимися из опрокинутой чернильницы. Павони прочитал и улыбнулся.
— Моя дочь, — гордо пояснил он, — пописывает прозой.
Он набросал внизу резюме и, подняв листок, сказал:
— Это небольшой рассказ. Кто-нибудь желает?
— Я! Я! — закричали все, сцепившись в драке и пытаясь завладеть драгоценным листком.
— Синьор Мальпьери, — объявил Павони, — сказал первым.
Он вручил лист бумаги Джедеоне, который положил его в карман, бросая на товарищей победоносные взгляды.
Посетители простились с очаровательной девушкой, оставшейся в комнате, и, ведомые хозяином, направились к выходу. Павони сказал:
— Я бы оставил на ужин одного из вас.
— Очень любезно с вашей стороны, — пробормотал Ланцилло.
— Но скажу вам всю правду, — продолжал хозяин дома, — как раз сегодня вечером у нас будет омар. А вы знаете, какое странное животное этот омар…
— О! — воскликнул Джедеоне. — Не говорите! Это просто беда!
— Именно так, — продолжал синьор Павони, — вдвоем еще куда ни шло, но на троих уже не разделишь.
Он собирался прибавить и другие важные замечания об омарах, как вдруг с ужасом вскрикнул, показывая на дверь.
Все обернулись.
В проходе стояла таинственная фигура человека в черном трико гостиничного вора, которое хорошо подчеркивало его стройные формы. Его лицо наполовину было закрыто маской, сквозь которую сверкали глаза; он направил на несчастных крохотный ствол револьвера.
— На помощь… — пролепетал Павони, задрожавший как осиновый лист.
— Спокойно, господа, — сказал вор, открыв в улыбке сияющие, прекрасной формы зубы, — я никому не хочу причинить зла.
Наши друзья одним прыжком добрались до соседней комнаты, оставив вора одного. Но в голову Джедеоне при виде вора пришла одна мысль. Он хотел тут же переговорить с ним, но момент был явно неподходящий. Как быть? Оставалось только договориться с ним о встрече. Но и это было нелегко в настоящих обстоятельствах. Тогда он, всегда отличавшийся находчивостью, сделал то, что сделал бы на его месте каждый, что и оставалось только сделать, дабы заставить вора навестить вас. Когда друзья стали кричать ему: «Чего ты ждешь? Закрывай дверь!» — он, выглянув в дверной проем, подмигнул вору, на секунду расстегнул пиджак и молниеносным движением показал ему краешек своего туго набитого бумажника; затем пальцем дал вору понять, чтобы тот ждал его на улице, когда закончит свое дело. Преступник кивнул, а в это время Павони оттащил Джедеоне от двери и закрыл ее на ключ.
А сам тем временем кричал служанке:
— Бери пистолет, бери пистолет!
— А где он? — спросила прислужница, совершенно растерявшаяся в суматохе. Она стала поспешно рыться в ящиках и ящичках, выворачивать содержимое коробок, открывать чуланы.
— Черт, — сказала она, — когда что-нибудь ищешь, никогда не находишь.
— Быстрее! — кричал хозяин дома.
Его старая мать, сидя у окна, продолжала жевать шоколадные конфеты, следя испуганным взглядом за суматохой и не понимая, что же происходит. Тем временем служанка продолжала поиски, бормоча молитву святому Антонию, чтобы тот помог ей найти пистолет.
— Да где же ты его ищешь? закричал Павони, увидев, что грязнуля, стоя на четвереньках, роется под кроватью в соседней комнате. — Никогда не знают, что где положили. Растеряхи!
— Я его не трогала, — говорила старая прислужница.
Джедеоне предложил:
— Если не найдете пистолет, пошлите за орудиями пыток.
— Да, — сказал Андреа с садистским наслаждением, — помучаем его.
Наконец, Павони вспомнил, что сам отправил когда-то оружие на чердак, и вскоре служанка, запыхавшись, возвратилась с вожделенным предметом. Это был один из тех старинных пистолетов, которые можно увидеть только в гостиных тех, кто вернулся из путешествия по Африке, — и которые, между нами, в Африке никогда не применялись.
Павони тряс им во все стороны, стараясь его открыть.
— Черт, как он заряжается? — пыхтел он.
— А подайте его мне, — сказала себе под нос старая служанка, которая понятия не имела, как это делается. И добавила: — Глаза б мои не глядели.
— Дайте сюда! — сказал Ланцилло.
Он немного повозился с пистолетом, потом сказал:
— Уверен, что тут не хватает огнива.
