— Вечером позвоню. Не прощаюсь, — закончил беседу Родик и крикнул: — Наташа, пятнадцать минут на бритье и душ, а потом я полностью в твоем распоряжении! Куда поедем?
— В Парк культуры на аттракционы! Хочу на американские горки!
— Может, куда-нибудь в другое место? Там народа полно. Да и вообще…
— В прошлый раз ты то же говорил. Из-за этого болтались в Коломенском, ребенок мучился от скуки. Потом в гости пошли, там вам весело, а ребенок опять страдал. Воскресенье пропало…
— Мне так не показалось. Ты со Львом Марковичем очень хорошо и долго общалась.
— Просто ребенок приличный и воспитанный. Твой Лев Маркович своими наставлениями меня утомил.
— Давай на машине покатаемся, а потом в Водники купаться поедем? Жара…
— Хочу на аттракционы.
— Тогда так. Заедем на часик в парк, а потом двинем в другое место. Например, в зоопарк. Там мороженое вкусное.
— Так можно.
В это время зазвонил телефон. Родик поднял трубку и услышал возбужденный голос Саши:
— Родик, у нас проблема. Началась комплексная проверка завода. Пришла какая-то комиссия. Трудно разобраться, но среди них — представители санэпидемстанции и пожарные.
— Ну и что? Решай сам.
— Что решать? Ты же знаешь, у нас тут нарушений хватает. Они уже инструкции запросили. Говорят, что огнетушители просроченные…
— Ты что, маленький? Дай им денег. Подумаешь — огнетушители.
— Я этого никогда не делал. Как-то неудобно.
— Неудобно штаны через голову надевать. Ты руководитель или кто?
— Кому давать? Их много. Сам приезжай, вопрос важный. Опечатают — производство встанет.
— Черт… Ладно приеду. Ты их хотя бы поморочь. Скажи, что директор скоро будет, документы привезет. Пусть пока никаких протоколов не составляют.
Наташа, подслушав разговор, скорчила обиженную гримасу и жалобно спросила:
— Никуда не едем?
— Придется, малыш, вам обойтись без меня. Мне надо на работу. Я постараюсь побыстрее освободиться.
— Знаю я твое «побыстрее». Мам, иди сюда…
— Давайте так… — Родик посмотрел на часы. — В час дня позвоните мне. Думаю, что уже освобожусь и подъеду, куда скажете.
— С тобой все ясно, — резюмировала Лена. — Мы, конечно, позвоним… Звонить в офис?
— Нет, на завод. Ты номер знаешь.
— Может, мы с тобой поедем? Подождем, а потом…
— Думаю, не стоит. Чего вам по жаре слоняться? Езжайте в Парк культуры. Покатайтесь на аттракционах, а потом, как наметили, двигайтесь в сторону зоопарка и звоните. Я побежал.
Миновав проходную завода, Родик направился к своему цеху, но остановился, услышав, что его кто-то окликнул. Повертев головой, он увидел главного инженера.
— Приветствую, Николай Андреевич. Что у вас тут происходит?
— Сами не понимаем. Такого давно не было. Как будто в старые времена возвращаемся. Откуда-то комплексная проверка свалилась.
— Что значит комплексная?
— То и значит. Все службы трясут. Даже по линии первого отдела проверяют. Я уж не говорю о бухгалтерии. Инициатива сверху. Всех арендаторов шерстят.
— Интересно… Это неспроста. Может, вас реорганизовать задумали? Или руководство поменять?
— Не дай бог! Директор в министерство поехал. Полагаю, к вечеру появится какая-то ясность.
— Будем на связи. Пойду к себе, попробую уладить ситуацию своими методами.
— Попробуй. Если получится, то меня обязательно извести. Мы тоже в столовой стол накрываем. Приглашаю присоединиться. Тебе с членами комиссии в неформальной обстановке пообщаться не повредит даже в том случае, если твой метод, мне хорошо известный, сработает.
— Не обещаю. У меня незапланированный приезд, времени в обрез. Пообщаемся как-нибудь в другой раз. Ты же знаешь, что за мной не заржавеет.
У входа в цех Родика встретил Саша.
— Ты опоздал, — сообщил он. — Они уже ушли.
— Какие-нибудь документы составили?
— Нет, но сказали, что составят, если мы в течение суток не устраним их замечания.
— Странно. Так проверяющие себя обычно не ведут. Больше похоже на разведку. Прав, Николай Андреевич — надо идти с ними водку пить. А не хочется… Наташка меня поедом съест. Пошли-ка ему звякнем.
Трубку никто не поднимал, и Родик решил:
— Пойду в столовую. Он, наверное, там.
За накрытым в директорском зале столом сидел один Николай Андреевич.
— Когда нежданные гости придут? — спросил Родик.
— Никогда. Они все отказались. Сейчас обедают в общем зале. Во времена настали… Присаживайся, Родион Иванович. Давай по рюмке выпьем. У тебя с ними, я вижу, тоже ничего не сложилось?
