Ознакомительная версия.
Все варианты были нехороши.
Он потоптался перед дверью, не зная, что, собственно, делать? И вдруг дверь распахнулась. В ее проеме возник плечистый бородач. Валентин не мог ошибиться. Именно этот бородач был главным героем цветной видеопленки, упрятанной под фальшивую этикетку старого фильма о приключениях Тарзана. Именно его видел Валентин на экране видика, а потом уже вживую – у коммерческих киосков возле гостиницы «Обь». Именно этим плечистым бородачем весьма активно интересовался Куделькин-младший. Впрочем, кажется, ничуть не меньше интересовались им местные газеты, упорно именуя бородача чемпионом по убийствам.
Средний рост.
Жилистые мощные руки.
Небольшие залысины выше лба над вдавленными висками.
Ухмылка на длинных неприятных губах. Несколько нагловатый, уверенный, нисколько не испуганный взгляд. А самое удивительное – в левой руке, слегка отставленной, чуть на отлете, чемпион по убийствам держал черный потрепанный «дипломат», абсолютно идентичный тому, что держал в руке Валентин.
– Чего тебе? – ни на секунду не растерялся Чирик, будто это он сам открыл дверь.
Не давая ему опомниться, Валентин коротко толкнул Чирика в грудь.
В зеркале, тускло блеснувшим в конце длинного коридора, Валентин отчетливо увидел свое собственное злое встревоженное лицо и широкую плечистую спину Чирика, вдруг быстро сунувшего правую руку в карман. И в том же тускло поблескивающем зеркале все так же на удивление отчетливо Валентин увидел отраженную часть невидимой комнаты – низкий зеленоватый диван, с которого был сорван и брошен на пол клетчатый плед. А еще он увидел длинные оголенные женские ноги, странно и беспомощно торчавшие из-за под наброшенного на них клетчатого пледа. Валентин видел ноги в зеркале только мельком и только по колени, но по их неестественному положению сразу понял, что женщина, скорее всего, мертва.
Живые так не лежат. Живые так не могут лежать.
Не теряя ни секунды, не давая возможности Чирику ни отступить в комнату, ни выхватить из кармана нож, Валентин коротко ударил Чирика ногой в колено и тут же локтем в лицо.
Страшному двойному удару Валентина научил капрал Тардье.
Очень сильный физически человек после такого удара может устоять на ногах, но ступать на попавшую под удар ногу, действовать этой ногой он уже не сможет. В самом легком случае такой удар крошит коленную чашечку, в самом тяжелом – напрочь ломает ногу.
Чирик взвыл.
Скрючившись от боли, он ухватился за вешалку.
Нож упал на пол и Валентин носком башмака запнул его под вешалку.
– Мерде! – выругался он почему-то по-французски. И сплюнув, повторил: – Мерде!
Он собирался уложить Чирика на пол, но не успел. В тусклом зеркале мелькнуло вдруг отражение еще одного человека, непонятно как, казалось, внезапно, прямо из ниоткуда, из ничего вдруг возникшего на лестничной площадке перед распахнутой настежь дверью.
Валентин мгновенно обернулся.
Он был уверен, что обернулся именно мгновенно.
Он не потерял ни секунды. Он обернулся именно мгновенно. Так, как его учил капрал Тардье. Но Куделькин-младший, это был он, пригибаясь, бесшумно отталкиваясь ногами от бетонного чисто вымытого пола площадки и как бы ныряя из стороны в сторону, двигался гораздо быстрее. На ходу выхватив из-за пояса пиджака пистолет с уродующей его тяжелой насадкой глушителя, Куделькин-младший приглушенно крикнул:
– На пол! На пол!
И начал стрелять.
Он начал стрелять еще в распахнутых дверях. Он начал стрелять, еще не закончив своей команды, продолжая двигаться по площадке, ныряя то влево, то вправо, и ствол пистолета, уродливо удлиненный глушителем, нервно забился, задергался в его сведенных руках.
Дум, дум!
Дум, дум, дум! – хлопали выстрелы.
Продолжая движение, Куделькин стрелял через плечо пригнувшегося Валентина:
– На пол!
Но Валентин не упал.
Упал Чирик. Сперва его отбросило к стене, он упал на колени, потом неловко повалился на бок, и Куделькин-младший, окончательно втолкнув Валентина в длинный коридор, моментально запер за собой дверь.
– Как вы здесь оказались? Что вы здесь делаете, черт вас побери? – спросил он неприятным свистящим шепотом, пытаясь, видимо, понять – слышал кто-то в доме выстрелы или нет?
Скорее всего, никто ничего не слышал.
По крайней мере, ничто не нарушало тишины подъезда. Даже глухое уханье и колеблющееся агрессивное порёвывание толпы, продолжающей митинговать на площади, ощущалось в квартире еле-еле.
