Наташа остановилась и опустила голову - ей трудно было говорить.
- В общем так, ребята, - после паузы подняла глаза Наташа. - Есть два варианта. Первый - вы забираете свои деньги и уходите. Это ваше право, и никто не посмеет вас а это осудить. Второй - вы оставляете свой пай в деле, и мы с вами пытаемся начать все заново. Я не знаю, чем мы будем заниматься, никаких идей по этому поводу у меня лично нет. Но я уверена - они есть у вас! И еще. Рискну предположить, что кто-то решит так, а кто-то иначе. Возможно сегодня нас останется уже не восемь человек, а шесть, или четыре, или вообще - двое… Так вот. Пусть те, кто захочет уйти, знают - в любой момент они смогут вернуться, и им будут рады. Ну, вот вроде и все… Теперь - думайте и решайте.
Она отошла от стола и села в сторонке, словно давая понять «концессионерам», что она никак не намерена влиять на их решение. Взглянула на Колю - он незаметно подмигнул ей. Мол, не дрейфь, все будет нормально!
За столом повисла тишина. То, что предложила Наташа, безусловно, требовало осмысления.
Секунды бежали, а концессионеры, переглядываясь украдкой, продолжали молчать. Как показалось Наташе, никому из них просто-напросто не хотелось высказываться первым.
- Да что тут думать! - буркнул, наконец, себе под нос Петр. - Лично мне, например…
- Лично тебе, Петя, - перебил его Гуральник, - а так же и всем прочим, я готов кое-что объяснить, чтобы было понятнее. А вы слушайте сюда внимательно, чтобы потом ни о чем не жалеть. Значит, так. Три миллиона на восьмерых - это по триста семьдесят пять тысяч на нос. Если вложить эти деньги… ну, скажем, под пять процентов, это даст… - он задумчиво взглянул на потолок, - это даст восемнадцать тысяч семьсот пятьдесят долларов годового дохода. Или другими словами - более полутора тысяч в месяц! Подумайте: полторы тысячи баксов ежемесячно - просто так и до самой смерти! Кто из вас до этого имел такие деньги? - Гуральник со скрипом повернулся на стуле и без улыбки, исподлобья взглянул на Наташу. - Это, кстати, относится и к тебе - к вопросу о вине перед коллективом и всеобщем разбитом корыте! - Он опять повернулся к столу и продолжил. - Так вот. Вы спросите меня: Леня, а с чего это ты тут вздумал упражняться в арифметике, мы тоже умеем делить и умножать! А я вам отвечу: я хочу, чтоб перед тем, как вы все хором завопите «я остаюсь!», каждый из вас полностью осознал, от чего он отказывается.
- Хорошо, Леня, я осознал! И все-таки - я остаюсь! - засмеялся Петя.
- Я тоже!
- И я!
- И я! - один за другим выкрикивали «коцессионеры».
- А ты-то сам, Гурвинек? - как когда-то на заводе, ехидно спросил Леню Марат. - Неужели предпочтешь за полторы штуки на диване валяться?
- Зря ты так, Мара, - покачал головой Гуральник. - Полторы тысячи долларов - очень хорошие деньги! Я думаю, моя Сонечка была бы просто счастлива… Да… Но, черт возьми, все-таки лично мне тоже больше нравятся три миллиона!
- Так что - выходит, все «за»?.. - растерянно улыбаясь, спросила Наташа.
- Еще бы! Кто бы сомневался! Все как один! Даешь! - радостно загалдели все.
- Ребята, а чем мы будем заниматься?
- Интернет-технологиями! У меня на этот счет есть парочка любопытных мыслишек…
- Вычислительными системами! Ведь если разобраться, то рабочие станции…
- Программированием, ребята! Знаете, сейчас на рынке специальных программ…
- Торговать надо, босяки! С капиталом в три «лимона» можно такое закрутить!.. - наперебой, заглушая друг друга, возбужденно кричали «концессионеры».
- А назовем новую компанию - «Цна-2»! - предложил Макс. - Согласны?
- Нет, Максик, не получится… - засмеялась Наташа.
- Почему?
- Дело в том… - Она быстро взглянула на Колю и по его улыбке поняла - он не против. - Дело в том, что очень скоро Цыбиной Натальи Александровны не будет!
- Как это?! Ты что - уезжаешь?.. - удивился Дима.
- Нет, Димочка, я, как и вы все, остаюсь, но… - Наташа с загадочным видом обвела взглядом растерянные и настороженные лица друзей и не сдержалась, прыснула в ладошку и захохотала. - Я скоро стану Ярославцевой!!!
- Вот это да! Поздравляем! Молодцы, ребята! - накинулись на Колю с Наташей концессионеры.
- Тогда - «Яна»!!! - что было мочи, перекрывая всех, заорал Макс. - Мы назовем нашу компанию «Яна»! Идет?!!
- Идет! - крикнул Марат. - Конечно идет! Кстати, ребята, такая речка тоже есть - в Якутии!
- А где шампанское? Шампанское, говорю, где? А ну, давай его сюда! Никола, да не стой ты столбом! Тащи бокалы!..