— Они ушли до моего прихода. Протоколов не составляли. Странно…
— Ничего странного. Ты им до лампочки. Им весь завод нужен.
— Откуда такой пессимизм?
— Реализм. Только что с директором по телефону разговаривал. Ему в министерстве предложили организовать скупку акций. Мы же акции выпустили, дураки. Решение трудового коллектива… Современно… Теперь фиг до пенсии доработаешь.
— Не паникуй. Ты же еще не разобрался. Может быть, все к лучшему. Появится инвестор, глядишь, зарубежный…
— И станем выпускать оборонную продукцию, — перебил Николай Андреевич. — Полагаю, сценарий другой.
— Чего гадать? Поживем — увидим. Только думаю, что для таких, как ты, при любой власти работа и кусок хлеба с маслом найдется. Главных инженеров твоего класса больше не делают.
— А-а-а… Мели, Емеля… Скоро никому производство вместе с производственниками не понадобится. В сборочном цехе устроят рынок или склад зарубежного барахла. Кой-где это уже есть. Меня, может, возьмут сторожем…
— Не хочу тебя слушать. Поеду. У меня и так из-за твоих проверяющих полдня пропало.
Родик посмотрел на часы. Лена и Наташа должны были уже позвонить.
«Наверное, они что-то передали Сашке, — подумал Родик, направляясь в цех. — Не стоило сюда ездить. Паникер Сашка. Ответственности на себя брать не хочет, а ведь в детстве во все первым лез… Детство… Наташка, наверное, почем зря меня ругает. Лена тоже. Она вообще считает, что я плохой отец. А с чем сравнивает? Росла без отца. У меня он был, но я не помню, чтобы хоть раз он поинтересовался моими делами. Хотя нет, однажды поинтересовался… Кончилось тем, что я ему два ребра сломал, а он мне нос. Да… Все познается в сравнении. Одно правда — надо выкраивать больше времени для общения с Наташкой, а то успеваю в основном ее поучать, да еще и тому, во что сам не всегда верю. Повторяю ошибки своего отца. Нужно формировать ее ум и характер. Лениных усилий для этого мало…»
— Саш, мне никто не звонил? — спросил Родик, входя в цех.
— Звонила Лена. Сказала, что они в зоопарке. Ждать тебя будут до трех, а потом поедут домой.
— Успею, если прямо сейчас поеду, — посмотрел на часы Родик и, окинув цех взглядом, спросил: — У тебя ко мне вопросы есть?
— Есть. Рекомендации этой комиссии выполнять?
— Я же не знаю, что они наговорили. Ты руководитель. Пожарную безопасность обязан обеспечивать, эпидемиологическую тоже. Помни только одно: денег на это у меня нет, и на штрафы не дам. Усек? Все. Я полетел.
К зоопарку Родик подъехал без нескольких минут три. Лену и Наташу он заметил издалека. Они стояли у входа и озирались, вероятно, пытаясь разглядеть его в толпе.
Родик незаметно подошел к ним сзади и хрипло крикнул Наташе в ухо:
— Девочка! Где твои родители?
Наташа встрепенулась и, схватив мать за руку, обернулась:
— Ой, папчик. А мы тебя высматриваем. Думали, не приедешь. Мама уже уходить собралась.
— Я же обещал… Поехали куда-нибудь обедать.
— В «Макдоналдс». В классе все девчонки уже там были. Говорят, здоровско.
— Это который на улице Горького, на месте кафе «Лира»? Слышал. Даже видел, какие очереди стоят. Боюсь, что не обед получится, а поздний ужин. Да и пища там не для обеда.
— Ну, папчик…
— Ладно. Баловство это, конечно, но что поделать. Я сегодня провинился. Буду реабилитироваться.
— Уж лучше тогда домой. У меня полный обед есть, — вмешалась Лена. — Находилась я, устала.
— Ну, мам… Вы уже два дня обещаете…
— Лен, придется пойти на поводу у ребенка.
— Балуешь ты ее, а не воспитываешь. Потом все на меня валишь.
— Ну не ворчи. Нам с тобой тоже интересно эту пищу попробовать. Поехали.
Мы часто забываем самые дорогие свои интересы, спокойствие, безопасность из любви к новизне.
Ж. Лабрюйер
Около посольства Танзании Григория Михайловича, Михаила Абрамовича и Родика встречали. Встречающий издали выглядел как типичный представитель негроидной расы, с которыми Родик периодически сталкивался в общественном транспорте и на улице, и это не вызывало у него положительных эмоций. Стараясь настроить себя на оптимистический лад, Родик отметил, что мужчина, несмотря на иссиня-черную кожу, имеет вполне европейские черты лица, а высокий лоб и вдумчивый взгляд свидетельствуют о наличии у него интеллекта. «Надо перестать зацикливаться на расовых вопросах и не обращать внимания на цвет кожи, а сосредоточиться на сути дела, — дал себе установку Родик. — Вообще неважно, кто и как выглядит. Нужно слушать слова и смотреть на реакции. Позитив и еще раз позитив».