– Ну?
– А ты не знаешь?
– Конечно, нет!
– А это?
Отщелкнув замки, Валентин бросил «дипломат» с винтовкой под ноги Куделькину:
– Как это понимать? Зачем Джону такой подарок? Как по-твоему я мог подняться в самолет с таким багажом?
– Винтовка? – ошеломленно спросил Куделькин. Зрачки его странно расширились. – Что за черт? Вы отобрали ее у Чирика?
Куделькин действительно ничего не понимал.
Ни на мгновение не выпуская бывшего чемпиона из виду, ни на мгновение не опуская руку с пистолетом, Куделькин присел и коротким движением одной рукой открыл «дипломат», уроненный на пол застреленным им Чириком.
– Вот мой «дипломат», – заявил он ошеломленно. – Какого черта? Ничего не могу понять? Почему мой «дипломат» здесь? У вас его отобрал Чирик? Ведь отцу вы должны были передать именно этот «дипломат». Видите, в нем деньги? Я же вам говорил. Еще в нем коньяк. Вот, видите? Отец любит такие подарки. Он знает толк в коньяке. К тому же, он у меня деловой человек, я передаю ему свои гонорары.
– Гонорары?
– Естественно.
– Почему гонорары?
– А как еще это назвать?
– Не знаю, – хмуро хмыкнул Валентин. – Впрочем, мне один черт. Не знаю и не хочу знать, что ты там получаешь и как все это называется? И я, и Джон, например, всю жизнь получали премии и зарплату. Гонорарами мы это не называли. Не знаю, чем ты там занимаешься, но…
Куделькин не дослушал.
Не дослушав Валентина, но поняв его, он левой рукой выдернул из кармана удостоверение.
«Российская Федерация.
Комиссия содействия правоохранительным органам по борьбе с организованной преступностью и коррупцией.
Капитан Куделькин Юрий Иванович».
– Капитан… – растерянно покачал головой Валентин. – Я боялся другого… Ну, если так… Но я тоже не понимаю…
И кивнул:
– Ты, кажется, застрелил человека.
– Да ну, человека! Чирика я застрелил, – зло возразил Куделькин-младший, пряча в карман служебное удостоверение. – Наглого преступника, который давно заслужил смертную казнь. Не один раз и давно. У нас, дядя Валя, смертная казнь пока не отменена.
Валентин взглянул на злое лицо Куделькина и вдруг ему стало все равно.
Ответит ему Куделькин-младший или не ответит, скажет он ему правду или не скажет, объяснит он ему, каким образом попал в его руки «дипломат» с винтовкой, или нет, какая разница?
Валентину вдруг действительно стало все равно.
Это же понятно, хмуро подумал он. Что тут, собственно, объяснять? Во все времена все всех подставляли и все всех использовали. Вот теперь подошло нужное время и Куделькин-младший подставил меня.
И использовал.
Так, как ему было нужно.
Зачем ему было меня предупреждать?
Я оказался рядом, вот меня он и подставил. Наверное, ему было удобно подставить и использовать именно меня, а не кого-то там другого. Что странного? Что мне теперь от его объяснений? Что могут изменить его объяснения?
Подняв взгляд, Валентин снова отчетливо увидел неподвижные женские ноги, тускло отраженные в зеркале.
Сделав неимоверное усилие, он сделал три шага, заставил себя перешагнуть через распластавшегося на полу Чирика и заглянул в комнату.
– Кто там? – негромко спросил Куделькин, пряча пистолет под пиджак. – Там есть кто-то?
– Там труп.
– Чей?
– Наверное, Лёльки Кирш, – хмуро ответил Валентин.
Он уже узнал труп. Или ему казалось, что он узнал. В любом случае, он чувствовал странное полное равнодушие. Ему ничего не хотелось знать. Он действительно не хотел больше ни знать ничего, ни участвовать в игре, которой не понимал. С поразительной ясностью он почувствовал в застоявшемся воздухе пустой квартиры неповторимый горький запах гвоздик.
Давным давно… В другой стране… В другое время…
Там были монашки в белом, вспомнил он. Там были крикливые разносчики мороженого. Там была кафушка «Под крокодилом».
«Ну, Кудима! Ты сам подумай! Почему у них так, а у нас совсем не так? Почему в Москве я живу в общаге и если мне квартира светит, то лет через пятнадцать, не раньше, когда я стареть начну, когда мне на все наплевать будет, а у них квартиры за деньги, в любое время можно купить квартиру, были бы деньги?.. А?.. И почему у меня в общаге на всех один душ, а у них в каждой квартире ванна?.. Ну, почему, Кудима? Не молчи! Я не пойму. Почему мы их освободили, а они живут лучше нас?..»
Ознакомительная версия.