В мгновение ока появились бутылки, фужеры… Хлоп! - ударила в потолок пробка, а за ней - вторая, третья. Пенистые струи с веселыми брызгами ударили в звенящий хрусталь и вскипели тысячами пузырьков под радостные крики:
- Счастья вам, ребята! За вас!! За вашу любовь!! За «Яну»!!!
Наташа, оглушительно счастливая, поднесла бокал ко рту, и вдруг…
«Яна!!!» - молнией полыхнуло у нее в мозгу и разом всплыло четко, как на фотографии. Старая подмосковная больница, несчастный Митрохин и его безумный неистовый вопль: «Яна?.. Скажите, вы - Яна?!!»
Глоток шампанского застрял в горле, по коже пробежали ледяные мурашки и, совершенно растерявшись, она беспомощно подумала: «Господи, да что ж это за наказание такое?.. И когда все это закончится!..»
И тут же следом вспомнилось - рядом, в соседней комнате, между шкафом и стеной стоит обшарпанный черный чемоданчик. Стоит. Просто стоит - или?..
Стоп!!! - приказала себе она. Хватит сходить с ума! Что было - то было, но вся чертовщина навсегда осталась в прошлом, а теперь… Теперь у нее другая, новая жизнь, и в ней не будет места ни мистическим фобиям, ни идиотским рефлексиям.
Она зажмурилась и решительно отшвырнула свой внезапный страх туда, где он и должен навсегда остаться, - назад, в прошлое!
И улыбнулась, и снова подняла бокал, и воскликнула:
- За вас, ребята! За всех вас! И - за «Яну»!!!
К лету многое изменилось. Компания «Яна и К°» прочно встала на ноги. Умело проведенная рекламная кампания - помогли сестра Димы Юртина и школьный друг Марата Ильясова - обеспечила начальный приток клиентов, а первоклассное исполнение работ подняло и закрепило авторитет молодой фирмы.
Компания быстро мужала - растущий объем заказов позволял принимать в штат больше толковых людей, а их знания и умение в свою очередь расширяли возможности фирмы, привлекая все новых и новых клиентов. Каждый из «концессионеров» получил свой участок работы - тот, который хотел. Подобно хитрому спруту, компания обшаривала все вокруг, прощупывая самые разные направления развития и выбирая наиболее выгодные и перспективные.
Уже в мае из-за тесноты пришлось отказаться от нескольких комнаток в полуподвале и искать нормальный офис. После недолгих раздумий остановились на старом трехэтажном здании на Беговой. Домик был довольно запущен, его предстояло как можно скорее довести до ума, и тогда Наташа вспомнила о Лидии Дмитриевне Горбань - «дежурном администраторе» СиАМовского заводоуправления. Та с радостью откликнулась на предложение концессии и немедленно развернула в новом офисе «Яны» неистово-кипучую деятельность.
Понятно, что успех к новой компании не пришел сам собой. Ребята дневали и ночевали на рабочих местах, не жалея ни сил, ни времени. От ежедневной напряженной работы в фирме был освобожден только один из концессионеров - сама Наташа. И на это были весомые причины.
Во-первых, ей пришлось форсировать работу над диссертацией. Защиту удалось перенести всего на два месяца, и теперь, чтоб наверстать упущенное, Наташа должна была вкалывать на полную катушку.
Во-вторых, случилось то, что, безусловно, и должно было случиться - Наташа ждала ребенка. Эта новость, под большим секретом сообщенная друзьям ошалевшим от радости Колей, вызвала всеобщий фурор в стане концессионеров. И хотя по всем канонам КЗоТ мизерный срок беременности будущей мамы не давал ей право на какие-либо льготы, отцы-основатели «Яны» единогласно постановили: Наташу от всех хлопот освободить, никакими проблемами не загружать, а в случае ее появления на работе - под любым предлогом немедленно отправлять домой!
А в-третьих… В-третьих, с самой Наташей стали происходить странные перемены. Стоило ей узнать о своей беременности, как вся ее жизнь необъяснимым образом изменилась.
В ней прорастало зернышко новой жизни, и это сокровенное чудо, и ее собственное таинственное, неизведанное состояние заставило Наташу взглянуть вокруг другими глазами и переоценить все заново. Все вдруг приобрело совершенно иной, истинный смысл, все сдвинулось, перемешалось и встало на свои исконные, вечные места.
У нее будет ребенок, свой ребенок - маленький, беззащитный и бесконечно родной человечек, ее плоть и кровь. Важнее и дороже этого для нее не было и уже не могло быть ничего. Даже любовь к Коле ушла на второй план, а уж все прочее, - например, ее недавние старания во что бы то ни стало заполучить миллиард - теперь представлялись и вовсе глупой и никчемной мышиной возней. Теперь она твердо знала - в жизни есть вещи несоизмеримо более важные. Вот почему Наташа довольно спокойно относилась к успехам «Яны» и, положа руку на сердце, совсем не горела желанием непременно внести свой личный вклад в общее дело.
