Номера Димычева «рабочего» теефона в книжке не оказалось. Перешерстив несчастный блокнот на несколько рядов, Петяша не нашел ничего даже отдаленно похожего.
Наверное, записал на каком-нибудь обрывке, а после потерял… Ладно. Домашний его я никогда и не записывал, так помню. Сейчас позвоним, у мамы его спросим, где он и что с ним.
Утащив телефон в прихожую, Петяша прикрыл дверь и набрал домашний номер Димыча. Он мог бы набрать его с закрытыми глазами, будучи разбужен среди ночи!
На противоположном конце провода трубку сняли после первого же звонка:
— Добрый день, компания «Интерсолар Сервис», Юля, слушаю вас!
— Э-э… — промычал Петяша. — Извините, ваш номер — двести сорок шесть-так-то-и-так-то?
— Да, — ответил мелодичный женский голос. — В чем дело?
— Х-ммм… Простите, давно ли у вас этот номер?
— Два года. — Секретарша, беседовавшая с Петяшей, видимо, привыкла к вопросам самого разного рода, потому что ничуть не удивилась. — Со дня основания компании. Вы, видимо, ошиблись. Всего хорошего.
Петяша с недоверием осмотрел трубку, послушал монотонные короткие гудки, нажал на рычаг и набрал номер заново.
— Добрый день, компания «Интерсолар Сервис»…
Недослушав, Петяша повесил трубку. Из комнаты немедленно выглянул Олег.
— Ну, где же ты, наконец?
Задумчиво хмыкнув, Петяша прошел в комнату, где ему тут же был вручен бокал шампанского.
— Пока девочки заканчивают с закусками, — начал Большаков, — позвольте мне, Петр Алексеевич, от имени и по поручению всех членов клуба «Ом» в совокупности и от каждого из них лично поздравить вас с выходом в свет первой вашей, — он указал кивком на лежавший на выставленном посреди комнаты стуле четырехтомник, — книги. — Обмакнув кончики пальцев в свой бокал, он свершил над книгами нечто наподобие окропления святой водой. — Ура, господа!
Торжественность Большакова заразила не одного лишь Петяшу — все, не исключая и скептика Володьку, с заметным энтузиазмом прокричали «ура» и выпили.
— Простите, — заговорил Петяша, отнимая от губ бокал — кто-то из гостей не поленился приволочь с собой целый набор. — Вчера я как-то не уловил… Кого же объединяет ваш, Николай Вадимович, клуб?
Большаков метнул укоризненный взгляд в сторону Олега.
— Неужели и об этом не сказали, молодой человек? Клуб наш объединяет исключительно любителей и потребителей литературы. Подумываем о том, чтобы учредить собственную литературную премию. Кстати, о составе ее жюри — не согласитесь ли вы…
Мысли Петяшины мало-помалу начали проясняться. Глоток превосходного сухого шампанского будто бы поставил все на свои места, смыв с сознания нанесенную ночным кошмаром пыль. Да, что-то, конечно, было, седину вон на висках оставило, но, если он, Петяша, и был нездоров рассудком, это — определенно! — прошло навсегда. Сомнений в этом отчего-то не было.
— Тогда, за успех и процветание вашего клуба! — сказал он.
Зазвенели бокалы. Петяша медленно, с наслаждением выцедил остаток шампанского.
— В традиции коего, — подхватил и продолжил Петяшин тост Большаков, аппетитно отправляя в рот отщипнутую от кисти виноградину, — входят, в числе прочего, два банальнейших журналистских вопроса каждому гостю; вчера мы просто не успели… э-э… подвергнуть вас общей процедуре. Вопрос первый: как будет называться ваш следующий роман?
Петяша задумался и прислушался к себе. Мир больше не казался маленьким, тесным и ничтожным. Мир во всем его разнообразии снова тек сквозь Петяшино сознание мощной, бесконечной, чистой горной рекой. И гармония этого мира, как всегда, не знала границ.
И ответ родился сам собой:
— «Основы практического столпотворения».
Это было чистой правдой. Если б не гости, Петяша прямо сию же минуту уселся бы за клавиатуру — столько впечатлений, характеров, лиц и событий потянулось цепочкой за только что произнесенным названием…
Секунду собравшиеся молчали, а затем стены комнаты дрогнули от дружного хохота. Президент поперхнулся своей виноградиной, и Олег принялся хлопать начальство по спине, отчего общее веселье только усилилось.
Первой отсмеялась Катя.
— В дверь стучат, — сообщила она, принимая у него опустевший бокал. — Наверное, еще гости. Открыть, или ты сам?
— Сам.
Выйдя в прихожую, он отпер дверь — и…
Голова едва не лопнула, взорвавшись еще со вчерашнего памятной болью. Глаза откуда-то смутно знакомого — поразительно маленького, метров полутора ростом, человека, стоявшего на лестнице, обожгли взглядом, точно раскаленные угли. Все вокруг заволокло густым, кладбищенски-холодным туманом. Мелькнула на миг перед глазами буйная зелень под пронзительно-голубым небом, вспыхнула сигара в желтых зубах старика-шорца, резанул желудок острый приступ голода…
Петяша помотал головой, отгоняя наваждение. На лестнице не было никого. Пожав плечами, он захлопнул дверь.
— Кто пришел? — крикнула из комнаты Катя.
И в самом деле, кто? Что это было?
Впрочем, доискиваться до подробностей происхождения нежданного визитера не хотелось. Неизвестно, откуда, но Петяше точно было известно: мистика, чудеса, цепь невероятных случайностей — чем все происшедшее ни назови — кончились. Начиналась жизнь, полная радости, новых книг и новых размышлений.
— Никого, — беззаботно ответил он. — Наверное, окрестные дети балуются…
— И второй вопрос, — Большаков водрузил на нос начисто протертые платочком очки. — Хотя то, что вы пишете, смело можно отнести к фантастике, действие всякий раз происходит в наше время, в нашем городе, и главный герой, как правило, молодой человек примерно вашего возраста… То, что переживают ваши герои, что происходит с ними, не есть ли строки из, так сказать, личной биографии? Или же все это — просто плод вашего вымысла?
Петяша вновь призадумался. Текущий сквозь сознание мир растворялся в нем без остатка, но лишь для того, чтобы родиться заново, выйти из-под его пальцев в виде слов, букв и страниц. Мир был Петяшей, а Петяша — миром.
— Не знаю, — улыбнулся он. — Поди тут разбери…