— Да какое там огниво! — воскликнул Павони, вырывая у него оружие.
Пистолет пошел по рукам, но никто не знал, что делать.
— Проклятый пистолет! — пыхтел хозяин дома.
Джедеон взял у него оружие из рук и поднес его глухой старухе.
— Синьора, — сказал он, протягивая пистолет, — быть может, вы вспомните, как заряжался этот пистолет и…
Старуха резко взвизгнула, полагая, что Джедеоне собирается пальнуть в нее.
— Закройте дверь, — закричал Павони, — чтобы Изабелла не услышала.
Он взял оружие из рук гостя и стал сильно бить по курку кулаком.
А дело в том, что эти бравые господа не смогли бы зарядить и обычного револьвера. Где уж тут говорить о том, чтобы применить старинное оружие. Вор с улыбкой наблюдал за их действиями в замочную скважину. В конце он закричал:
— Ну как? Получилось?
— Одну минутку, — сказал Павони, дуя в ствол пистолета и заглядывая внутрь одним глазом.
Мошенник сквозь замочную скважину давал советы, как бывалый человек:
— Оттяните курок… Нет, не так, в другую сторону… Поверните барабан… Никогда не держите ствол направленным себе в грудь.
Павони поспешно отвернул оружие и Джедеоне, увидев его нацеленным на себя, отпрянул с криком:
— Давайте без шуток!
Из-за неумелых действий хозяина дома гости и служанка только и делали, что скакали туда и сюда, а глухая старуха, введенная в заблуждение разворачивавшейся у нее перед глазами сценой, вопила:
— Пристрели их, пристрели их немедленно, а то я помру от страха!
— Положите пистолет, а то я заявлю в полицию! — закричал Ланцилло, вместе с другими забившийся в угол.
Наконец, сквозь замочную скважину снова послышался голос вора, который сказал:
— С вашего позволения пистолет заряжу я.
Все обменялись озадаченными взглядами.
— Конечно, — сказал Джедеоне, — у него, несомненно, большой опыт в этих делах.
— Если не у него, то у кого еще? — воскликнул Андреа.
Павони приоткрыл дверь и, просунув в щель пистолет, быстро ее закрыл со словами:
— Только побыстрее.
Последовало продолжительное молчание. В столовой можно было услышать, как летит муха.
— Эй, — сказал Джедеоне, — а если ему придет в голову угрожать нам оружием?
— Да нет, — благодушно сказал Павони, — зачем это ему?
Он постучался в дверь и спросил:
— Готово?
Гробовое молчание.
— Может, он застрелился? — пробормотал Андреа.
— Сын мой! — простонал отец.
— Не знаю, что и думать, — сказал Павони.
И позвал в замочную скважину:
— Эй, молодой человек!
Поскольку никто не отвечал, он тихонько приоткрыл дверь и выглянул в щель.
Никого.
Соблюдая крайнюю осторожность, все четверо вышли в столовую. Пусто. Заглянули под столы, за шторы. Никого. Вор сбежал через окно.
— Негодяй! — закричал Павони. — Он сбежал с пистолетом.
Ланцилло воскликнул:
— О, смотрите, он оставил записку.
Он показал на листок, оставленный на виду в центре стола. На нем было написано: Спасибо.
Когда они пустились в обратный путь, уже была ночь, и спокойное море искрилось под звездами.
— Вы, — сказал Джедеоне товарищам, — идите вперед. Я вас догоню.
Он вернулся. Пока что он не хотел говорить о своем плане.
Вор с нетерпением ожидал его, стоя за деревом, как привидение.
— Ну? — торопливо спросил он шепотом у нашего друга. — Вы хотели, чтобы у вас украли бумажник? Давайте сюда.
— Дело не в этом, — прошептал Джедеоне, — я позволил себе дать вам знак подождать меня, потому что я хотел попросить вас об одном одолжении.
Вор в недоумении пожал плечами.
— Сейчас у меня нет времени, — пробормотал он. — Приходите завтра ко мне домой. — Он вложил в руку Джедеоне свою визитную карточку и сказал: — Спокойной ночи.
— Послушайте, — сказал Джедеоне, — одну минутку…
Негодяй скрылся во тьме.
С помощью спички Джедеоне прочитал на визитной карточке: Mystérieux — Вилла Фиорита.
Он пожал плечами, как бы говоря: ну и что? — и бегом догнал друзей, которые в сумрачном безмолвии шагали по направлению к дому.
Ранним утром следующего дня Джедеоне звонил у входа на Виллу Фиорита — кокетливое строение за пределами городка — и говорил сквозь зубы:
